Сталин: посвящение волхва - Алексей Меняйлов

Светлана Аллилуева, дочь Сталина, в мемуарах, наоборот, утверждает, что отец спал всегда на одном месте. Доступны и абхазские дачи Сталина — там всего по две спальни. Доступен и валдайский штаб, который в целях маскировки строился как точная копия Ближней и Дальней дач Сталина. Там места побольше, но ни сотен, ни даже десятков постелей там установить просто негде. Похоже, что бесчисленные постели Сталина, меняя которые он якобы прятался, — очередное враньё СМИсителей.

Есть сведения, что Сталин спал не раздеваясь. Об этом цивилизаторы позволили нам знать потому, что уверены: поджопники в этом увидят вернейшее доказательство паранойи Сталина — как и в образе с бесчисленными его постелями. Дескать, одетым удобнее залезать прятаться под кровать. На самом деле, под кровать лазил прятаться антипод Сталина — Троцкий, сам признавался, что прятался, когда на него было совершено покушение в Мексике. Так что фантазмы у жидовствующих авторов о Сталине хотя к Сталину и не относятся, но глубоко закономерны.

Трус вернулся с Войны без боевых орденов — награждать было не за что. Однако дома и на работе он начинает корчить из себя героя. А орденов почему нет? Трус, прикидывающийся героем, обречён всё сваливать на режим — дескать, несправедлив Сталин, потому и орденов нет. Подтверждая это враньё, трусы и их потомки в упор не будут видеть ни гениальности Сталина, ни его стратегической прозорливости, обеспечившей победу в проигрышной войне, ни Пути Героев, ни исконной веры, ни всего остального. Обладатели боевых наград Сталина превозносят, а трусы — поносят. Больше всего боевых наград не у фронтовиков, а у штабных, порох нюхавших разве что в фантазмах — они тоже Сталина ненавидят. Так что ненависть или равнодушие демократов и разных прочих президентов к Сталину объяснима их плохой наследственностью. И наплевать им, что непрославление Сталина в проклятие их же собственным детям. То, что и на страну им наплевать, не секрет ни для кого. Какая страна, когда наплевали даже на собственных детей.

Но есть и другое объяснение странностям Сталина при обустройстве места сна. Об устройстве святилища русской избы — кути (кухни) я уже кое-что писал в книге «Сталин: культ Девы». Коротко напомню, что уже было издано: посолонь (то есть по движению солнца) по четырём граням-стенам кути располагались четыре группы символов всех четырёх стихий. Печь-огонь, вода — кадка-окно-звезда, коник-скамья-зеж/ш и воздух — вход-выход. Посредине стоял алтарь-стол с солью-salt в центре — символом Великой Цели, СЛТ.

В данной главе нас интересует только коник-скамья-лавка. На неё имел право, войдя, сесть без спроса гость. Понятно, не шаромыжник, а атагас. На ней же он получал ночлег. А вот в отсутствии гостя-атагаса на конике-скамье имел право спать только один человек в семье — хозяин (Х=Г, 3=ТС, ГСТ-Н — представитель гостя-атагаса).

Характерная деталь: хозяин спал, подстелив тулуп или иную верхнюю одежду или тулупом укрывшись.

С детства знал эту деталь с тулупом, читал описание множество раз, но значение этой детали смог понять только сейчас, разбирая загадку странного способа сна Сталина, тайну его волховского «плаща», и «центральной вещи» киников. А раньше, ещё с детства, я размышлял так: ну до чего же непрактичны наши предки! Тулуп же дороже любой другой подстилки! Когда на нём спят, вытирается, изнашивается намного быстрее, чем, когда носят. Да и спать мешают выпирающие швы рукавов. Жёстко ещё, без матраса-то.

А, получается, спали на тулупе потому, что обустройство коника завещали предки (волхвы), завещали как вещь, — которая чуть-чуть облегчает вызволение на Воргу, а именно в стихию земли.

Так что Сталин спал как хозяин — по древнему русскому обычаю. Сталина за глаза так и звали — Хозяин. Может, как спал, и не знали, но сокровенную сущность Сталина угадывали верно.

Вот вам и ещё одно, сто первое свидетельство волховской сокровенной жизни Сталина, ведшего неугодников планеты, естественно, от победы к победе.

Плащ — в условиях тёплого Средиземноморья, тулуп — в морозной России, а на крайнем Севере, где не водятся бараны, из шкур которых делают тулупы, ключом-символом к Вратам стихии земли является, видимо, шуба. Немедленно вспоминается лисья доха Сталина, которая запомнилась современникам тем, что Сталин носил её на территории Кремля, даже когда она износилась до вида совершенно непотребного. Непотребного настолько, что даже охранники, сопровождавшие главу стремительно крепнущего государства, идти рядом стыдились.

Правильно, а в каком виде должна быть шуба, если на ней не только спят, но её ещё и носят? Правильно. В непотребном. Кошмарном. Жутком. Мне внук Сталина Владимир Константинович Кузаков показывал фото деда, идущего по территории Кремля в этой дохе. Жуткое зрелище. У бомжей одежда намного приличней.

Но Сталин в этом ужасе ходил.

Г лава мощного государства. Хозяин.

Вернее, ещё и ходил. Кроме того, что на ней спал.

Даже так: потому и мощное, что в дохе ещё и ходил.

Вещь начинает говорить, когда к ней относятся как к священному предмету, как к вещи. Любая ёмкость становится Чашей Девы, Граалем, вратами на пир Героев, когда в любую ёмкость наливают священный напиток (под любым названием) и, как следствие, весь мир вокруг неё трансформируется в священный. Для «собутыльников»-волхвов, пусть и начинающих, тост за Героев, за Прародину, за Последнего Героя — «молитва»-салат над священным напитком.

Чаша становится Граалем после «молитвы»-салата над ней достойного участвовать в Великой Свадьбе Грядущего, участника эстафеты духа, а Трубка начинает говорить только тогда, когда использующий её в священнодействии озабочен тем, как помочь родам ещё не совершившим вызволение духа.

Трубка — врата в высшие сферы стихии огня, чаша — врата в стихию воды, плащ (во всех его проявлениях) — в стихию земли. Плащ должен начать говорить только тогда, когда неугодник дорос прокладывать дорогу к Прародине («четвёрка»).

Плащ (во всем разнообразии его воплощений) — частный случай Посоха Девы. Посох Девы — приспособление для прокладывания пути. Это и посох, это и снегорез, это и варган, это и бубен (бувень, дунгур), это и золото (деньги на самолёт, например), это и меч (в условиях войны), и наган. Видимо, и компас тоже. Говорить предмет начинает только тогда, когда к нему относятся со священным трепетом, и цель, как уже было сказано, вписывается в цели Круга Героев. Когда намерения совпадают с Целью. Например, вещь стихии земли, карта поможет ищущему определить за тысячи километров место, где можно найти недостающий элемент при сложении мозаики Истины.

Способность за тысячи километров определить, где находится и ждёт поделиться вестью недостающий элемент мозаики, я в себе обнаружил, как только начал писать. Даже ещё до того как приступил к работе над первым «Катарсисом», чтоб ему пусто было за противоположную истине концепцию любви. (Половинка, то есть муж как невротический аналог отца женщины в семейном строительстве, действительно, островок стабильности, но эта связь невротическая, и потому великий тормоз для развития, поскольку всякий невроз отправляет человека не в будущее, а в прошлое — надо бы сюжет «Подноготную любви» переделать в корне, а методику оставить, естественно, без изменения.) Следовательно, к какому-то из воплощений Посоха Девы я относился со священным трепетом уже тогда. Какой же предмет был (и есть) для меня вещь этой стихии? Знаю точно, что это не посох, не снегорез, не топор, не меч, не наган, не тулуп, не шуба, не плащ и даже не варган и не бубен. Тогда что? В сущности, был только один предмет, к которому я относился со священным трепетом. Только один. Это — могилы и стелы павшим в Великую Отечественную, в Священной войне. Где бы я ни был, если была возможность, я всегда подхожу к памятнику, читаю фамилии, и меня всего внутренне переворачивает — разумеется, в мыслях не просто о павших, а павшим именно героически за Родину (теперь понимаю, Прародину).