Шепот, что уничтожил мир (СИ) - Осенчугов Александр

Каслин вертела блестящий шприц в руке. Ее светловолосый знакомец сидел две деревянные кружки напротив, неловко улыбаясь как всегда. Нрен ни капли не изменился, даже его чайный зонт был тем же, и эта стабильность успокаивала. В целом и общем, все было в порядке. Ей просто нужно было немного сосредоточиться.

Вот она, эссенция в шприце. Ее свечение было с нотками ванили, ее дым был мутным. Каслин слегка повернула шприц. Дым дернулся, вместо спокойного перелива сквозь капсулу.

— Эта эссенция разбавлена, — произнесла Каслин.

— Я н-не знал, К-кас, — сказал Нрен, держа свою неловкую улыбку между высоким воротником своего серого пальто. — Это… это все, ч-что есть.

— Я знаю. Сколько у тебя?

— Твое… твоего ц-цвета?

— Мне пойдут любые.

— Д-давай посмотрим. — Нрен притянул свою сумку на край стола, осматривая содержимое. — Ч-четыре желтых, п-пять зеленых, д-два синих, один оранжевый, но… с-синие более д-дорогие, а… оранжевый оп-пасен для тебя, ты знаешь это, К-кас…

— Не нужно синих, я возьму все остальное.

— Да… даже оранжевый? — с опаской спросил авлар.

— Вообще-то… Его тоже не нужно, наверное.

Каслин мешкалась. Эта оранжевая эссенция была как чума в стекле. Грязная, жужжащая, напоминающая рой мух. Эта эссенция привлекала. Разбавленная желтая эссенция едва разжигала аппетит, но эта… Она никогда не пробовала этот цвет, она никогда не достигала этого дна. Даже сама мысль была словно пинок под дых. Пинок, что она долго ждала…

Нет, просто нет. Она знала слишком много об изменении эссенции, и она должна быть идиоткой, чтобы даже попробовать. Даже представить ее эффект было болью. Ей очень хотелось, но это пройдет. Вдох…

— Л-ладно. Д-держи, — тем временем, сказал Нрен, выкладывая шприцы на стол. — Я п-полагаю, что ты заплатишь п-позже… опять.

— Я обещаю, что я наверстаю, Нрен. — Каслин вздохнула, опустив глаза. — Ты даже не представляешь, что происходит.

— Признаюсь, я был уд-дивлен тебя здесь ув-видеть…

— Я не хотела здесь быть, меня заставили. Этот дикарь ворвался в Башню моего отца, сказал, что он по тому же проклятому делу. Папа поверил ему, он был… был одержим этими… неважно. — Каслин выдохнула, делая соленый глоток из ее кружки с пузыристым варевом. — И затем Башня была отравлена ртутноголовыми испарениями, она теперь необитаема, и я бездомная.

— Я н-не уверен, что я догоняю…

— Я знаю, что это звучит как безумие, это и есть безумие, и это безумие теперь моя жизнь. — Ее губы дрогнули. — Почему меня просто не могут оставить в покое?

— Ес… если тебе т-так будет лучше, я могу уйти…

Она быстро схватила Нрена за рукав.

— Нет… останься.

— К-как скажешь, К-кас. — Авлар сострадательно улыбнулся, положив ладонь поверх ее запястья. — Я н-не особо хорош в этом, н-но я думаю, что т-тебе нужно позаботиться о с-себе… Твои глаза… они б-были раскованы ч-час назад, и они д-до сих пор…

— Не начинай ты тоже, Нрен, — проворчала Каслин, пытаясь вырвать свою руку.

— Из-звини, я не хотел д-докапываться. — Он не отпустил ее руку, держа в своих ладонях в успокаивающей манере. — Эт-то твое д-дело, но…

— Мое ли? Этот Ирин, этот громила… Он просто не может оставить меня в покое. Он все пялится на меня, будто он что-то знает, и он никогда не говорит что, он просто продолжает глазеть… Это меня вымораживает, и эта зараза из Поселка, Яна, постоянно сует свой нос в мои дела, я даже… не могу уколоться без пялящихся глаз. И папа постоянно начинает тот же разговор, снова и снова, Нрен, каждую луну… Как он всегда поддержит меня, Как… как все в порядке, как ему нужно было больше времени проводить со мной. Мне кажется, будто я схожу с ума…

— П-почему эти уж-жасные личности следуют за т-тобой, К-кас?

— Они не следуют, это мне приходится следовать за ними. Папа одержим… кое чем, и я не могу его оставить. И теперь мы плывем сквозь зараженное фантазмами море… Это все такой сюр.

— Ес-сли я что-то могу…

— Не думаю, что ты можешь помочь, Нрен. Все, что я хочу, это избавиться от них и немного поспать. Я уже начинаю забывать, какого это…

— Эй, Кас! Эй, Кас!

Тяжелый вздох обрушился с Каслиных губ. Она надеялась, что эта громкая беда навернется об ее дурацкий мешковатый плащ, но нет, конечно же она сразу нашла стол. Рыча внутри, Каслин бегло паковала все шприцы без всякой мысли. Нрен выглядел, будто хотел что-то сказать. Быть может, она загребла слишком много, быть может, и оранжевый, но у Каслин не оставалось места в голове, чтобы различать. Она разберется с этим позже, просто не сейчас.

Часть нее думала, что если она будет сидеть тихо, то девчонка уйдет, но нет. Она почти висела над Каслин, ее громкий голос долбил в Каслины уши.

— Эй, Кас! Эй, Кас! Эй, Кас!

— Чего тебе? — прошипела она наконец.

— Сколько прекрасных прекрас из десяти ты дашь моему новому плащу?

— Все десять, это все?

— Он такооой классный! — неустанно продолжила Яна, закрыв глаза руками и смотря сквозь пальцы. — Нам нужны маски, и это будет униформа нашей команды! «Янины ворчуны», тебе нравится?

— П-почему «Янины ворчуны»? — не смог сдержать любопытства Нрен.

— Потому что Ирин столько ворчит, что его уныние нас по-любому поглотит, неважно сколько Яна старается! — Девушка тихо хихикнула. — Угадай, кто эта легендарная Яна?

— Я п-предполагаю, что это т-ты…

— Как ты угадал?! В смысле, привет, это я! Так что… — Она притихла, смотря на смущенного Нрена. Она взглянула на Каслин, назад на Нрена, снова на Каслин. Она прикрыла губы ладонями, ведь с них вырывался еще более восторженный вздох. — О, О! Вы двое… извините, что прерываю!

— Это н-недопонимание, Яна, — промямлил Нрен. — Мы п-просто…

— Ты можешь заткнуться?

Терпение Каслин лопнуло. Ее светящиеся желтые глаза убийственно сверлили Яну, что вздрогнула под их давлением. Нрен вздрогнул еще больше.

— Эй, не нужно грубить…

— Моя голова кипит от твоей бесконечной болтовни, ты может хоть раз притихнуть?

— Да что с тобой, Кас?! В смысле, ладно, если ты так хочешь, чтобы я ушла, просто скажи!

— Пожалуйста уйди.

— А знаешь что, я останусь здесь! — фыркнула Яна, отвернувшись и взобравшись на скамью Каслин с обеими ногами. — Мне надоело, что вы все шпыняете меня, будто я плюшевый хомячок.

Нрен все еще хотел сказать, но не рискнул поднять голос. Таверна опустилась в призрачную тишину, но ненадолго. Громкий мужской хохот наполнил зал.

— Вот мы и вернулись, леди! — заявил голос. Опасливо, Каслин повернула голову.

Там появился мускулистый авлар с голым торсом. Он вошел в зал с распростертыми руками, с великолепной коричневой гривой, развевавшейся на ходу. Два экира следовали за ним, более дико выглядящий из них тащил ящик.

Все эти крепкие мужчины выглядели как команда, все одетые в кованые ботинки, наручи из кожи и оранжевые штаны. Их глаза были зелеными, они были вооружены.

— Эх, пусто сегодня, — проворчал экир с ирокезом, менее дикий из двух, расталкивая столы по пути. Местные зеваки посмотрели на него. — Проблемы? — он спросил зевак, и они быстро покачали головами. Что хуже, похоже, Яну впечатлило их появление, и Каслин чувствовала новую головную боль на подходе.

Бармен спокойно поприветствовал новоприбывших.

— Доброе утро, Хиж, — сказал четвертый и последний из процессии, тот, что выделялся больше всех. Второй авлар в команде, он носил цветную бандану поверх водопада из светлых волос. Его черты лица выглядели подозрительно благородными, даже красивыми. Руки атлета были глубоко в карманах его плаща с рукавами. Яна тайно подсматривала за незнакомцем из под своего капюшона.

— Иеро. — Бармен кивнул. — Не думал, что ты почтишь нашу дыру своим царским визитом.

— Не ставь меня на пьедестал, старый друг. — Иеро улыбнулся. — Я лишь делаю свою работу.

— Мир сам себя не обезопасит, — сказал экир с ирокезом. — Не так ли, Мрико?

— Как обычно, Ордис. Сегодняшнее задание было прекрасно исполнено, — сказал авлар с коричневой гривой.