Фигурные скобки - Сергей Носов

В перерыв зал проветрили, стало свежо и прохладно. Вот и страсти остыли, или это умиротворил всех программным докладом делегат Неметкин?.. (Подметкин?… Отметкин?.. — Капитонов больше не следит за событиями.) Капитонов даже не знает, этот неяркий Наметкин, чей он выдвиженец на пост президента гильдии — от партии ли Юпитерского, или от партии Чернолеса. Капитонову странно (хотя он странным образом думает не об этом), что ни Юпитерский, ни Чернолес (но не об этом он думает), ни председатель Морщин, ни Водоёмов, ни кто-либо другой из ярких фигур почему-то не идет в президенты. Выставляют серых лошадок. (И не об этом.) Заметкину противопоставлен Речугин (…Лачугин?.. Пичугин?..), доклад его еще впереди.

Странным образом о другом думает Капитонов.

— Вы спите?

— Нет.

Помолчав:

— А если бы да? Обязательно надо будить?

— Просто я видел, что вы не спите.

Капитонов сдерживается, чтобы не сказать соседу слева резкое что-нибудь. Взрослый человек, и должен бы знать, что некоторые способны спать с открытыми глазами, такое часто бывает, особенно в наши дни. Но Капитонов отвлекается на выступающего: тот говорит о КПД, о слабой проработке методик подсчета КПД иллюзионистских эффектов. Чувствуется, что эта внутрицеховая проблема очень волнует собравшихся. Кандидат в президенты гильдии обещает покончить с порочной практикой аттестации иллюзионистов по уровню превышения стопроцентного барьера КПД. Этот пункт программы зал встречает с воодушевлением.

— Пора, пора менять критерии оценок нашего мас терства! Пора сказать решительное нет злоупотреблениям с расчетом сомнительного КПД!

Дважды пикнуло.

Получил Капитонов:

{{{Она у меня}}}

Капитонов моргает с усилием, словно эту надпись можно сморгнуть. В первое мгновение она ему даже не текстом показалась, а неуместной картинкой, и было что-то неприятное в этих фигурных скобках, напоминающих уголки рта, расплывшегося в насильственной улыбке. Он разобрал буквы, и теперь он тупо глядит на она у меня, зачем-то излучающее в обе стороны фигурные скобки.

Появляется жутковатое ощущение, что он получил весточку от Мухина, но это от Марины, и теперь вопрос — ему ли?

Кто — «она» — у нее?

Капитонов набирает:

КТО?

Но не отправляет. Что-то его останавливает взять вот так и спросить. Он медлит, смутно догадываясь, что должен что-то сделать еще. Прежде, чем выполнить это, он оборачивается, не смотрят ли на него. А если и смотрят, что они различат? Он делает то, что не может себе объяснить: после вопросительного знака ставит фигурные скобки — одну, вторую и третью. Затем он переводит курсор влево и три фигурные скобки ставит в начале.

Он смотрит на то, что у него получилось, и ему кажется, что он перешел какую-то линию.

Отправил:

{{{КТО?}}}

Ответ сразу приходит:

{{{Иннокентий Петрович}}}

Шутки шутками (если бы шутка была, тогда бы все объяснилось), только Марина не будет шутить. Но Марина ли это? Вдруг все ж не Марина?

Отправитель сообщений был, однако, определенно «Марина».

Но, может быть, с ее мобильника пишет ему не она?

Он вспоминает вчерашний разговор про фигурные скобки и про тетрадь, о которой никто, если ей верить, не знал.

Марина. И только Марина.

И вот от нее же:

{{{Спасибо}}}

Надо обязательно ей позвонить. Он встает и, взяв чемоданчик, направляется к двери.

— Что касается названия «микромаги». Я понимаю, что оно приживается плохо, понимаю, что многим кажется унизительным это неубедительное «микро», но, дорогие коллеги… — слышит он за спиной.

Наверное, у него что-то не так с выражением на лице, потому что ассистентки, убирающие на столиках в фойе, обе отвлекаются от чашек и блюдец и глядят на него с легким испугом. Он проходит мимо них на лестничную площадку и оттуда звонит Марине, глядя, как и прежде, в окно. Внизу остановилась машина, двое вынимают из кузова две избирательные урны, торопятся, здесь запрещена остановка, им мешает сугроб. Ждет долго — гудки и гудки, — может, Марина не слышит сигнала, хотя вряд ли, только что посылала зажатое в скобки спасибо. Не хочет с ним разговаривать?

Он перезванивает, но телефон у нее уже отключен.

Капитонов просматривает их переписку, начиная с его первого сообщения, и вроде бы что-то проясняется — касательно хотя бы смысла посланий. «Она у меня» относится не к человеку, как он подумал, а к тетради, он же сам до этого написал про тетрадь — что вернет позже. В таком случае его вопрос «кто?», относящийся к местоимению «она», понят Мариной, как «кто вернул?». И она называет этого человека: «Иннокентий Петрович».

Далее мозг Капитонова отказывается постигать, похоже, непостижимое (но не похоже, что Капитонов откажется мыслить).

12:55

Он видит: к нему идет манипулятор Киникин (тоже покинул зал).

— Следом за вами. Прошу прощения, что беспокою. Просто мы тут одни, а я не хотел при всех.

— В чем дело? — спрашивает Капитонов.

— Мне надо было сразу признаться, — говорит Киникин. — А я побоялся оказаться посмешищем. Хочу повиниться.

— Вы про что?

— Да все из-за этих котлеток. Это для кошек, для дворовых. Не удивляйтесь, они и капустные тоже едят. Просто мы в плену стереотипов, а ведь именно в Петербурге дворовые кошки очень любят капустные котлетки, причем больше, чем мясные и рыбные. Это уже давно заметили, даже есть публикации на эту тему, я за этим слежу. Другое дело, что и кошек почти не осталось. Подвалы закрывают повсеместно, зимы суровые, травля крыс… Вы меня извините, но у меня к ним слабость, я кошатник…

А тут во дворе… за котельной… Только, пожалуйста, не надо афишировать. Я, значит, что хочу сказать? Я манипулятор-экспроприатор, лауреат международных премий. Я котлетки для кошек. Вас никто не обманывал. С чемоданчиком. Мы их просто перепутали. Еще в гостинице, в холле. У вас мой.

— А у вас мой? — воодушевляется Капитонов.

— Не совсем. Вы не поверите, но у меня не ваш. А ваш — не у меня. Получилась двойная перепутка.

— Как это? Такое бывает?

— Конечно, бывает! Вон, даже двойное убийство бывает, почему же не быть двойной перепутке?

— Мой — у кого?

— Судя по содержимому моего, который, вы понимаете, не мой, вашим обладает Господин Некромант.

— А у вас — Некроманта?

— Именно так.

— А где сам Некромант?

— Да кто ж его знает! Был бы здесь, я бы с ним сразу обменялся. А потом с вами. Но нет его здесь, утром видели, а потом куда-то исчез. Вы не расстраивайтесь. Ничего страшного. Он появится.

Двое поднимаются по лестнице, каждый по избирательной урне несет.

— Как это «ничего страшного»? А если у меня там такое, что я никому показывать не должен?

— Все будет хорошо, поверьте. Вы мне вернете мой?

— Отдавайте ваш. То есть его.

— Не могу.

— Почему не можете? — удивляется Капитонов, провожая взглядом членов счетной комиссии, вносящих две избирательных урны в фойе.

— Не могу, это чужой чемоданчик. Не мой и не ваш.

— Да какая разница, у кого он будет — у вас или у меня? — уставился на экспроприатора Капитонов.

— А если разницы нет, в чем вопрос тогда? Давайте до возвращения Некроманта оставим все, как есть. Он появится, я с ним разберусь, отдам ему его чемоданчик, возьму ваш, и сразу же вам в целости и сохранности ваш чемоданчик верну, и мы исчерпаем недоразумение. Вы мне только отдайте мой, с котлетками, вы же не будете ими питаться?..

— У вас будет два, а у меня ни одного, — соображает Капитонов. — Интересная логика.

— Вы мне не доверяете?

— Я просто не могу понять, что вам мешает прямо сейчас обменяться со мной чемоданчиками. И выйти из игры. А с Некромантом я уже и без вас могу разобраться. Вам же проще.

— Хорошо, я отвечу. Это тонкий вопрос. На сей момент о содержимом чемоданчика Некроманта, кроме самого Некроманта, знает только один человек, это я, а если мы с вами так на так обменяемся, будут знать двое.

— Но мне наплевать на содержимое чемоданчика Некроманта! Я и знать не хочу, что там внутри.

— И правильно! Но войдите в мое положение, я ведь уже знаю, вот в чем проблема! Если бы я не знал о содержимом этого чемоданчика, я бы его на ваш не задумываясь обменял. Но поскольку я знаю,

что там внутри, — не могу, не имею права морального.

— Да что там внутри у него? Чьи-нибудь кости?

— Без комментариев.

— Отлично, — сказал Капитонов, — придется вашим кошечкам поголодать.

Жестко. Жестоко. Но только так. Говорит себе Капитонов.

13:07

Всадники. Монастыри. Пересохшее русло реки. Деревянные столбы, одинаково покосясь в одну сторону, тянут провода по степи в бесконечность…

Чтобы не возвращаться вслед за Киникиным в зал, он рассматривает фотографии, выставленные в коридоре. Чей-то фотоотчет о странствиях по Монголии. Капитонов не есть большой путешественник. Он есть большой домосед.