Рыцарь Леопольд фон Ведель - Альберт Брахфогель

Десдихада, которую солдаты называли просто Хада, ехала так скоро, что вынуждена была объехать кругом Флорина и капитана, чтобы остановить лошадь. Она тотчас же начала говорить с доном на иностранном языке. Хада, должно быть, видела что-то по ту сторону холма, так как жестами постоянно указывала туда. Капитан отвечал ей восклицаниями, глаза его сверкали. Но постепенно ее рассказ так напугал дона, что голова его упала на грудь, и он стал в чем-то клясться наезднице, чтобы не распалять ее гнев. После разговора Хада поехала назад к лагерю, где через несколько минут и скрылась за палатками.

— Уж не заклинала ли она дьявола? — начал длинный Флорин. — Вы, как мертвец, сидите на лошади!

— Действительно, поразительно, мой друг. Однако у меня нет времени для болтовни. Хада отправилась смотреть поле, где вчера сарацины убили шесть человек, ехавших к нам.

— Не думает ли она найти что-нибудь на них?

— Может быть. Когда она ехала сюда, то заметила толстого и богатого господина в бархатном платье с одним слугой Он едет сюда как будто на самое легкое дело.

— Только двое? Неощипанные? Добыча для нас!!

— Они через четверть часа будут в ущелье.

— Мы отберем у них то, что оставили турки. Потом бросим их к шести убитым, и вся вина падет на язычников!

— Так же думал и я! Но Хада угрожала, что я паду при первом же сражении, если мы ограбим их.

— Ну, вот еще! Я не боюсь черного сатанинского тела! Ну, пополам, или я один!

— Я вышибу тогда твои мозги из головы!

— Тише!

— Ну, это будет трудновато сделать, дон!

— Едва ли. — Капитан сжал кулак и сделал угрожающий жест. — Слышишь? Ха, ха, это они едут! Итак, на равные части!

— Понятно. Скорее займите ущелье, чтобы не пронюхал кто-нибудь из наших.

— Довольно! — Флорин с копьем на плече бросился в кустарник, тихо протрубил в рог и скрылся в овраге. Около него собрались его люди.

Через несколько минут на вершине холма показались Леопольд фон Ведель и Николас Юмниц. Громко и весело приветствовал юноша императорский лагерь, как будто совершил самую веселую поездку и достиг желанной цели.

— Богатый, глупый дьявол с севера ха, ха! — Дон вонзил шпоры в бока своей кобылы и из ущелья стал подниматься наверх.

Только со своей необыкновенной наивностью Леопольд мог рискнуть ехать в такое время в лагерь. Наш герой играл хорошо на лютне, под начальством Мансфельда узнал немного свет и людей, отлично управлял копьем и мечом, Николас же был отличным скотоводом и земледельцем. Но оба они не имели ни малейшего понятия ни о военном искусстве, ни о неприятелях, ни о стране, по которой они теперь проезжали. До венгерской границы им ехать было очень хорошо в сопровождении Буссо, Георга Борка и их слуг. Немало удивился и обрадовался Леопольд, что Буссо чем дальше отъезжал от Кремцова, становился все веселее и разговорчивее. Он не говорил больше о Сидонии и смерти, а казался пылким воином, желающим приобрести славу в войне с неверными.

В Вааге Леопольд расстался с ним. Впрочем, брат познакомил его с двумя шлезвигскими рыцарями, ехавшими также на службу в Верхнюю Венгрию. Через несколько дней они встретили летучий отряд рыцарей, начальник которых оказался знакомым шлезвигцам. Они остались в его отряде и уговаривали также Веделя, но он желал служить непременно в императорском лагере и отправился дальше один с Юмницем. Последние спутники советовали Леопольду примкнуть к какому-нибудь большому отряду рыцарей, но Леопольд свято верил в свою звезду и, несмотря на свои двадцать с лишним лет, он был беззаботен, как ребенок.

Старые негодяи стали смеяться над ним, считая его дурачком. Выходки мошенников и желание ограбить его очень беспокоили Леопольда. Вступить с ними в бой было бы безумством, и он ехал с ними до ночлега.

Ночью Ведель тихонько уехал от грубых товарищей. К сожалению, он оставил их не вовремя, они ему вскоре были бы полезны. Когда он переезжал через дунайский мост у Ганьо, ему сказали, что при хорошей езде он уже через двадцать четыре часа будет в императорском лагере. Леопольд сильно обрадовался, счел себя уже в самом лагере, ему казалось, что опасностей больше нет. К счастью, он последовал совету офицера сторожевого отряда — не останавливаться в деревушке и в лесу, а лучше переночевать в открытой степи. При этом один должен был бодрствовать, пока спит другой. В спешке Ведель не спросил об основании подобного предупреждения и совета, но, тем не менее, счел это необходимой предосторожностью. Действительно, только счастье выручило Леопольда, проезжай он днем раньше, он непременно вместе с шестью рыцарями попался бы в руки турецкого летучего отряда. Наконец, перед померанскими всадниками открылся целый город палаток и повозок, оба они, и Ведель и Николас, спутник Леопольда, с радостью рассматривали это необыкновенное зрелище, предчувствие не подсказало им о предстоящей опасности. Но на этот раз юноши были гораздо серьезнее и благоразумнее. Расскажем причину этого.

— Всадник поднимается к нам, господин — шепнул Николас. — По всей вероятности, начальник или капитан.

— Наверное! — ответил Леопольд, рассматривая уже подъехавшего дона. Он остановил лошадь.

Дон Ефра с видом знатока осмотрел коней и рыцаря.

— Ну, — шепнул он, — лакомый кусочек для меня, если действительно их карманы полны. Я обшарю их несмотря на предостережение того дьявола. Проклятая женщина! Впрочем, что я забочусь о ней, юноша сам хочет расплатиться за свое учение.

Переменивши выражение лица, он подъехал к Леопольду и важно снял шляпу.

— В самом деле, господин, я не знаю, порицать вас или удивляться, что вы решились приехать один.

Леопольд ответил на поклон вопросом.

— Чему же удивляться, если люди идут на помощь императору? На расстоянии нескольких часов отсюда идут еще несколько сотен.

— В самом деле? Я желал бы для вашего счастья, чтобы вы шли с ними. Однако, сомнительно, не придется ли им даром пройти этот путь.

— Даром?!

— Наши полки переполнены. Мы не знаем, куда поместить весь народ.

— Для меня сделают исключение отвечал прибывший — Я — Леопольд фон Ведель хозяин Кремцова, Реплина и Колбетца в Померании. Содержать себя я буду сам.

— Без сомнения, господин Ведель, везде примут с почетом такого знаменитого, благородного рыцаря и верного вассала. Я очень рад приветствовать вас первым! Позвольте мне представиться вам, вы видите перед собою дона Ефра де Оедо, капитана Guarda del canalluda его императорского величества, другими словами, мне вверено управление пешей императорской стражей для наблюдения за врагом.

— Как жаль, дон! Вы видите, что я не пеший страж.

— Естественно! Но это не страшно! Я с удовольствием дам вам место лейтенанта у себя. По крайней мере, сегодня вы доставите мне честь быть моим гостем?

— С удовольствием, господин дон или капитан — Леопольд подал ему руку — Кажется, уже поздно являться сегодня к фельдмаршалу для занесения меня в служебный список?

— Не раньше десяти часов утра! Вечером здесь не занимается никто делом, а только веселятся и пируют в ожидании великой битвы.

— Разве уже скоро будет бой?

— Да поговаривают. Вот почему те сотни и идут напрасно, они, наверное, погибнут. Я очень удивился, когда вы явились живым.

— Объясните мне это.

— Вы — дитя счастья, считать себя вашим другом — значит, быть счастливым. Вчера по эту сторону Дуная летучий отряд турок убил шесть храбрых рыцарей, едущих к нам, и головы их взяли с собой. Вы проезжали мимо тех кустарников, где лежат их тела. Радуйтесь, что не лежите вместе с ними!

Этот рассказ заставил Леопольда вздрогнуть.

— Разве уже дерутся по эту сторону Дуная?

— Да отчасти. Здесь мы находимся между неприятельскими укреплениями. На северо-западе отсюда лежит Рааб на востоке Домис, а дальше Буда-Пешт и Вейссенбург — очень сильные крепости где развевается знамя полумесяца только Коморн принадлежит императору Турки все еще не нападают на нас войско императора, силы христианской веры и ее храбрых исповедников держат в страхе неверных — дон произнес последние слова с особенным чувством наклонился и совершил крестное знамение. Леопольд с уважением обнажил голову.

— Позвольте, — сказал потом дон, — позвать кого-нибудь, чтобы распорядиться об обеде. — Он тихонько свистнул, и из кустов вышел вооруженный человек. — Спеши скорее на мою квартиру, Царник. Скажи, что я веду знатного гостя слугу и двух лошадей. Пусть Катя пригласит нашего начальника и смотри чтобы черный дракон не беспокоил нас.

Солдат махнул копьем и скрылся в овраге.

— Вы не немец, господин капитан, а этот человек без сомнения поляк. Разве много иностранцев служит в войске?

— Вы здесь увидите все народы и услышите все языки Европы. Ненависть к туркам и верность императору соединила всех, Я — испанец господин и сражался уже под знаменем императора в Италии, Франции и Нидерландах. — Дон углубился в рассказы о своих военных похождениях. Леопольд слушал его с удовольствием, как и следует новичку в военном деле, который может извлечь пользу из рассказов опытного товарища. Беседуя, они доехали до близлежащей части лагеря, той части, которую называли военным обозом. Солнце уже клонилось к закату, и красные лучи его составляли громадный контраст с дымящимися лагерными огнями. Около палаток ложилась тень. Дон ехал очень скоро, и Леопольду не удалось полюбоваться великолепным солнечным закатом и удовлетворить свое любопытство относительно расположения лагеря. Наконец они остановились перед большой палаткой под двумя старыми дубами. Передняя часть полотна была отброшена, и в палатке виднелся уже исправный Царник, и другие солдаты ожидали приехавших.