Конан и Гнев Сета - Морис Делез

Сказав это, король уставился на графа. Киммериец сейчас был похож на разъяренного быка, готового пройти сквозь каменную стену, чтобы найти рассказчика. Некоторое время граф думал, что так оно и будет, но Конан лишь шумно выдохнул, словно выпуская из себя злость, и уселся в кресло.

— Если этого не прекратить сейчас же,— сказал он на удивление спокойным голосом,— зараза неизбежно распространится. Тогда новых трагедий не избежать.

— Ты думаешь, они снова нападут?— задумчиво спросил граф, и Конан посмотрел на него как на дурака.

— А ты считаешь, они просто перепили в эту ночь?

Граф поморщился:

— Да, глупость сморозил, извини. А что говорит твой человек?

— Он теперь старается побольше молчать,— хмуро ответил король.

— Но все-таки?

Конан вздохнул:

— Во-первых, он видел только троих — лучник ни разу не показался на свету. Трое же остальных действовали очень разумно. Они двигались плотной группой. Каждый удар Чей Чена рассекал шейную жилку одного из нападавших, в то время как молот верзилы столь же верно разбивал головы. Амазонка защищала их.

— То есть как?

Граф был удивлен и не скрывал этого.

— Она постоянно находилась между ними, ни разу не подставив себя под удар, но, когда малейшая опасность грозила кому-то из мужчин, ее хлыст, которым она виртуозно владеет, обезоруживал нападавшего, и человек тут же падал с рассеченным горлом или размозженной головой. Прибавь к этой троице лучника, который, оставаясь невидимым, выводил из строя наиболее опасных, на его взгляд, противников. Ты видел трупы?— Троцеро отрицательно покачал головой.— Все десятники поражены стрелами,— назидательно закончил король.

Конан налил себе вина и залпом выпил. Некоторое время все молчали. Затем киммериец, глядя в одну точку, задумчиво заговорил, размышляя вслух:

— Эта таинственная Рози…

— Быть может, так зовут амазонку с хлыстом?— попробовал угадать Мэгил.

— Не-ет…— Конан покачал головой.— Я ведь видел ее. Мы никогда не встречались прежде… Я уверен, что все они лишь люди Рози, и они уничтожают слуг Митры…

— Слуг Митры? — Граф изумленно вскинул бровь.— Ты говоришь о жрецах? Они разоряют храмы?

Однако Конан молчал, и тогда заговорил Мэгил:

— Слуги Митры выше жрецов. Они проводят волю Митры и именем его творят на земле высшую справедливость! О них мало кто знает. Конан был самым сильным из них.

— Ты никогда не говорил мне об этом, повелитель,— заметил изумленный Троцеро.

И вновь за короля ответил Мэгил:

— Конан не любит вспоминать о том времени. У службы Подателю Жизни есть и свои неприятные стороны, и король, впрочем, тогда он еще не был королем, столкнулся с одной из них.

— Слишком близко,— вновь заговорил киммериец,— но это теперь не важно. Они убили Учителя, хотя не представляю, как это возможно, ведь он не был человеком!

Граф во все глаза смотрел на своего короля, совсем уже ничего не понимая, и вновь заговорил Мэгил:

— Теперь пришла очередь за лучшим из его учеников, ведь я решил обратиться к тебе за помощью!

— Да,— кивнул Конан, соглашаясь,— но не бери на себя слишком много! — Он ухмыльнулся.— Небось подумал уже, что именно ты накликал на меня беду, и теперь не находишь себе места!

— Что ты имеешь в виду?— спросил Мэгил, который именно так и считал.

— При чем здесь Зенобия?!— зло огрызнулся Конан и тут же умолк, но после молчания добавил мрачно: — Похоже, у этой Рози помимо всего прочего ко мне еще и личный счет.

— Сдается мне, она может спокойно наблюдать за нами и желает позабавиться…— заметил граф.

— Сам вижу!— вспылил киммериец, но заставил себя успокоиться и добавил, обращаясь к Мэгилу:— Я не знаю, как ты там связываешься со своим Митрой…

— Конан!— Жрец предостерегающе поднял руку вверх, но киммериец жестом отмахнулся и продолжил:

— …Но передай ему, что если он обещает мне…

— Конан, опомнись!— вновь воскликнул Мэгил, и вновь киммериец заставил его замолчать, продолжив:

— Так вот, если он обещает, что к моему возвращению моя семья, Зенобия и Конн, будут живы и здоровы, то я согласен принять участие в охоте.— Он иронично усмехнулся, прекрасно понимая, что будет единственным охотником.— Но чтобы было без обмана,— мрачно закончил он.

— Ты не понимаешь, что говоришь,— в ужасе прошептал Мэгил, и Троцеро против воли передалось это чувство. Он замер в своем кресле, уподобившись каменному истукану дикарей, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке, и, понимая лишь, что случилось нечто ужасное, и сейчас они все погибнут.

Сердце его бешено стучало, отсчитывая казавшиеся веками последние мгновения жизни, безвозвратно уходившие в прошлое, но ничего не происходило. Он попробовал шевельнуться и повернул голову — в соседнем кресле, слева, не двигаясь, сидел Конан. «Наверное, Митра уже убил его!» — мелькнуло в голове графа, но тут справа от него кто-то шевельнулся.

— Конан, он согласен…— В голосе Мэгила сквозило ничем не прикрытое изумление.

— Ты это точно понял?— поинтересовался король.— Я говорю не о своей безопасности, а о безопасности жены и сына.

— Пока тебя не будет, с ними ничего не случится,— как эхо, откликнулся бывший жрец.

— Хорошо.— Конан резко встал.— Я отправляюсь в путь завтра же.— Он повернулся к Троцеро.— Расставь вооруженные посты у каждого селения, а остальных, кого сможешь, вооружи луками.

— Но, Конан,— Троцеро переводил недоумевающий взгляд с него на Мэгила и обратно,— но если сам Митра!..

Король одарил его кривой усмешкой, лучше всяких слов говорившей, что он ни в грош не ставит обещание Светозарного, поймал умоляющий взгляд Мэгила и улыбнулся.

— На помощь Митры ты можешь надеяться, но и сам не расхолаживайся. Помни,— добавил он,— что, вернувшись, я спрошу с тебя, а не с Подателя Жизни!

Глава четвертая

СВИТОК СКЕЛОСА

Утро следующего дня оказалось ясным и ласковым.

— Добрый знак. Дорога будет удачной,— заметил Троцеро, старавшийся казаться бодрым.

Однако Конану с Мэгилом так и не довелось в этот день отправиться в путь, хотя слуги уже седлали коней.

Зенобия стояла рядом с мужем, сжимая руку Конна, ни жива ни мертва от горя: она так ждала, так радовалась этому долгожданному счастью побыть втроем с сыном и мужем, не отягощенным государственными делами… Казалось, все так хорошо началось, и вдруг!.. В один день и страшную ночь все рухнуло!

Она глядела и не могла наглядеться на него, гадая, доведется ли им увидеться вновь, когда гвардеец вошел в комнату и что-то вполголоса доложил графу. Троцеро пожал плечами и подошел к королю. Зенобия, чувствуя, что должно произойти нечто важное, пошла к ним. Конн, который поклялся отцу ни на минуту не оставлять мать в одиночестве, быть ей защитой, двинулся следом.