Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач - Боб Шоу

Карев замер на месте, ожидая, пока его спутник удалится. Неужели это болезненная подозрительность? В Африке кто-то явно хотел его убить, но если к заговору присоединился Гвинни, это могло означать только одно…

— Где вы, Вилли? — спросил Гвинни, поворачиваясь и светя фонарем назад.

— Здесь, — ответил Карев, зажмурясь от резкого света. Наконец фонарь перестал светить ему в глаза. Он опустил взгляд и заметил на своей груди дрожащее, ослепительно-белое пятнышко. «Ну и глупец же я!» — подумал он и на всякий случай отпрянул в сторону. В ту же секунду из руки Гвинни брызнула струя энергии.

Потрясенный и ослепленный, Карев помчался со всех ног, закрывая руками лицо. Налетев на какой-то столб, он упал на колени и пальцами нащупал металлические ступени. На ощупь найдя перила, он бесшумно поднялся по лестнице, догадываясь, что попадет на помост, который заметил раньше, окидывая взглядом башни. На помосте он лег ничком и лежал, яростно моргая глазами, перед которыми плавали разноцветные круги. Постепенно зрение пришло в норму, и Карев заметил, что в здании снова темно, и только где-то внизу виднеется странная красная точка. Пока он ее разглядывал, она сменила цвет на вишневый, а затем погасла. Тут Карев понял, что это светится раскаленный металл, в который попал выстрел из лазера Гвинни. При мысли о том, что ждало бы его, не отскочи он в сторону, лоб его покрылся испариной.

Внизу появилась белая точка, потанцевала по металлическим стенам и погасла. Карев лежал без движения, оценивая свои шансы. В отличие от него, у Гвинни было оружие, к тому же дьявольски действенное — лазер — но чтобы прицелиться, ему сначала требовалось осветить цель рассеянным лучом. Делая это, он выдавал свое положение, но это было минимальное преимущество. Сам он, имея такой лазер, чувствовал бы себя относительно безопасно. Снова вспыхнул фонарь, светя в другом направлении, и Карев сильнее прижался лицом к металлической решетке помоста.

Еле ползущие секунды заставили его сделать вывод, что если он будет неподвижно лежать и ждать, пока его обнаружат, то не переживет этой ночи. Несколько раз он отгонял мысль атаковать Гвинни, но она возвращалась с тупым упрямством, почти таким же непреодолимым, как лазер. Наконец он поднял лицо от металлической решетки и обнаружил, что внизу виднеется слабый узор потолочных окон. Он осторожно осмотрелся вокруг. Сквозь стекла над его головой сочился бледно-зеленый свет, который он различил, только когда глаза его привыкли к темноте. Постепенно он увидел очертания сложных машин и башен, соединенные с чуть заметными контурами помостов, поручней, кранов и изогнутых труб. Может, в башнях есть что-то, пригодное как оружие?

Он подождал очередного отсвета внизу. Тот вспыхнул ближе, и он использовал его рассеянный свет, чтобы заглянуть в находящийся рядом контейнер. Он был метра два глубиной, и до половины заполнен какими-то блестящими пузырями размером с кулак. Карев видел их мерцание, похожее на бледный отблеск звезд, даже после того, как погас фонарь. Пока он смотрел на них, из глубин памяти выплыли слова Гвинни: «Компания с названием «Идеально Гладкие Подшипники».» Подшипники! Пузыри внизу были шарами из литого металла!

Охваченный вдруг надеждой, он придвинулся ближе к краю контейнера. Такой шар размером с апельсин был бы неплохим оружием. Левой рукой он ухватился за поручень, а правую опустил вниз и коснулся ею холодных шаров. Он сжал пальцы на одном из них, но тот тут же выскочил из захвата. Карев допытался еще раз, хватая сильнее, но шар выскользнул снова. От столкновений шаров раздался резкий треск, и снизу сразу же выстрелил луч фонаря, освещая поручень над Каревым зеленым полусветом.

Карев, наконец, понял, что совершил ошибку. Шары, которые он хотел использовать как оружие, не были обычными металлическими шарами. Традиционные подшипники были вытеснены десятки лет назад новыми, с поверхностью настолько гладкой, что она вообще не испытывала трения. Если ничто не поддерживало такой шар с боков, то при нажиме он выскакивал из руки, как косточка. Подшипники эти нашли широкое применение в технике, но совершенно не годились в качестве метательного оружия. Ничем другим он не располагал.

Затаив дыхание, Карев сунул пальцы под другой шар, сжал их в виде корзинки и поднял вверх. Когда его ладонь оказалась на уровне лица, пришлось изменить положение тела, и тяжелый шар выпрыгнул как живой, спеша к своим собратьям. В башне опять зазвенело, и тут же рубиновый меч лазера рассек поручень, осыпав спину Карева раскаленными добела капельками металла. Карев сжал зубы и возобновил свои попытки. На этот раз ему удалось поднять шар одним непрерывным движением как раз в тот момент, когда Гвинни добрался до верха лестницы. Карев отвел руку с шаром в сторону и застонал от отчаяния, когда тот выскользнул из руки на помост и покатился легко и пружинисто.

Удивленный Гвинни направил свет на шар, который катился в его сторону, явно набирая скорость.

Карев бросился следом. Какое-то мгновение ослепляющий свет фонаря бил ему в лицо, затем Карев прыгнул на Гвинни. Он попытался его повалить, но низенький детектив сопротивлялся с отчаянной силой, и они заметались от одного поручня к другому по всей длине помоста. Карев стонал от страха, видя, что Гвинни не выпускает лазера. Он почувствовал, что противник старается направить оружие на него, и все его мышцы как будто взорвались неукротимой энергией.

Они вместе перелетели через поручень и рухнули вниз, в один из контейнеров. На мгновенье Кареву показалось, что он погружается в холодную воду, но потом он понял, что оказался в баке, заполненном мельчайшими шариками для подшипников. Не признающие трения маленькие металлические шарики оказывали сопротивление меньшее, чем вода, и он сразу опустился на дно. Шарики атаковали его рот, как рой разъяренных насекомых. Он чувствовал, как они постукивают о его зубы и струей вливаются в желудок — металлические грызуны, стремящиеся под влиянием силы тяжести в самую низкую точку контейнера, в котором оказались. Им было наплевать, что доступными для них контейнерами были в данном случае его желудок и легкие.

Закрыв рот, он с трудом выпрямился и высунул голову наружу. Выплюнул шарики изо рта, но губы его были у самой поверхности, и новая волна залила его подбородок, наполнив рот металлическим роем. Попытка выплюнуть его могла кончиться очередным наплывом, шариков. Он спазматическим движением проглотил их со слюной и, дыша сквозь сжатые зубы, добрался до стенки бака. Недалеко тянулся поручень. Карев схватился за него, подтянулся, вылез на помост и, когда лег, его вырвало. Только избавившись от всех дьявольских шариков, попавших в желудок, он вспомнил о Гвинни. Детектив, едва достававший ему до плеча, не мог выставить голову над поверхностью шариков. Карев заглянул в бак, но там все было неподвижно.

«Гвинни или… — он поискал подходящее слово, — утонул, или лежит еще живой на дне контейнера». Мысль сознательно погрузить голову в серебристую «жидкость» наполнила Карева ужасом, однако не исключено, что детектив мог жить еще долгое время, дыша воздухом, проходящим между шариками. Карев перебросил ногу через край контейнера, и в этот момент внутри что-то изменилось. Сквозь ровную поблескивающую поверхность пробился изнутри пурпурный свет. Это выглядело так, словно миллионы стальных шариков превратились в рубины, освещенные на мгновение лучами солнца.

Свет вдруг погас, и Карев, опускавшийся в бак, замер в неподвижности. Гвинни нажал на спуск лазера, это было ясно. Но сознательно или случайно? Центр контейнера снова засветился, на этот раз в одной точке, приобретя цвет раскаленного металла. Жар ударил в лицо Карева, а затем он уловил запах расплавленной стали и чего-то еще.

Кашляя и задыхаясь, он подполз к узкой лестнице, ведущей вниз, и, только спустившись, почувствовал, что в брюках и туфлях полно шариков, мешающих при ходьбе. Он сел, снял туфли и высыпал из них стальные шарики, рассеянно слушая, как они катятся по незаметным уклонам пола. Гвинни умер! Из миллиона завтра, которые, по мнению Османа, принадлежали каждому человеку, у него не осталось ничего! Ничего! Он перестал быть человеком, детективом, врагом. Охваченный печалью и недоумением, которые испытывает бессмертный, столкнувшись со смертью, Карев едва перевел дыхание. Он покачал головой, бросая горькие проклятия в равнодушную темноту. Затем он пришел в себя и решительно принялся вытряхивать оставшиеся шарики. Для этого пришлось снять всю одежду и вывернуть ее наизнанку. Занимаясь этим, он обнаружил шарики под языком и в глубине носа, и потому фыркал и плевался. Тут он почувствовал резь в глазах. Когда он надавил на веки, из глазниц выскочили шарики и скатились по щекам.

Минут через десять он оделся и добрался до двери, через которую они с Гвинни вошли на фабрику. Он подошел к болиду детектива, но вспомнил, что ключа от стартера нет, и пошел пешком по стерильно чистым улицам, пытаясь вспомнить трассу, по которой они сюда приехали. События этой ночи парализовали его разум, но несколько выводов напрашивались сами собой.