Секрет салона красоты - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, если только минутку…
– Леня, за что она вас преследовала?
– Завтра, все завтра! Некогда сейчас!
– Тогда скажите хотя бы, вы что, Семена раньше знали?
– Знал! Мы с ним с детства дружили, а потом как-то потеряли друг друга из виду. Все, больше никаких вопросов!
И он убежал.
– Степа, сделай мне чайку горяченького, – взмолилась Матильда, с трудом отрывая голову от подушки. – И какой-нибудь бутерброд. Валер, ты тоже небось проголодался?
– Как зверь!
Накормив сестру и приятеля, Степанида вдруг заявила:
– Если вы мне сейчас все не расскажете, я никогда не буду с вами разговаривать! Никогда!
– Степочка, не нервничай, я все расскажу!
– Тогда давай рассказывай!
– Понимаешь, это ведь ты сама придумала – подбросить наркотики Юлии вместе с фигурками.
– Не я, Алка, а ты украла ее идею!
– Ну, пусть так, пусть украла… Понимаешь, я подумала, что если бы она получила этот подарочек при свидетелях, то, может, так перепугалась бы, что сразу как-то выдала бы себя. И, может, даже покаялась бы…
– Такая покается, жди!
– Но у меня была такая мысль… Из нашего с Аськой опыта я знаю, что разговор, прямой и честный, в таких ситуациях иногда дает просто потрясающие результаты… Одной мне было боязно. И тут я подумала о Маше Додоновой, мы же с ней после той истории просто подружились. Она женщина отчаянная…
– Но почему именно о ней?
– Потому что вспомнила, это она говорила мне про салон «Юлия». А тут она вчера заехала ко мне в театр и я возьми и расскажи ей эту историю. Ну она и загорелась. Вспомнила, как, когда ее подозревали во всех смертных грехах, Аська явилась к ней и как все потом здорово обернулось. И, кстати, сегодня тоже все здорово обернулось. А еще я спешила это сделать, пока ты больна, а то я ведь тебя знаю, ты бы сама поперлась к ней. Разве не так?
– Она бы уже не успела! – воскликнул Валерка. – Ее так и так сегодня бы взяли!
– Но я-то ничего не знала. Этот Семен ведь как сквозь землю провалился, откуда я могла знать…
– Но что там было? Ты можешь мне рассказать?
– Честно говоря, не очень… Все как в тумане.
– Валерка, а ты?
– А что я? Я хотел отнести этот подарочек к ней в кабинет, но там какая-то вобла меня не пустила, сама побежала в кабинет начальства, а мне пришлось уйти, чтобы глаза не мозолить, мы ж не знали, чем дело кончилось.
– А Шекспир? При чем тут Шекспир?
– Она навела на нас пистолет и сказала: «Или вы мне сейчас читаете Шекспира, или я стреляю». Ну я и начала… Джульетту изображать, а потом сделала вид, будто в обморок грохнулась. Тут уж Маша включилась и стала леди Макбет наяривать… А пока она читала, пришлось мне вспомнить уроки карате… Ну и вот!
– Ты ее отключила? – завопил Валерка.
– Ага!
– Матрена! Я перед тобой преклоняюсь!
– Преклоняйся, мне не жалко, – улыбнулась Матильда. – Так что, Степа, ты не сердись на меня, ладно?
– Ладно, не буду. Да, а что такое будет завтра?
– Завтра все решили собраться у Лени в квартире, они с Семеном обещали все нам рассказать, кто она такая, эта тетка, что за ней числится, за что она к Лене присосалась и вообще…
– Мотя, а как же… Там ведь совсем пусто. Может, лучше у нас, а? Мы пирог испечем… И еще… Можно я Алку позову? Она столько сделала…
– Валяй, зови, пеки пирог, – обрадовалась Мотька. – Я тебе помогу, ты не думай!
– Я тоже приду! – заявил Валерка. – И, по-моему, надо позвать Олега!
– До кучи? – засмеялась Мотька. – Я только не уверена, что Семен захочет распространяться об этом деле при таком стечении народа. Скорее всего он просто слопает кусок пирога и смоется.
– Да, – почесал в затылке Валерка, – ты права, Матрена. Придется сократить список.
– На кого? – нахмурилась Степанида.
– Ну уж точно на Алку и Олега!
– Нет! Это несправедливо! – завопила Степанида. – Олег нас с этим Семеном ночью вывез из «Юлии». Алка тоже много сделала… И вообще, пусть он только вякнет, этот Семен, я ему все скажу…
– Что? Что ты ему скажешь? – заинтересовался Валерка.
– Уж найду, что сказать, будь уверен!
Когда Валерка ушел, а Матильда заснула, Степанида закрылась на кухне и позвонила Алке.
– Ал, это я!
– Степка! Как твой кашель?
– Лучше! Слушай, Ал, завтра к восьми приходи к нам!
– Зачем?
– Надо!
– Кому надо?
– Тебе!
– А чего мне надо?
– Алка, узнаешь новости – закачаешься!
– Какие? Какие новости? – разволновалась Алка. – Про Юлию?
– Ага! Ее посадили!
– Иди ты! Откуда знаешь?
– Матильда видела! Своими глазами!
– Врешь!
– Еще чего!
– А что завтра-то будет?
– Сбор!
– Какой сбор?
– Ну, все придут, и Семен, и Леня, и еще одна артистка, они все расскажут! Придешь?
– Ой, Степка, – упавшим голосом проговорила Алка. – Завтра у папы день рождения. Ничего не выйдет! – Она чуть не плакала. – Никак не получится. Ох, черт, что ж придумать?
– Алка, не реви! Я знаю, что делать!
– Что?
– Я попрошу у Валерки диктофон и тихосенько все запишу. Ты все услышишь!
– Степка, правда?
– Правда!
– Ты классная девчонка, Степка! С тобой не пропадешь!
Эпилог
В восемь часов на столе уже стоял огромный пирог с капустой, украшенный изящными веточками из теста – творение Степаниды. Матильда считала, что такие украшательства только лишняя потеря времени. Но Степанида все сделала сама.
Мария Станиславовна позвонила сообщить, что ее ждать не стоит, у них замена спектакля и она освободится очень поздно. «Как хорошо, – подумала Степанида, – что Валерка принес диктофон. Ведь Додоновой тоже интересно будет послушать».
И вот наконец все в сборе. Отдав должное пирогу, Леня сказал:
– Ну что ж, друзья, с чего-то надо начинать наш разговор… И я начну с того, что мне просто невероятно повезло с соседями.
– Знаешь, Ленька, если бы тебе не повезло с соседями, я сейчас был бы уже на том свете. Уверен, мне бы там не понравилось! – весело перебил его Семен. – Понимаю, вам всем не терпится узнать, кто же такая эта Юлия Ивановна Кислицина, ведь так?
– Так! – хором закричали все.
– Начинай ты! – великодушно сказал Леня.
– Хорошо! Так вот, начнем с того, что зовут ее совсем не Юлия Ивановна, и не Кислицина, а Софья Иннокентьевна Голубева. В свое время она была в Красноярске известным врачом, занималась специально сибирской народной медициной, достигла заметных успехов, а потом вокруг нее стали происходить какие-то странные истории… Все как будто бы прямо ее не касалось, но… В крае вдруг стали как-то странно и необъяснимо умирать вроде бы вполне здоровые люди, и причем люди заметные… бизнесмены и политики. Создавалось впечатление, что кто-то целенаправленно их уничтожает. На госпожу Голубеву пало подозрение, но никто ничего не мог доказать. А потом стало известно, что она уехала за границу. Цепь загадочных смертей прервалась, и все мало-помалу стало забываться. Я же, расследуя одно дело, встретил человека, который был когда-то связан с этой дамой. И, видно, крепко она ему насолила, так крепко, что он с удовольствием рассказал о кое-каких ее делишках. Я поднял старые дела и ахнул! Многое встало на свои места спустя несколько лет! Мне очень не советовали ворошить прошлое, оказалось, многим это невыгодно, но я не отступал. Однако найти эту даму не представлялось возможным, но вдруг ее след отыскался в Москве. Более того, выяснилось, что вместе с целебными травами в ее салон поступали и наркотики. А это – сумасшедшие деньги. Впрочем, дальше пусть лучше рассказывает Леня.
– Я знал ее хорошо, она жила по соседству и однажды вылечила мою маму от тяжелого приступа астмы. Более того, после ее лечения эти приступы не повторялись. Вся беда в том, что она хороший, талантливый врач… Но потом я совершенно забыл о ней, она куда-то исчезла, мама моя умерла от язвы желудка, я открыл свое дело, тут уж мне ни до чего было… И вот однажды я должен был лететь в Токио по своим делам, и в отеле, где я остановился, жила группа московских врачей-косметологов. Я обратил внимание на одну даму с совершенно незнакомым лицом. Но все-таки смутно она кого-то мне напоминала. Я мучился ужасно. Знаете, как бывает, что не можешь вспомнить чью-то фамилию, или название какого-то фильма, или стихотворную строчку, и тебя это буквально преследует, так было и тут. Наконец я решился и подошел к ней, спросил, не встречались ли мы раньше, она сказала, что я обознался. На том и расстались, я извинился и в тот же день улетел домой. И вот в самолете я увидел сон – как моя мама задыхается у меня на руках, а Софья Иннокентьевна заставляет ее дышать какой-то гадостью. Я во сне вспомнил ее руки, сильные, крупные… И тут же мне стало ясно, кто такая эта московская врачиха. Но лицо… Неужто она сделала пластическую операцию? Я терялся в догадках. «А впрочем, это ее дело, – решил я. – Мне она ничего плохого не сделала, наоборот, облегчила маме последние годы жизни». И я начисто забыл об этом. Но она, как выяснилось, ничего не забыла. Поэтому, когда Степа по телефону спросила меня, знаю ли я какую-то Юлию Ивановну, я сказал, что первый раз слышу. Но потом я спросил у Риты, не знает ли она такую. И она сказала, что это хозяйка косметического салона, куда она ходит и куда я однажды заезжал за нею. Теперь вам понятно?
