Воин - Дмитрий Колосов

— В данный момент это невозможно! — заверещал жрец. — У меня нет перстня Черного Ормазда, а лишь один он может создать перекосы в гиперпространстве.

— Где же он? — грозно спросил киммериец. Меховая накидка сползла с его плеч, обнажив огромный, покрытый множеством шрамов, торс. Кхар Уба со страхом смотрел на разъяренного великана.

— Я же тебе сказал: у меня его отняли. Полагаю, он попал в руки Сомрис или Горгии.

Конан чуть ослабил хватку.

— Ты имеешь в виду ту симпатичную дамочку, что появилась на пиру в столь неподходящий момент? Не хотел бы повстречаться с такой на узенькой дорожке. И как бесцеремонно она обошлась с царицей!

— Это вполне естественно. Ведь они родные сестры.

— Сестры? — В голосе Конана прозвучало крайнее удивление. — Что же в таком случае у них были за матери?

— Мать была вполне нормальной. Царица Юлла. Я ее знал. А вот отцы… Отцы в Амазоне — особое дело. Как правило, ни одна амазонка не знает имени своего отца. Случай с Сомрис — исключение. Ее зачал знаменитый пират-кушит Мандас, чью галеру занесло течениями к этим берегам. Большую часть обессиленной от долгого блуждания по морю команды амазонки перебили, а тех, что были покрепче, оставили, чтобы использовать для продолжения рода. Среди них был и Мандас. Рассказывают, он был крупным и сильным мужчиной. Именно такие нужны царицам. С его помощью Юлла зачала Сомрис. А Мандасу повезло. Вскоре после этого он был убит разбойничавшими в окрестностях Аржума дарфарскими каннибалами.

С точки зрения Конана в словах Кхар У бы было мало логики, да еще скорей всего съеденному, и вдруг повезло! Но он не стал перебивать мага, рассчитывая узнать от него как можно больше.

— Так вот, Мандас был отцом Сомрис. Об отце Горгии предпочитают не говорить. Это случилось через несколько лет после рождения Сомрис. Однажды во время охоты царица Юлла заблудилась в лесу. Нашли ее лишь через три дня. Царица была без сознания. Тело ее было в синяках и ссадинах. А через какое-то время выяснилось, что она беременна.

Юлла так никому и не рассказала, что случилось с ней в тот день. Бедняжка слегка помешалась в уме. Прошел целый год, прежде чем она почувствовала предродовые схватки. После долгих мучений царица разрешилась от бремени девочкой и тут же умерла. Ребенок был ужасен. Почти два фута в длину он весил впятеро больше, чем обычный младенец. Тело его было покрыто густыми волосами, а на голове… Об этом лучше не вспоминать. Но это была девочка, а законы мазона запрещают предавать девочек смерти. Поэтому она осталась жить. А благодаря ей остался жить и я, так как амазонки не знали более искусного. лекаря, чем Кхар Уба. С помощью заклинаний я удалил с ее тела волосы, выпрямил звероподобные конечности. Безграничное терпение помогло мне развить ее интеллект. Но я не смог замедлить ее роста. Что из этого вышло, ты видел. Ее громадные размеры и нечеловеческая сила пугали амазонок, особенно ставшую царицей Сомрис. В конце концов она приказала сестре удалиться из Аржума и жить в роще за городом. Так и повелось. С тех пор Горгия живет в пещере среди вековых деревьев и лишь изредка появляется в городе. Она пользуется известной популярностью среди значительной части кларин.

— Кларины. Ты уже дважды употребил это слово. Кто они такие? — спросил Конан.

— Так называют приближенных Сомрис, которые бок о бок сопровождают ее на охоте, а на войне командуют отрядами. Их отличает от прочих зеленая полоса на подоле туники. Всего кларин насчитывается около семидесяти, но сегодня ты поубавил их число. Пятерым уже шьют саваны, еще шесть вряд ли когда сядут в седло.

— Сами напросились, — пробурчал Конан, чувствуя определенную неловкость оттого, что поднял руку на женщин. — С чего это вдруг они набросились на человека, решившего выпить стакан вина?

Жрец всплеснул руками и зачастил:

— Разве тебя не предупреждали? Согласно традициям Амазона ни один мужчина не может присутствовать на терсии — священной трапезе амазонок. Но здесь еще допускаются исключения. А вот другое правило соблюдается неукоснительно. Ни один мужчина, если он все же допущен на терсию, не может прикоснуться к пище или вину.

— И что же произойдет, если он нарушит этот обычай?

— Его оскопят, а затем заживо сожгут на костре.

Конан невольно поперхнулся.

— Ну со мной этот номер не пройдет. Я все-таки король!

— То, что ты король, не играет никакой роли. Но в остальном ты прав. Тебе вряд ли грозит опасность быть оскопленным. По крайней мере сейчас. Царица Сомрис имеет на тебя определенные виды. Ведь у нее еще нет детей…

На лице киммерийца появилась широкая ухмылка.

— Хотя мне еще не приходилось выступать в роли племенного быка, но эту просьбу царицы, если она, конечно, последует, я, пожалуй, не откажусь выполнить. Тем более, что сын Конана вполне достоин занять престол Амазона…

В этот миг заскрипела дверь и появились четыре вооруженные стражницы. Одна из них быстро произнесла:

— Конан-киммериец, следуй за нами.

Варвар направился к двери, а маг пробормотал ему вслед:

— Не сын. Дочь. Мальчиков в этой стране сжигают!

С лязгом задвинулись запоры.

Конан не слышал последних слов Кхар Убы. В сопровождении отряда охранниц он шел по подземной галерее, которая вела, как предполагал киммериец, прямо в покои царицы. У него в королевском дворце в Тарантии была точно такая же. Построенная еще при короле Нумедидесе, она позволяла попасть из спальни прямо в застенок.

Он не ошибся. Стражницы остановились у окованной позеленевшей медью двери. Командовавшая ими кларина предупредила киммерийца:

— Не вздумай выкинуть какую-нибудь шутку — причинить зло царице или бежать. Учти, ее покои, да и весь дворец окружены отрядами воительниц. Если понадеешься на свою звериную силу, то знай — у нас отравленные стрелы!

Конан, которому приключения вернули хорошее настроение, развязно потрепал девушку по щеке.

— Я это запомню, крошка. А как тебя кстати зовут?

Кларина отшатнулась в сторону и процедила:

— Не смей прикасаться ко мне, грязный ферул!

Но король, перелюбивший на своем веку немало женщин, заметил, что гнев ее во многом напускной, а на деле амазонке приятно, что она привлекала внимание этого могучего воина.

Помахав на Прощанье девушкам рукой Конан толкнул дверь и прошел внутрь. Поначалу он попал в небольшое помещение, здорово смахивающее на предбанник. Здесь стояли на посту две кларины. При появлении Конана одна из них распахнула дверь в следующую комнату, откуда пахнуло сладким запахом белья и женского тела.