Кольцо - Мери Каммингс

Иногда Нику казалось, что он и руками-то начал ше­велить так быстро исключительно со злости, — но, когда ему впервые удалось ухватить с тумбочки эту злосчастную ложку и запустить ею в мучителя (попал!), они отпраздновали это протащенной тайком (тем же Беном, в заднем кармане) бутылочкой виски.

Выписываясь из больницы, Ник предложил Бену рабо­тать непосредственно на него — и в ту пору не задумывался, почему тот так легко согласился и почему здоровый тридца­типятилетний мужик не имеет ни семьи, ни жилья, ни де­тей, ни даже подружки...

Интересно, а за что его? Но не спрашивать же!..

— Не надо, чтобы она знала! — неожиданно выпалил Бен.

— Ты чего? Я и сам-то об этом только сейчас вспом­нил, когда ты сказал... У тебя с ней какие-то проблемы, что ли?

Не дай бог... Бен был единственным человеком, кото­рый знал про него все и с которым Ник чувствовал себя совершенно свободно. В свое время он даже немного опа­сался, как Бен воспримет вторжение в их мужское сооб­щество Нэнси.

Но, как тогда показалось, воспринял вполне нормаль­но — и даже без особого удивления. Заявил: «С самого на­чала все ясно было!»

А теперь вот, похоже, начинается...

Но Бен замотал головой.

— Да нет, хорошая девочка. Просто, если узнает, мне перед ней неудобно будет — все равно что обманул... — по­морщившись, сказал он, после чего круто сменил тему: — Слушай, не дело это, что она поздно вечером на подзем­ке ездит, — и, при виде полного непонимания, выразив­шегося на лице Ника, туманно пояснил: — Там всякое бывает. Мало ли что...

— А с чего ты взял, что она на подземке ездит?

— А на чем же еще?

— Не знаю... На такси...

Ник об этом действительно не задумывался. Нэнси го­ворила, что ее машина окончательно сломалась еще в августе, но он не связал это с тем, на чем она теперь ездит на работу.

— И пальто у нее холодное, — добавил Бен, воодушев­ленный отсутствием со стороны Ника реплики вроде «Не твое дело!». — Не по нашей погоде.

— Ну да, она же с Юга и к нашему климату непривыч­ная! — отозвался Ник. — А в чем она сегодня на работу пошла?

(В час дня Нэнси забежала к нему в кабинет, чмокнула в щеку и сказала, что уходит на работу, — больше он ее не видел.)

— Так в пальто и пошла! И без шапки! Что-то такое, — покрутил пальцем над головой Бен, — модно-вязаное на ушах, а вся макушка открыта. Кстати, надо бы ей ключи сделать.

— Вот и сделай! Что, обо всем мне самому беспокоить­ся надо? — машинально огрызнулся Ник, поглощенный свежей идеей. — Слушай, а может, ей шубку купить?

— Женщины вообще-то такое любят, — после коротко­го раздумья согласился Бен. — Если не эти... чокнутые на экологии, которые считают, что нельзя мех носить и мясо есть.

— Мясо она ест.

Бен кивнул и вернулся к первоначальной теме:

— А с подземкой все-таки не дело. Я там часто всякую шпану вижу, но ко мне особо не пристанут, а тут молодень­кая, хорошенькая...

Проскочить через парк удалось нормально — правда, пару раз вдалеке мерещились шаги, но по дороге так ник­то и не встретился. А ведь всякое бывает — Нэнси сама разговаривала с девушкой, у подруги которой в этом са­мом парке поздно вечером отобрали сумочку (и слава богу, что только сумочку отобрали!).

Добравшись до выхода, она почувствовала себя почти что дома и пошла еще быстрее. Холод уже пробирал до костей, замерзла спина и грудь. Грудь всегда мерзла поче­му-то сильнее всего — не ноги в тонких колготках, они как раз холода особо не чувствовали — а именно грудь, которая на холоде тут же начинала ныть.

«Если завтра так же холодно будет, нужно куртку на­деть!» — с этой мыслью Нэнси свернула в боковую ули­цу — и неожиданно почувствовала себя счастливой. Сра­зу стало теплее, перестал задувать под юбку ветер — а впе­реди горел фонарь над калиткой и радостно, словно поторапливая ее: «Иди скорей сюда!», светились окна.

И стало неважно, сказал или не сказал Ник, что она ему нравится, — зато он ждал ее и даже включил фонарь, и сейчас, когда она придет, обрадуется! И в доме тепло, и не нужно сейчас будет, превозмогая усталость, «сообра­жать» что-нибудь на ужин, зная, что никому нет дела, по­ужинает она вообще или нет.

Последние метры Нэнси почти бежала. Стоило про­тянуть руку к калитке, как та щелкнула и приотворилась — а за ней виднелся прямоугольник открытой двери и Ник, к которому она понеслась по обледенелой дорожке. До­бежала и нырнула в распахнутые навстречу руки.

Ник схватил ее, плюхнул себе на колени и обнял — сна­чала на секунду все тело прохватило холодом от пропитанного морозным воздухом пальто, а потом стало тесно и тепло.

— Сумасшедший, ты же простудишься! Холодно на ули­це! — сказала она в оказавшееся поблизости ухо, поцело­вала туда и рассмеялась, просто так, от радости.

Он нетерпеливо замотал головой, начал копаться в пуговицах ее пальто — весьма кстати, ведь ее собствен­ные пальцы замерзли до того, что не сгибались, — а сзади уже не дуло, и в коридоре было тепло, и издалека, с кух­ни, доносились запахи и звуки. И Нэнси задохнулась от охватившего ее острого счастливого чувства: она дома!

Еще часов в десять, когда Нэнси только-только закон­чила работу, Ник стал поглядывать на часы. Интересно, сколько времени у нее занимает дорога? Минут сорок?

Часов в одиннадцать, вспомнив мрачные сентенции Бена относительно «шпаны в подземке», он забеспокоил­ся уже всерьез, и, увидев в конце улицы знакомый силуэт, с облегчением устремился к двери.

Нэнси влетела в дом, будто за ней кто-то гнался, — сия­ющая, разрумянившаяся — и сразу, сама собой, оказалась в его руках. От нее вкусно пахло морозом, свежестью и сне­гом, она смеялась и бормотала над ухом что-то про холод, и сама была холодная и упругая, как клубничина из холо­дильника. И ему страшно захотелось вытряхнуть ее побы­стрее из холодной шкурки и потащить в комнату — пока­зывать сюрприз! Зря он, что ли, весь вечер старался?!

Начал расстегивать пальто, потом дотянулся и расстег­нул сапоги, потом — снова пальто. Смеясь, она путалась под руками, пыталась помочь и только мешала ему холод­ными пальцами.

— Ты чего без перчаток?

— А я их все время в подземке забываю! — последовал радостный ответ. — Сижу до последней минуты, а потом вскакиваю и к выходу бегу — а они на коленях лежат. Ну и... В эту зиму — уже три пары! — сказала Нэнси чуть ли не с гордостью.

— Не езди больше в подземке! — Он прижался лбом к ее виску и покрутил головой. — Бери машину — в гараже же стоит! Или поезжай в такси, если хочешь...

Нэнси покивала, соглашаясь. Встала, вылезла из паль­то, повесила его в шкаф — и Ник тут же потянул ее обратно к себе на колени.