Раны заживают медленно. Записки штабного офицера - Илларион Толконюк

– Война протянется не менее трех лет, а то и больше. Так что вам, боевые наши подруги, ждать своих героев придется долго, если вы вообще способны терпеливо ждать. Не блудите тут с тыловыми крысами.

Все шумно засмеялись, уловив смысл конца ответа и, по-видимому, не придав значения словам о продолжительности войны. Несмотря на шутливый тон, мой ответ не был случайным. В глубине души я не верил в скорое окончание войны и легкую победу. Как офицеру – оператору штаба округа, недавно окончившему военную академию, мне было ясно, что Вторая мировая война расширяется. С нападением Германии на Советский Союз она вступила в новый, решающий этап. На примере Первой мировой войны, длившейся более четырех лет, можно было предполагать, что и эта война продлится долго. Со времени нападения Германии на Польшу прошло более полутора лет, а война в Европе не только не закончилась, а, наоборот, расширяется, принимая именно мировые масштабы. Даже если бы для нас сложились самые благоприятные условия, то и при этом, чтобы разгромить Германию с ее многочисленными союзниками, Красной армии необходимо пройти всю Западную Европу. Да еще не следует сбрасывать со счетов антикоминтерновскую ось Берлин – Рим – Токио. Такая грандиозная война быстро закончиться не может. Ведь это война классовая. А классовые войны ведутся с решительными целями, бескомпромиссно, до полной победы одной из сторон. На полпути такие войны не останавливаются. На этих суждениях я выразил свое предположение о продолжительности войны.

Когда поезд тронулся и затемненный город скрылся во мраке ночи, ехавшие вместе со мной товарищи снова подняли тот же вопрос. От меня требовалось разъяснить, чем я руководствовался, заявив, что война продлится не менее трех лет. Я разъяснил, как мог, развивая известную теорию о том, что современные войны ведутся массовыми армиями с мобилизацией всех людских и материальных ресурсов воюющих сторон, ни одна из которых не признает себя побежденной, прежде чем не будут использованы все имеющиеся в ее распоряжении возможности. А это быстро не делается.

Для разгрома Германии потребуется провести несколько последовательных стратегических наступательных операций, между которыми неизбежны определенные паузы. Да и на то, чтобы нашим войскам пройти обширные пространства Западной Европы с боями, потребуется немалое время… Приводил и другие доводы. Но убедить собеседников мне, кажется, не удалось. Они резко критиковали меня, обвиняя в неверии в быструю победу, в пессимизме. Мнения разошлись. Никто из нас, конечно, не мог даже мысли допустить, что Красная армия вынуждена отступать под ударами вражеских войск в глубь своей территории и терпеть одно поражение за другим.

С прибытием в армию обстановка начала проясняться. Здесь уже знали официально, что приграничные военные округа, переименованные во фронты, столкнулись с непредвиденными обстоятельствами, не сумев сдержать германские армии на границе, и будучи не в состоянии преградить им путь в глубине, отступали на всех главных направлениях. Теперь перед всеми вооруженными силами нашей страны встала задача – любой ценой остановить дальнейшее продвижение противника по Советской земле. О быстром окончании войны не могло быть и речи. Но сообщения радио о том, что уже вступают в сражения главные силы Красной армии и положение изменится в нашу пользу, несколько обнадеживали. Все железные дороги были забиты воинскими эшелонами, двигавшимися на запад; следовательно, шло сосредоточение этих главных сил. Представлялось, что под прикрытием приграничного сражения создаются ударные группировки наших войск; они вот-вот перейдут в решительное наступление по всему фронту и вышвырнут захватчиков с Советской земли, перенеся военные действия на территорию врага.

Глава 2

В штабе 19-й армии

Первому детищу Северо-Кавказского военного округа – 19-й армии выпала своеобразная, не столько, может быть, героическая, сколько трагическая судьба. Созданная перед самым началом Великой Отечественной войны из формирований первой очереди, она впитала в себя почти весь кадровый состав войск округа, лучшие людские контингенты личного состава запаса, существовавшие в мирное время, в известной степени подготовленные штабы и органы боевого и материального обеспечения; поглотила имевшееся в округе вооружение и хранившиеся на складах неприкосновенного запаса материальные средства. В общем, армия получила все лучшее, чем располагал округ в то время. Она обладала внушительным боевым составом. На ее создание, подготовку к боевым действиям, воспитание личного состава затрачены неизмеримые усилия командиров, штабов и политорганов. Нам, сотрудникам управления округа, представлялось, что создана эта крупная оперативная единица такой, какая вполне отвечает требованиям современной войны. Ни у кого из нас не было сомнения в том, что армия представляет могучую силу, способную выполнить любую из возлагаемых на армейский организм оперативно-боевую задачу. Что она сыграет большую и важную роль на войне, заняв видное место на полях сражений. Полевое управление армии было укомплектовано хорошо подобранным офицерским составом, ее работоспособный штаб вполне мог справиться с управлением войсками в любой обстановке. Во главе армии стоял опытный и требовательный, энергичный и волевой командующий генерал-лейтенант Иван Степанович Конев, вера в которого у нас, офицеров штаба, была непоколебимой. Его уважали и побаивались. Побаивались из-за его крутого нрава, строгости и горячности. Уважали за справедливость, прямоту и незлопамятность. Когда следует, он поругает и строго взыщет. А когда нужно – поддержит и оградит от нападок других. Он всегда поощрял разумных и старательных офицеров и страшно не любил бездарных, лодырей, трусов и врунов. Подхалимов командующий вообще не мог терпеть. А такие кое-где обнаруживались. Такой характер командарма приходился по душе большинству личного состава. Поэтому И.С. Конев пользовался у подчиненных непререкаемым авторитетом. Все это обещало неплохие перспективы и будущие успехи.

Разве можно было усомниться, что такой армии не суждено вступить в сражение в том боевом составе, в каком она убыла из округа. А это случилось. Свой первоначальный боевой состав армия потеряла в первые дни войны, еще до того, как встретилась с противником. Она вообще просуществовала всего лишь до октября 1941 года и как армия погибла, выполнив свой долг до конца. Но она сыграла немаловажную роль в историческом Смоленском сражении и в отражении мощного наступления немецко-фашистских войск на Москву в октябре 1941 года. Армия как бы разделила участь неизвестного солдата, ее можно считать армией, не вернувшейся с войны. О ней массовому читателю и в целом послевоенному поколению почти ничего не известно, ее судьбу нельзя найти в многочисленной мемуарной литературе; в официальных же военно-исторических изданиях она кое-где лишь упоминается вскользь. О людях, воевавших в ее составе, проявивших невиданный героизм и погибших в неравных боях, почти ничего не сказано. Они так и остались неизвестными солдатами. На мой взгляд, такое явление несправедливо и объясняется главным образом следующими причинами:

– армия существовала короткое, хотя и насыщенное военными событиями время начального периода войны. А это заслонило память о ней последующими делами трехлетних сражений;

– многие солдаты и офицеры этой армии погибли в боях и в тылу у врага, а выжившие были рассеяны по многим фронтам, а после войны – по разным уголкам нашей необъятной Родины;

– армия закончила свое существование в окружении, и ее архивы большей частью погибли;

– отсутствие до настоящего времени комитетов ветеранов войны Управления армии и ее соединений. В связи с этим не создано условий для выявления оставшихся в живых участников боев этой армии, возрождения в памяти ее истории и сражений, поисков героев ее частей и соединений.

Но короткая и сложная история 19-й армии, несомненно, заслуживает того, чтобы она стала достоянием широкого круга людей. Это бы в известной мере способствовало военно-патриотическому воспитанию послевоенных поколений и отражало бы благородное стремление к тому, чтобы ничто и никто не были забыты.

В своих воспоминаниях, касаясь судьбы 19-й армии и ее Полевого управления, я не ставлю целью полностью показать боевые действия погибшей в начальный период войны на Московском направлении армии. Я лишь делаю попытку напомнить о ней и привлечь внимание еще живых ее участников, направленное на возрождение в памяти того забытого, которое забываться не должно.

Приехав в штаб армии в Черкассы, я сразу же разыскал оперативный отдел и стал выяснять обстановку и свои обязанности. Но знакомить с положением дел меня сразу не стали. Удалось лишь узнать, что армия пока находится в резерве и конкретной боевой задачи не имеет. Исполняющий обязанности начальника отдела полковник И.И. Воробьев повел меня представить начальнику штаба генерал-майору П.Н. Рубцову и получить указание о моем использовании. На просьбу ознакомить меня с обстановкой генерал ответил, что все я узнаю в оперативном отделе.