Грешная фантазия - Николь Джордан

– Эмили… Леди Садбери будет ужасно беспокоиться обо мне.

– О, я уверен, миссис Пик ее успокоит. К тому же это всего на несколько недель, самое большее на два месяца.

– Боже, два месяца! – едва слышно повторила Антония и вздрогнула, вдруг увидев, что Деверилл снял сюртук и расстегивает рубашку. – Что вы делаете?

– Снимаю одежду – она пропитана кровью. У меня была адская ночь, и я хочу хоть немного поспать.

– Вы собираетесь спать здесь?

– Ну, это все-таки моя каюта.

– Тогда я должна уйти в другое место, – заявила Антония, глядя на единственную койку.

– Это исключено. Ваша каюта основательно испорчена, и, чтобы она стала пригодна для жилья, ее требуется сначала отскрести от копоти. – Трей сделал многозначительную паузу. – Вы ведь помните, кто в этом виноват, не правда ли?

– Я не буду спать в одной каюте с вами!

– Еще как будете. Вы можете занять койку, а я устроюсь в углу в гамаке.

– А я говорю, это абсолютно неприемлемо. – Скрестив руки на могучей груди, Деверилл пристально посмотрел на Антонию. На первый взгляд его поза казалась расслабленной, зато глаза горели вызывающим упрямством.

– Можете возмущаться и кричать, сколько вам угодно, – вы все равно останетесь со мной здесь – я по крайней мере могу следить за вами, чтобы вы не сожгли дотла мой корабль. После того как вы оглушили Флетчера, я никому, кроме себя, вас не доверю. И поверьте, я не такая легкая добыча, как бедняга Флетчер. – Резким движением сбросив рубашку, Трей опустился в мягкое кожаное кресло и стал снимать обувь и бриджи. Широко раскрыв глаза, Антония неподвижно смотрела, как он, сняв пропитанную кровью одежду, свернул ее в тугой узел и бросил в мусорную корзину.

– Если вам захочется что-нибудь сжечь, можете взять это.

Щеки Антонии вспыхнули. Его тело было широкоплечим, худым и крепким, с мускулами, играющими под гладкой кожей, и сухожилиями, выступающими на руках; страшные узоры из пересекающихся шрамов уродовали торс, но даже это не могло лишить его привлекательности.

Антонии стало страшно и одновременно ей захотелось его потрогать.

– А вы что, не собираетесь раздеваться? – Трей поднялся. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла ответить:

– Ну разумеется, нет. У меня нет другой одежды, кроме того платья, которое на мне.

– Буду счастлив одолжить вам ночную рубашку. – Зеленые глаза Деверилла озорно блеснули.

– Нет.

– Ну как хотите. Только помните – впереди еще два дня плавания. Неужели вам не хочется, чтобы ваше платье было свежим, когда вы встретитесь с леди Изабеллой?

– С этим я разберусь без вас, – огрызнулась Антония. Деверилл пересек каюту, и когда он остановился возле нее, ее тело мгновенно откликнулось на его близость: груди болезненно ощутили прикосновение платья, а между бедрами возникла предательская дрожь желания.

– У вас есть возможность изменить решение. – Заметив охватившее Антонию возбуждение, он скользнул взглядом по ее телу. – Это муслиновое платье почти так же ничего не скрывает, как не скрывала бы моя рубашка.

Антония отрывисто вздохнула, поняв, что сквозь тонкую ткань ему ясно видны острые пики ее сосков. Губы ее безмолвно приоткрылись, и она, отступив на шаг, наткнулась на койку.

– Я уже сказал вам, дорогая, что не собираюсь вас насиловать. – Деверилл ухмыльнулся. – Я не сделаю этого, даже если вы будете умолять меня.

– Умолять вас… – Антония вытаращила на него глаза. – Самоуверенный наглец! Если только вы посмеете дотронуться до меня…

– Да успокойтесь же наконец. – Он слегка коснулся пальцем копчика ее носа. – Я сейчас погашу фонарь, и вы сможете лечь и отдохнуть.

Антония неохотно повиновалась. Сняв ботинки и чулки, она нырнула под одеяло, продолжая про себя ругать Деверилла. Свою ошибку она поняла очень скоро – даже при открытом иллюминаторе в каюте было жарко. В окутавшей их темноте Антония услышала скрип веревочного гамака и осторожно откинула одеяло, оставив только простыню, а потом, повернувшись спиной к своему мучителю, подумала, что каюта Деверилла не намного больше беседки у нее дома…

При этом сравнении Антония вздрогнула, и ее тело затрепетало, напоминая о том, как прикосновения Деверилла возбудили ее в тот день. Одна мысль об удовольствии, которое он ей доставил, вызвала в ней желание.

Стараясь прогнать прочь воспоминания, Антония зарылась лицом в подушку. Через несколько минут она услышала спокойное дыхание своего похитителя, но сама никак не могла уснуть – не только из-за непривычной качки корабля или из-за размышлений по поводу убийства отца; заявление Деверилла о том, что у него нет намерения ее насиловать, почему-то вызвало у Антонии почти такую же обиду, как все другие оскорбления, которые он наносил ей до сих пор.

Глава 8

Проснувшись одна в каюте, Антония зажмурилась от яркого солнечного света, падавшего сквозь иллюминатор, и застонала, вспомнив о событиях, которые привели ее сюда. Несколько секунд она лежала неподвижно, анализируя свое состояние. Тело ее затекло, голова по-прежнему болела, а настроение ничуть не улучшилось.

Твердо решив не дать отчаянию захлестнуть ее, Антония встала и умылась, потом стянула волосы на затылке куском бечевки, который нашла на столе. Взглянув в зеркало для бритья, она заметила на правой стороне лба огромный фиолетово-черный синяк, однако в данный момент собственная внешность мало ее заботила.

Чтобы проверить, остается ли она все еще пленницей, Антония подошла к двери и с удивлением обнаружила, что дверь не заперта, но тут же в испуге отпрянула: моряк, из-за которого она прошедшей ночью лишилась сознания, стоял в коридоре и, кажется, приготовился постучать в дверь.

– Ваш завтрак, мэм, – буркнул он, и его обветренное лицо помрачнело.

Антония вспомнила, что прошлой ночью Деверилл назвал его Флетчером.

– Благодарю вас. – Она с опаской отступила в сторону, позволяя ему войти.

– Не стоит благодарить, мисс. Это мне наказание за то, что я повалил вас на палубу. Но я не мог стоять и смотреть, как вы колотите босса.

– Босса?

– Капитана Деверилла. Он был страшно недоволен, что из-за меня вы разбили голову, но разве вы не сделали со мной то же самое? И все равно я сожалею, что так вышло.

– Я тоже сожалею, мистер Флетчер.

– Просто Флетчер, если не возражаете. Мое имя Флетчер Шортолл, но мне больше нравится просто Флетчер. – Моряк поставил поднос на письменный стол. – Теперь мы квиты, а раньше я не знал, кто вы такая.

– Это что-нибудь меняет?

– Еще как! Вы дочка Сэмюела Мейтленда.

– Гак вы знали моего отца?

– Лично нет, но я знаю о порядке на его кораблях – там вы в большей безопасности, чем на любом другом судне, и можете быть уверены, что с вами ничего не случится.