Секрет салона красоты - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мария Станиславовна, я все устроила!
– Агриппина Васильевна, душечка, я ваша должница!
– Ловлю вас на слове! Ужасно хочу посмотреть «Короля Лира» в вашем театре!
– О! Нет проблем, на следующей неделе заеду, завезу билеты!
– Вы чудо, Машенька! Зовите вашу девочку, Юлия сейчас ее посмотрит!
Мария Станиславовна вскочила и вышла на улицу. В ее ярко-красном «Мицубиси» сидели Матильда и Валерка.
– Матильда, идем! Ты уверена, что это стоит делать?
Матильда задумалась на секундочку, а потом сказала твердо:
– Да!
Она вылезла из машины.
– Валерочка, вот тебе ключи. Сумеешь поставить на сигнализацию? – спросила Мария Станиславовна.
Валерка возмущенно запыхтел.
– Придешь ровно через пятнадцать минут!
– А если вдруг…
– Валерий, ты что? Боишься? – спросила Мотька.
– Ни капельки! Ни пуха ни пера!
– К черту! – разом ответили обе актрисы – взрослая и юная.
Матильда выглядела неузнаваемо. На ней была изящная меховая шубка Марии Станиславовны, легкие русые волосы были обильно смазаны гелем и уложены в модную прическу. Она ужасно сама себе не нравилась, но важно было, чтобы Юлия Ивановна не опознала в ней ту девушку, с которой позавчера столкнулась у лифта.
– Вот, Агриппина Васильевна, прошу любить и жаловать, Матильда Корбут! – представила ее Додонова.
– Боже мой, какая вы молоденькая, сколько же вам лет?
– Пятнадцать с половиной! – простодушно ответила Мотька. Ее немного знобило от волнения. Минутами казалось, что их замысел – глупость чистейшей воды. Но чем черт не шутит…
– Матильда, умоляю, дайте мне автограф для моей внучки! – умильно сложила сухонькие ручки Агриппина Васильевна. – Вот тут распишитесь!
Матильда расписалась. Это был уже далеко не первый автограф.
– Идемте, я вас провожу!
Они пошли по коридору, где в ожидании очереди сидело много женщин. Дверей в коридоре было немало. Кабинет Юлии Ивановны помещался в самом его конце. Агриппина Васильевна постучалась.
– Юлия Ивановна, к вам можно?
– Да-да, заходите! – раздался голос из-за двери.
Они вошли. Агриппина Васильевна умчалась. Сидевшая за роскошным столом немолодая женщина поднялась им навстречу.
– Прошу, прошу! Знаменитые актрисы – лучшая реклама нашего салона! Мария Станиславовна, а вам наш курс пошел на пользу, это несомненно!
– Конечно, Юлия Ивановна, иначе я не привела бы к вам Матильду!
– Но, насколько я вижу, у Матильды нет никаких проблем с кожей! Впрочем, Агриппина Васильевна изложила мне вашу идею. И я весьма ее одобряю. Это раньше считалось, что начинать ухаживать за кожей следует после двадцати пяти. Сущая ерунда! Тогда уже поздно… Деточка, сядьте вот в это кресло!
Матильда села, куда ей указали. Несмотря ни на что, ей было безумно интересно. Она никогда еще не была в салоне красоты. К тому же речь шла о ее коже, о том, как за ней следить, и ей это было отнюдь не безразлично.
Юлия Ивановна надела очки, зажгла какую-то лампу, осветившую лицо Матильды, и пристально в нее вгляделась.
– У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видела… – проговорила она, а у Матильды оборвалось сердце. Неужто все их ухищрения ни к чему не привели?
– Господи, Юлия Ивановна! – поспешила вмешаться Мария Станиславовна. – Да кто же не видел Матильду! Ее фотографии были чуть ли не во всех газетах! И по телевизору ее сколько раз показывали!
– Да-да, вероятно, вы правы! Ну что ж, прекрасно, прекрасно!
Она провела ладонью по щекам Матильды, оттянула нижние веки, потом двумя пальцами провела по крыльям носа.
– Ну что же, все ясно. Такую дивную кожу надо только защищать. Пока. Процедуры тут никакие не требуются. Только четкая система очистки и питания кожи. Вы в состоянии купить у нас набор трав и два крема, хотя нет, три, вам же нужно снимать грим, и это тоже следует делать с умом.
– Да-да, в состоянии! – сказала Мария Станиславовна. – Это будет мой подарок Матильде! Я ее давняя должница!
– Мария Станиславовна, я сама…
– Матильда! Без разговоров! – прикрикнула на нее Додонова.
В этот момент в дверь постучали.
Матильда замерла.
– Кто там? Я занята! – сердито откликнулась Юлия Ивановна.
– Юлия Ивановна, вам тут посылочку принесли!
– Извините! – сказала она и направилась к двери.
Матильда и Мария Станиславовна понимающе переглянулись.
– Ну, что там?
– Вот, Юлия Ивановна, – раздался голос Агриппины Васильевны, – от благодарных пациентов! Там мальчик какой-то принес, сказал, чтобы передали вам как можно скорее!
– Что за мальчик?
– Рассыльный, по всей видимости. Он сам сюда рвался, но я его не пустила, у вас же дамы…
– Хорошо, спасибо.
Юлия Ивановна вернулась, держа в руках букет цветов и красивый фирменный пакет.
– От благодарных пациентов? – осведомилась Додонова.
– Ох, и не говорите! Несут и несут, что сделаешь с людьми! Благодарят. И есть за что, это правда. Мы многим помогаем!
– Ой, Юлия Ивановна, вы только цветы сразу не разворачивайте, а то они с мороза… – посоветовала Матильда.
– Да-да, я знаю.
– Юлия Ивановна, простите мою бестактность, но мне так интересно, что люди вам посылают! Я до ужаса, просто до ужаса любопытная! – затараторила Мария Станиславовна.
– Ах боже мой, скорее всего конфеты и коньяк. Стандартный набор! Но если вам так любопытно, давайте заглянем в пакет! – Она положила его на стол. – Вот, кстати, вы и загляните, а я пока напишу, как Матильде применять все наши снадобья.
Мария Станиславовна такого не ожидала. Она слегка помедлила, а потом решительно подошла и запустила руку в пакет.
– Нет, это точно не коньяк и даже, кажется, не конфеты! – сообщила она. И вытащила из пакета сверток, упакованный в красивую шелковую бумагу. – Нет, Юлия Ивановна, мне как-то неловко… Вдруг тут что-то интимное.
– Чепуха, какое там интимное, – усмехнулась Юлия Ивановна. – Вскройте это, Машенька.
Мария Станиславовна пожала плечами и вскрыла сверток. Под бумагой было что-то, завернутое в черный бархат. Юлия Ивановна вдруг побледнела. Но было поздно – Додонова уже достала оттуда пластиковый пакет с каким-то белым порошком и две маленькие фигурки – жениха и невесты.
– Как странно, – проговорила Додонова, – вы что-нибудь понимаете?
Юлия Ивановна выпученными от злости глазами смотрела на странную посылку.
– Юлия Ивановна, что это? – спросила Додонова.
Та перевела взгляд с посылки на Марию Станиславовну, потом пристально глянула на Матильду, отчего у Мотьки сразу заболел живот.
– Это? Вас интересует, что это? – каким-то мертвым голосом проговорила Юлия Ивановна. – Это – знаете ли… Это смерть! Ваша смерть! Ну и моя тоже! Только одна я не уйду!
– Юлия Ивановна, что с вами? – участливо осведомилась Додонова, глазами указывая Матильде на дверь.
– Не трудитесь, дорогая Мария Станиславовна. Дверь уже заблокирована, и выбраться отсюда вам удастся только вперед ногами. Извините за грубость. Вы напрасно стали играть со мной в такие игры, ох напрасно!
«Она сумасшедшая», – мелькнуло в голове у Матильды, и по спине потек холодный пот.
– И кричать нет никакого смысла, – гнула свое Юлия Ивановна. – Здесь первоклассная звукоизоляция.
– Послушайте, Юлия Ивановна, что за идиотские шутки? Мы пришли к вам за консультацией, но никакого отношения к вашим подаркам не имеем. Сию же минуту выпустите нас, иначе это плохо для вас кончится! – попыталась воззвать к разуму Додонова, в душе проклиная себя за то, что ввязалась в эту историю.
– Плохо для меня? А для меня все плохо. Хоть так, хоть эдак! За все в этой жизни надо платить! И мне есть за что платить, долго придется расплачиваться, ох долго! Поэтому двумя покойниками больше, двумя покойниками меньше, это роли не играет, но напоследок я уж доставлю себе удовольствие. Ах вы гадины, поиграть решили! Актрисули!
– Юлия Ивановна, опомнитесь! Мы тут совершенно ни при чем!
– Как это ни при чем? Думаете, вы обманули меня, прилизав волосенки этой соплячке? Я сразу ее узнала… только я не подумала, что…
И вдруг молниеносным движением она выхватила из ящика стола пистолет. И направила его на Додонову.
– Ну, Машенька, вы же у нас актриса! Шекспира играете? Шекспир – мой любимый драматург! Там все правда! Ну, раз привел бог умирать с артистками, прочтите мне перед смертью Шекспира! Ты Корделию играешь? Хорошую девочку? Разве хорошие девочки занимаются такими шутками, как ты? А? Но ты актриса и подумай, как красиво сможешь умереть – почти на сцене, а ну-ка прочти мне что-нибудь из «Лира»!
Додонова в ужасе смотрела на нее, не в силах даже слова вымолвить. И вдруг раздался дрожащий голосок Матильды:
– Я вам прочту Шекспира! Я мечтала сыграть Джульетту, да, видно, не суждено, слушайте, как я бы это сыграла:
Быстрей, огнем подкованные кони,К палатам Феба мчитесь! Ваш возница,Как Фаэтон, на запад гонит васИ ускоряет ход туманной ночи.Раскинь скорей свою завесу, ночь.Пособница любви, закрой глазаИдущим мимо людям, чтобы могРомео мой попасть в мои объятьяНевидимо, неведомо для всех.Влюбленным нужен для обрядов тайныхЛишь свет и красота; к тому ж любовьСлепа, и ночи мрак подходит к ней.Ночь, добрая и строгая матрона,Вся в черном, приходи и научи,Как, проиграв, мне выиграть игру…
Додонова вздрогнула. Неужели Матильда настолько владеет собой, что этим страстно прочитанным монологом дает ей понять, что еще не все потеряно? «Боже мой, – мелькнуло у нее в голове. – Эта девчонка и вправду – чудо! Если она сыграет Джульетту… Это будет сенсация, мировая сенсация! Если сыграет… Только бы эта страшная баба не поняла…»
