Аналогичный мир - Татьяна Зубачева

Странно, не такой уж большой снаружи, внутри фургон оказался на редкость вместительным, и, несмотря на обилие вещей, даже просторным.

— Чего вам, парни, еды, выпивки, одежды? У Роулинга всё есть.

— И для всех, сэр? — неожиданно для самого себя спросил Эркин.

Роулинг уколол его быстрым взглядом и с усмешкой ответил:

— А как иначе, парень. Ну, выбирайте.

— Одежда, сэр, — негромко сказал Эркин.

— Новое будете брать или как?

— Новое. И так обносились, — улыбнулся Андрей. — Штаны нужны. И рубашки две.

— Всё?

— А дальше по деньгам посмотрим.

— Мг, — Роулинг снова окинул их внимательным измеряющим взглядом и зашарил в своих мешках и коробках. — Вам одинаково, парни?

— Цвет разный, — сразу ответил Эркин, — чтоб не путать, сэр.

— Ну, ясно.

Роулинг ловко откинул что-то вроде стола и шлёпнул на него две аккуратные стопки. Джинсы с большими картонными ярлыками-бирками и по две запаянные в прозрачные пакеты рубашки в сине-зелёную и красно-зелёную клетку.

— Держите, парни. Размер ваш, можете не проверять. У Роулинга глаз намётан. Чего ещё?

— А это сколько?

— Всё сразу? — усмехнулся Роулинг. — По сто шестьдесят с каждого.

Эркин кивнул:

— А одна рубашка сколько, сэр?

— Такая пятнадцать, а тёплая тридцать, шёлковая…

— Куда шёлковую, — перебил его Андрей и посмотрел на Эркина. — Ещё по одной такой, правильно?

Эркин кивнул.

— Возьмите за двадцать, понаряднее.

— Двадцать? — Андрей снова посмотрел на Эркина и тряхнул головой. — Давай по нарядной.

Роулинг шлёпнул поверх стопок ещё по рубашке. Бело-зелёной и бело-красной.

— Ещё?

— Рубашек хватит, спасибо, сэр, — Эркин полез за деньгами.

— Не спеши, парень, — остановил его Роулинг, — мелочёвку посмотри.

— На сколько смотреть? — спросил у Эркина Андрей.

Эркин беззвучно шевельнул губами и спокойно ответил:

— Сотня ровно остаётся, но ты ещё сигареты хотел и из еды чего такого.

— Выигрыш тратите, — усмехнулся Роулинг.

Он не спрашивал, но они оба кивнули.

— Выигранные деньги шальные, их спускать надо. А то… Пришли легко и уйдут легко, а так хоть что останется. Смотрите, парни, набирайте себе. Всё есть, всё перед вами. Лезвия нужны? Или опасной бреетесь? Есть механическая, но она дорогая.

— Механическая? — удивлённо переспросил Андрей.

— Ну да. Смотрите, парни.

Роулинг извлёк откуда-то коробку и из неё чёрную почти круглую штуковину.

— Вот так заводится, потом по лицу водишь, а она бреет. Насухо. Держи, парень, — он сунул её в руки Эркину.

Эркин улыбнулся, отдал бритву Андрею и стал осматривать стены, завешенные и заваленные вещами.

— Сапоги на портянки носишь?

— Да, сэр.

— Носки есть, высокие, под сапоги как раз. На десятку три пары дам.

Эркин и Андрей переглянулись и одновременно кивнули. Роулинг положил на стопки сшитые в связки носки.

— Ну как, лезвия?

— Да, — Андрей отдал Роулингу механическую бритву. — Они почём?

— Хорошие если, так за пятёрку упаковка.

— А в упаковке сколько?

— Десяток.

— Вот на пятёрку и давай.

— Каждому?

— Мне не надо, — мотнул головой Эркин и улыбнулся. — Обойдусь.

— Зажигалки есть, ножи.

— Это не снашивается, — усмехнулся Андрей. — Вещей хватит.

Эркин кивнул.

— Как хотите, парни. А это тогда вам от меня. В премию, — он положил на стопки по шейному платку, на одну стопку бордовый, а на другую тёмно-синий.

— А это зачем, сэр? — подозрительно спросил Эркин.

— Платок на шею. Под рубашку повяжешь, чтоб воротник не протирался. А стирать легко.

— Да, а мыло есть, сэр?

— Стирать или для лица?

— По куску каждого, — вмешался Андрей. — Личное душистое, жалко его на стирку.

Эркин кивнул. Роулинг выбросил два ярко-жёлтых бруска и два куска поменьше в тёмно-бордовой обёртке с золотыми буквами.

— Это будет уже… С лезвиями двести двадцать, а у тебя, — Роулинг улыбнулся Эркину, — у тебя двести пятнадцать. Теперь сигареты, так?

— Ага, — Андрей обвёл взглядом ряд блестящих глянцевых пачек, поглядел на Эркина. — По одной нам что получше.

— Русских хотите попробовать? Но дорогие, десятка за пачку.

— Одну на двоих, — решил Эркин. — У нас вместе оставалось сто двадцать пять, так?

— Так, — кивнул Роулинг. — Это уже что, вместе вам считать?

Они переглянулись, Эркин нахмурился, но Андрей твёрдо сказал:

— Нет, сигареты считай мне, а ты больше еды возьмёшь, а там разберёмся.

— Как хотите, парни. — Роулинг положил сигареты к лезвиям на бело-зелёную рубашку. — Так?

— Да. Теперь еда.

— Кофе?

— А чай есть сэр? — спросил Эркин.

— У Роулинга всё есть.

Блестящая круглая жестяная коробка, разрисованная замысловатыми узорами, легла на бело-красную рубашку.

— Сколько стоит, сэр?

— Пятьдесят, парень. Осталось пятнадцать?

— Да, сэр.

— Раз чай любишь, возьми вот. Это джем. Знаешь, что это такое?

Эркин молча покачал головой.

— Сладкое. На хлеб, на лепёшку намажешь. Или так съешь с чаем. Будешь брать?

— Да, сэр.

— На все?

— На все пятнадцать, сэр, — улыбнулся Эркин.

— Ну тогда… Тогда вот, — Роулинг выложил две жестяных баночки. — Клубничный и ежевичный. Всё.

— Класс! — восхитился Андрей. — А мне какого другого на остаток.

— У тебя пятьдесят ещё. Тебе тогда… большую абрикосового на двадцать пять, вишнёвого на восемнадцать, — выкладывал Роулинг банки. — И на семь… на семь… Галеты тебе, что ли, на шесть с мелочью?

— Давай галеты, — кивнул Андрей, — и сколько ещё там?

— На мелочь-то? — хохотнул Роулинг. — Ещё расчёску только.

— Давай расчёску! — бесшабашно махнул рукой Андрей и полез за деньгами.

— А может, вместо джема пива возьмёшь? — предложил, скрывая улыбку, Роулинг. — Выигрыш обмыть надо.

— Уже обмыли, сэр, спасибо, — Эркин расправлял сложенные деньги, подравнивая ладонью пачку.

— Пиво в другой раз, — пообещал Андрей. — Как ещё выиграем, так сразу сюда.

— Вы выиграйте, — Роулинг взял у них деньги и быстро пересчитал. — Всё точно, парни. Вы выиграйте, а я не задержусь. Завернуть-то есть во что?

— Распихаем.

— Э нет, — засмеялся Роулинг. — Такие покупки паковать надо. Сейчас я вам тючки сделаю.

Он вытащил откуда-то два больших листа тёмной бумаги и быстро завернул вещи и банки в два аккуратных пакета.

— Вот так. На дневке развернёте, разложите, переоденетесь.

— Спасибо, сэр, — Эркин взял свой пакет, улыбнулся и повернулся к двери.