Тайны служебные и личные, или Карибский синдром - Александр Васильевич Кулешов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В нашем кубинском походе не все было с чистого листа. В 1961 году ракетными войсками была проведены учения с транспортировкой ракет железнодорожным и морским транспортом с приведением их в боевою готовность в неожиданном месте прибытия, а затем и операция «Роза», в ходе которой были осуществлены рекогносцировка участка Полярного Урала, предварительные мероприятия по подготовке боевых позиций, скрытное выдвижение ракетной части, развертывание оборудования, установка ракет и боевые пуски с ядерными боеголовками в район Новой Земли. Так что порядок действий на Кубе, временные нормативы для них имели под собой обоснование в анализе результатов операции «Роза». – Петр Ильич остановил свой взгляд на дочери и, вспомнив про ее вопрос, продолжил рассказ: – Изначально с момента формирования нашей части обслуживание ракетного вооружения выполнялось в полках. Вот я этим и занимался и до похода, и в походе: погрузка в железнодорожный состав, перегрузка на судно, периодический осмотр в трюме, выгрузка в Касильде, проверка после прихода, периодические регламентные работы. Были проблемы с подачей ракет в трюм, их люки оказались меньше длины тележки с дышлом. Так что пришлось решать определенные инженерные задачи. При нормальной работе на старте передняя колесная пара отсоединяется от тележки перед подъемом ракеты на пусковой стол, поэтому после отсоединения ее разворачивали на сто восемьдесят градусов и прикрепляли к раме, сохраняя устойчивость при перевозке, – Левко выразительно взглянул на Виктора, единственного из слушателей, способного оценить техническую суть и сложность проделанной работы. Но тот в своей небольшой практике ничего, кроме учебной подготовки ракеты к пуску, еще не видел, поэтому воспринимал тележку как неотъемлемое приспособление для транспортировки и установки ракеты на стол. Для вежливости он качнул головой, показывая, что оценил. – К приходу на Кубу способы выгрузки уже были продуманы и проработаны, так что справились с этим без задержки. В каждом дивизионе была собственная инженерно-ракетная служба, по ночам проверявшая поступивший боезапас. Решались инженерные вопросы по обеспечению необходимой температуры и влажности сжатого воздуха, температурного режима для компонентов топлива. На острове Свободы, если ракета шла на установку, именно наша группа гарантировала, что она готова к выполнению задания. И в ходе боевой работы случались неожиданности. Помню: сидим в укрытии, ракеты на старте, заправлены, полчаса до старта, и вдруг слышим топот бегущего человека. Влетает офицер с метеостанции: «Тропический шторм подходит с силой ветра до тридцати метров в секунду. Ваши ракеты может поломать как спички». У командира выбор: прекратить подготовку старта и вернуть все вооружение в исходное состояние или пойти на риск и выполнить задание. И дает он нам приказ: в течение пяти минут подтвердить выдержит ли корпус ракеты, да и вся стартовая установка удары ветра такой силы. Буря уже усилилась, напор такой силы, что палатки укрытия срывало, а шляпы нашего гражданского обмундирования просто уносило как перышки. И мы с логарифмической линейкой, блокнотом и карандашом делаем проверку надежности конструкций. И даже не задумались, что в случае аварии ответственность брали на себя. За считанные минуты подтвердили, что запаса прочности должно быть достаточно. Мы старались и не осознавали, что за нашими спинами вставал прокурор. Такое у нас было воспитание и отношение к делу. – Капитан с гордым спокойствием сделал перерыв в своем рассказе, попил чаю. – При авральной эвакуации с Кубы ракеты вывозились в спешке, без надлежащей консервации, и после прихода в Союз их на проверку отправили на завод-изготовитель в Пермь. Кубинцы были страшно недовольны решением советского руководства о свертывании операции, похожем на предательство, даже проводили страстные митинги, эмоционально протестуя против него. «Патрия о муэрте! Венсеремос!» Родина или смерть! Мы победим! Смерть нас не прибрала, но и Родина не полюбила. Позже командование решило, что положение с инженерной службой в частях гораздо хуже, чем в специализированных базах технического обслуживания ракетного оборудования, а централизация всей этой работы позволила сократить штат полков. И теперь ракету раз в два года отправляют из дивизиона для проверки на базу, в дивизионе она находится только на хранении. Одной из причин является квалификация инженерных кадров, которых легче собрать в едином центре, оснащенном нужными проверочными стендами, чем держать в каждой отдельной части, где никогда не было такого штата служащих, которые могли разобраться во всех вопросах функционирования оборудования ракеты. При этом на базе обеспечивается четкая процедура инженерного обслуживания, одинаковая для каждой единицы техники, – капитан молча сделал несколько глотков из чашки. – Поэтому после Кубы у меня был выбор: либо отбыть к новому месту службы на техническую базу, либо попытаться найти место в ракетной части. В силу разных обстоятельств лучшего места, чем заместитель начальника третьего отделения в Рубежанске не нашлось, – Левко выразительно посмотрел на гостя, и тот понял, что указанное назначение вернуло ветерана Карибского кризиса после нескольких лет службы в начальную точку карьеры офицера-ракетчика, на этой позиции находился сегодня Сержантов, и она на ступеньку ниже, чем позиция начальника отделения, которую уже занимал вчерашний студент Коростелев. Марилена, конечно, не знала таких подробностей, но поняла, что данное обстоятельство определило причину, по которой у капитана Левко карьера не задалась, и на майорскую должность он мог выйти только при великом благоволении начальства перед выходом на пенсию.
– В последние годы Куба стала возвращаться ко мне, многое вспоминается. Понимаешь, что это – корни. Скорее всего, это с возрастом приходит – осознание себя, своих истоков, понимание, а почему ты такой, как к этому пришел и куда тебе дальше. Кто прошел через это испытание, чувствует определенную связь с этим народом, что ничем не вычеркнуть из памяти. В молодости у всех бывает много поводов быть счастливыми и беззаботными, в какое бы время мы ни жили и где бы не находились. Мы с любопытством смотрели по сторонам – за границей СССР никто из нас не был. Охранявшие нас военные и местное население были дружелюбны к нам, устраивали митинги, карнавалы, из-за границ отведенных нам участков подглядывали за нашими действиями, что-то выкрикивали. Незнание языка не служило препятствием для общения. Использовались мимика, жесты при огромном обоюдном желании общаться. Любовь возникала без знания языка, мы были молоды. Спрятаться от нее ни у кого не было сил, таких закрытых позиций с эшелонированной обороной, как здесь в Рубежанске, на Кубе не было. Она приходила как глоток свободы и момент бесшабашного счастья. Мобилизация началась с вдохновляющего «ты нужен», но в
