Девушка на неделю (ЛП) - Моника Мерфи

– Мы уже мокрые. – Он целует меня и шепчет мне в губы: – Я хочу увезти тебя отсюда обратно в домик для гостей, где мы будем по-настоящему одни.

Мое сердце трепещет в предвкушении. Дрю хочет меня. И я тоже его хочу.

– Хорошо, – кивнув, соглашаюсь я. Он аккуратно поднимает меня со скамьи, опуская вниз так, что я скольжу вдоль его тела, чувствуя твердые, упругие мышцы и реакцию, которую я у него вызываю… это волнующе, сколько власти у меня над ним в этот момент.

То, что произойдет, изменит между нами все. И сейчас я с нетерпением этого жду. Нет ничего постыдного в сексе с человеком, который тебе действительно небезразличен. Он не просто еще один незнакомый парень, способный облегчить боль одиночества внутри меня.

Понимание этого волнует и пугает меня.

Дрю

Я не могу ехать в домик для гостей так быстро, как мне хочется. Движение на дороге дерьмовое, потому что после дождя довольно скользко. Надо быть осторожным, машину уже заносило несколько раз, когда я поворачивал и сбавлял скорость. Так что нужно быть терпеливым.

Однако когда рядом сидит промокшая и сексуальная Фэйбл, сдержаться невозможно. Она выглядит так аппетитно, что я готов ее съесть. Это тяжело.

Доехав до дома, выхожу из машины и открываю ей дверь. Дождь стих, но по-прежнему моросит. Понятия не имею, есть ли кто-нибудь дома.

Черт, и сейчас меня это совершенно не волнует. Я так хочу Фэйбл, что с трудом могу соображать.

Она смеется, когда я тяну ее в домик для гостей и запираю дверь. Это приносит мне огромное удовлетворение. Теперь никто не сможет нас прервать. Я не допущу. Я должен раздеть Фэйбл. Мне это необходимо. У меня просто нет другого выбора.

Прижав ее к стене рядом с входной дверью, опираюсь руками над ее головой и целую, пока оба чуть ли не дуреем от страсти. Наши бедра прижимаются друг к другу, а мокрая одежда сводит меня с ума, поэтому я, схватив край рубашки Фэйбл, медленно тяну мокрую ткань вверх.

– Ты пытаешься меня раздеть? – дразнит она. Люблю звук ее голоса, наполненного чувствами. Киваю, не в силах произнести хоть слово, боясь испортить момент.

Она толкает меня в грудь, и мне ничего не остается, кроме как сделать шаг назад и наблюдать, затаив дыхание, как Фэйбл сама тянет свою рубашку вверх, пока наконец не стягивает через голову, позволяя ей выпасть из своих рук на пол. Она стоит передо мной в бледно-розовом бюстгальтере с отделкой из черного кружева. Ее грудь вздымается, и, святое дерьмо, все, чего я хочу – снять этот лифчик, чтобы прикоснуться к ней там.

Ее глаза светятся, снова и снова притягивая меня, и я охотно поддаюсь и целую ее, перемещая руки вверх и вниз по ее талии. Мои пальцы подбираются все ближе и ближе к прикрытой бельем груди, и, наконец, достигают цели. Поглаживаю ее большими пальцами, за мои усилия она вознаграждает меня мучительно-сладким стоном.

Слышу, как Фэйбл шепчет мое имя, когда я целую ее шею, и она дрожит под моими губами. Исследую языком ее кожу, пробуя ее на вкус. Фэйбл тает от моих прикосновений, пока я достигаю застежки ее лифчика, которая довольно легко мне поддается.

Мои руки дрожат – я нервничаю. Отстранившись от нее, провожу своими трясущимися пальцами по ее волосам, щеке. Мы смотрим друг на друга, и я вижу, как лямки бюстгальтера свободно лежат на ее плечах. Поддеваю эти кружевные ремешки и медленно тяну вниз, впервые открывая ее грудь своему взору.

Дыхание перехватывает и все, что я могу делать – это смотреть. Она прекрасна. У нее самые изумительные бледно-розовые соски, которые я когда-либо видел. Касаюсь ее груди, обводя большим пальцем сначала один сосок, затем другой.

Фэйбл с шипением закрывает глаза. Ее руки прижаты к стене, а грудь выставлена вперед. Наклоняюсь к ней и влажно целую ключицу, соски, груди и ложбинку между ними. Дразню ее, себя и, черт, чувствую, что вот-вот взорвусь.

Когда, наконец, беру ее сосок в рот, Фэйбл запускает свои руки в мои волосы, все ее тело напряжено, пока я все вращаю и вращаю своим языком вокруг маленького комочка плоти. Она тяжело дышит, я задыхаюсь. Не хочу, чтобы это произошло здесь. Надо подождать, пока мы не доберемся до постели.

– Эндрю, – шепчет Фэйбл. Я тут же холодею от звука своего полного имени и замираю, когда воспоминания потоком находят на меня.

«Просто позволь мне к тебе прикоснуться, Эндрю. Я знаю, тебе понравится. Между нами все будет так идеально. Пожалуйста, Эндрю. Я знаю, как доставить тебе удовольствие…».

Выбравшись из объятий Фэйбл, отворачиваюсь от нее. Мое дыхание прерывисто, мозг заполонили старые воспоминания вперемешку с новыми, свежими.

– Дрю, в чем дело? Что случилось?

Сфокусировав свой взгляд на Фэйбл, наблюдаю, как она, оттолкнувшись от стены, подходит ко мне. Ее грудь подпрыгивает с каждым шагом, на лице написано беспокойство. Я все разрушил, позволив своему прошлому вмешаться в настоящее, а возможно, и будущее. Это наполняет меня необъяснимой яростью.

Этого не должно было случиться. Только не так, не сегодня. Качаю головой, не в состоянии говорить, мой язык просто не поворачивается.

Дойдя до меня, она касается моей руки, и я вздрагиваю от ее прикосновения, словно от ожога.

– Дрю. – В ее голосе слышна суровость, опять напомнившая мне прошлое. Снова качаю головой, пытаясь освободиться от дерьмовых мыслей, но это не срабатывает. – Не отдаляйся от меня, Дрю. Не убегай. Расскажи мне, что случилось. – Фэйбл умоляюще смотрит на меня, и, клянусь, по ее щекам бегут слезы. Но я не могу ей открыться. Если она думает, что сейчас плохо, то пусть подождет, пока не узнает правду.

– Я… я не могу этого сделать. – Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь от нее и ухожу в свою комнату, хлопнув дверью, а после заперев ее. Хочу, чтобы она была со мной, и в тоже время очень далеко от меня. Меня разрывают противоречивые эмоции, и я не знаю, что мне делать дальше. Может, мне действительно лучше быть одному?

Не могу продолжать жить дальше своей жизнью, позволяя этой женщине контролировать меня подобным образом, но также не могу и изменить свою реакцию. Мне нужна помощь. Я чертовски растерян, и мне нужен тот, кто спасет меня прежде, чем я окончательно сломаюсь.

Волны страха проходят по моей спине, пока снимаю одежду, оставляя ее мокрой кучей на полу. Игнорирую свою бушующую эрекцию. Это дьявольски тяжело, моему члену больно, но не могу коснуться себя, независимо от того, какое облегчение за этим последует. Прямо сейчас я должен быть с Фэйбл, а не наедине со своими дерьмовыми воспоминаниями.

Она стучит, просит ее впустить. Развернувшись, смотрю на закрытую дверь, мое сердце бьется так сильно, что его стук отдается в моей голове, и я не могу услышать что-либо помимо него. Дышу так, будто только что пробежал сотню миль без остановок. Кажется, кожа натянулась так, что вот-вот треснет. У меня жар. Лихорадка.