ГИТЛЕР, Inc. - Гвидо Препарата

Но пока союзники не могли позволить себе роскошь пожерт­вовать Колчаком: золотой запас, находившийся в руках Колчака, превосходил 52,7 процента всего золотого резерва Банка Анг­лии (77). Летом 1919 года более трети этих сокровищ была поез­дом доставлена во Владивосток, где восемнадцать иностранных банков, жаждавших получить свою долю в русских делах, учреди­ли свои филиалы. После этого золото было либо продано на международных торгах в обмен на иностранную наличную валю­ту, либо исчезло в подвалах банков Иокогамы, Осаки, Шанхая, Гонконга и Сан-Франциско как обеспечение займов (79).

Колчак транжирил средства с королевской щедростью, но распутать сибирский клубок было «практически невозмож­но» (79). Почему?

1. Казаки, подкармливаемые японцами на Дальнем Востоке, были истинной занозой в боку Колчака, так как парализова­ли перевозку жизненно важных товаров и продовольствия, следовавших по Транссибирской железной дороге из Влади­востока в Омск.

2 Сразу же после того, как Колчак захватил власть, чехи вне­запно начали проявлять признаки усталости и изъявили же­лание выйти из конфликта. Руководимые генералом Жане-ном, присланным из Франции специально для того, чтобы с помощью чехов нанести удар в спину белым колчаковским армиям, чехи всем корпусом снялись с позиций на Урале и отступили к западной границе оккупированной японцами области. Теперь чехи всеми силами уклонялись от участия в боях в центральной части России, чем довели Колчака до отчаяния, «граничившего с безумием» (80).

3 Что касается американского генерала Вильяма Грейвса, то по Сибири циркулировали упорные слухи о том, что, не поддерживая Колчака, он фактически оказывает помощь большевикам (81). Слухи эти целиком и полностью соответ­ствовали истине. Точно так же бездействовали и британцы.

К августу Колчак начал терпеть поражения.

После этого разгром белых проходил по старому знакомому сценарию: они начали с победоносного наступления, растяги­вая фронт и коммуникации, а потом были разбиты наголову Красной Армией, которая, имея большое численное преимуще­ство, всегда имела возможность перегруппироваться и отразить наступление, неизменно обращая белых в бегство. Численность и еще раз численность решила исход этой войны.

К ноябрю с Колчаком было покончено; он продержался ров­но один год.

Последовал эпический двухмесячный исход. Шесть конвоев Колчака следовали за другими поездами, направлявшимися во Владивосток, чтобы ускользнуть от наступавших им на пятки красных орд. В одном из конвоев находился золотой запас. В пе­редних поездах следовали генерал Жанен и чехи, которые дви­гались таким черепашьим шагом, словно хотели, чтобы красные захватили арьергард каравана. В этом долгом пути длиной более полутора тысяч миль погибло более одного миллиона мужчин, женщин и детей.

В январе 1920 года британское военное ведомство, не скры­вая гордости, объявило, что Колчак перестал быть решающим фактором русских военных дел (82). Миссия была выполнена: американские и британские войска покинули Сибирь. 31 янва­ря два чешских офицера вошли в вагон Колчака и объявили ко­мандующему, что он должен сдаться местным властям. «Значит, союзники меня предали?» — спокойным будничным тоном по­интересовался белый адмирал. В феврале 1920 года Колчак,, этот обманутый король, на одном из допросов у красного следо­вателя в минуту охватившего его отчаяния признал: «Значение и смысл этой [союзнической] интервенции так и остались мне непонятными» (83). Вскоре после этого Колчака расстреляли, а тело утопили подо льдом речки Ушаковки. Вместе с головой Колчака большевики получили две трети царского золота; ос­тавшаяся часть находилась уже в сейфах западных банков.

Единственным местом, где союзники понесли ощутимые по­тери, был север. Там, перед лицом пошатнувшегося белого со­противления, союзники, возглавляемые англо-американскими силами, были, против своей воли, втянуты в конфликт с крас­ными, вылившийся в несколько стычек местного значения, что позволило союзникам выиграть время в игре на выжидание, когда надо было позаботиться о золотом запасе Колчака. Отвод англо-американских войск начался в марте и был закончен к ис­ходу 1919 года, когда адмирала уже можно было списывать со счета. Оставив какое-то количество военного снаряжения и боеприпасов, союзники предоставили белых генералов их (от­нюдь не завидной) судьбе. После овладения Архангельском в феврале 1920 года большевики немедленно казнили 500 белых офицеров.

В России общие потери англо-американцев в мероприятии, каковое, по сути, было лишь игрой и имитацией, составили приблизительно 500 человек из общей численности экспедици­онных сил в 18 тысяч человек. Напротив, на Западе Соединен­ные Штаты не задумываясь пожертвовали жизнью 114 тысяч солдат из общей численности посланной во Францию армии в 2 миллиона человек, в кампании, стоившей американской каз­не 36,2 миллиарда долларов (84). Когда речь шла об убийстве немцев, Америка была готова пожертвовать 2 миллионами сво­их солдат, но когда настало время сразиться с 3-5 миллионами «коммунистических злодеев», Лондон и Вашингтон выставили корпус, численность которого составляла едва ли один процент от численности американского воинского контингента во Франции. Англо-американцы были даже готовы принести на алтарь своих интересов горстку солдат из этого ничтожного ко­личества только лишь для того, чтобы сохранить видимость, — «показать», что поскольку их солдаты погибли от красных пуль, постольку британцы и американцы и в самом деле «помогали белым». Но правда была иной. «Официально» сражавшиеся на стороне белых 500 англо-американских солдат действительно были убиты в стычках с красными на заполярном севере, но это было частью надувательского плана, поставившего белых гене­ралов в трудное положение и послужившего к выгоде красных: такова была извращенная красота имперской британской стра­тегии.

В Прибалтике привычная схема была несколько изменена, так как там — как это ни парадоксально — присутствовали регу­лярные германские войска и подразделения Добровольческого корпуса под общим командованием генерала фон дер Гольца. Одна из статей соглашения о перемирии допускала оставление немецких армий в Курляндии*

* Старинная историческая область, расположенная но обе стороны гра­ницы между Латвией и Литвой.

в качестве временной профилак­тической меры — для недопущения русского вторжения в этот регион (85), который союзники желали сделать буферной зо­ной между Россией и Германией.

Когда в июне 1919 года Гольц был готов протянуть руку помо­щи белому командующему генералу Юденичу, начавшему широ­комасштабное наступление на Петербург, от германского прави­тельства поступил приказ, безапелляционно продиктованный союзниками, потребовавшими немедленного отвода войск. Ар­мии фон дер Гольца были расформированы и эвакуированы на родину. Позже фон дер Гольц с горечью вспоминал, как северная армия Юденича — это скопище голодных оборванцев — была по­головно уничтожена после того, как [британцы] спровоцирова­ли ее на выступление, а потом самым бессовестным образом об­манули (86).

На юге положение большевиков облегчила Франция, прину­див другого своего протеже на востоке, Польшу, у которой были территориальные споры с Россией, заключить два последовав­ших друг за другом перемирия с русскими. После этого Красная Армия под командованием молодого генерала Михаила Тухачевского, получив необходимые подкрепления, нанесла поражение Деникину осенью 1919 года и Врангелю, второму после Деники­на главнокомандующему сил белых, в следующем, 1920 году, раз и навсегда покончив с южным очагом антибольшевистского со­противления. Командиры белых полков и эскадронов спешно эвакуировались морем на судах союзников, а кони белых коман­диров, брошенные на крымском берегу, бросались в воду и плы­ли вслед за своими хозяевами (87).

Япония, единственная морская держава, державшая в России значительный военный контингент численностью 70 тысяч сол­дат, способных нанести удар большевикам, но так и не сделав­ших этого (88), наконец отступила в 1922 году, успев предвари­тельно обескровить Колчака, допустить неописуемые насилия, чинимые казачьими головорезами, и, самое главное, оконча­тельно поставить под свой контроль Маньчжурию. В 1922 году царская империя стала называться СССР, Союзом Советских Со­циалистических Республик. Таким образом, «великий вообража­емый враг» Запада был — на довольно дальнюю историческую перспективу — создан (89).

Президент США Вильсон выразил глубокое удовлетворение тем, что «русским самим была предоставлена возможность ре­шать свои внутренние дела» (90). Государственный секретарь Лэнсинг, официальный американский антикоммунист того вре­мени, покорно вторил своему шефу в начале 1920 года: «Мы сде­лали все, что было в наших силах в этой невозможной ситуа­ции, вызванной неумением Колчака создать боеспособную армию» (91).