Эльнара. Путешествие за море - Кора Бек

Анжелика, воображавшая в годы незрелой юности, что своей яркой красотой она способна покорить уж если не весь мир, то хотя бы его половину, на собственном печальном опыте убедилась в истинности слов, однажды оброненных матушкой, что «прекрасные принцы встречаются только в сказках». В свои девятнадцать лет, после замужества младшей сестры, мадемуазель Пишоне, обеспокоенная отсутствием на горизонте хотя бы самого простенького принца, отправилась в столицу Франции под предлогом неожиданно проснувшейся любви к одной старой дальней родственнице, которая, по слухам, вращалась в кругах королевских приближенных. Уже непосредственно на месте выяснилось, что дражайшая тетушка действительно бывала при дворе, — но только в годы теперь уже далекой молодости. Однако пожилая мадам, оценив по достоинству сверкающую красоту и буйный темперамент молоденькой племянницы, стала водить ее по светским салонам, справедливо рассудив, что подобный бриллиант невозможно не заметить. Она и впрямь рассчитывала на то, что рано или поздно какой-нибудь знатный вельможа обратит на Анжелику свое благосклонное внимание. Увы, попав в высшее общество Парижа, мадемуазель Пишоне, то ли по молодости лет, то ли в силу свойственного ей определенного высокомерия, не оценила должным образом выпавшую на ее долю удачу. Вместо того чтобы заняться поисками богатого жениха, она с дотошностью королевского прокурора принялась выспрашивать всех, кто мог бы что-то знать об особах голубых кровей, есть ли среди них неженатые, собою пригожие и, конечно же, сказочно богатые короли и принцы.

Для родственников мадемуазель Пишоне так и осталось тайной: родилась ли она под несчастливой звездой, или же капризной красавице так никто из особ королевских кровей, свободных на то время от брачных уз, не пришелся по вкусу, — но европейским дворам недолго суждено было полюбоваться свежестью и красотой Анжелики Пишоне, Тем временем по парижским салонам, изнывавшим от скуки, быстро прошел слух о чудачествах барышни, приехавшей во Францию из Ланшерона. Над наивной девицей, замахнувшейся столь высоко, все кому не лень стали насмешничать, а то и говорить в глаза всякие колкости. Слишком юная и еще не закаленная жизнью красотка из Фаркона вернулась в свои родные пенаты не солоно хлебавши, но при этом так и не успокоилась. На следующий год она вновь предприняла поездку в Париж. К тому времени ее пожилая тетушка, имевшая связи в высшем обществе, увы, скончалась, а потому двадцатилетний красавице, которой уже давно пора было выходить замуж, никто не мог помочь в поисках достойного жениха. Для взбалмошной Анжелики возвращение в провинциальный Фаркон было равносильно признанию собственного поражения в борьбе за жизненный успех. Поэтому она осталась в столице Франции. Спустя некоторое время, как часто случается в подобных историях, неискушенную девицу совратил один парижский ловелас. Вскоре легкомысленному мужчине неопытная, да к тому же чересчур вздорная красавица надоела, и он ее бросил. А Анжелике, дабы не умереть с голоду, пришлось кинуться в объятия другого кавалера, вовремя подвернувшегося по счастливой случайности. Со временем она вошла во вкус жизни, похожей на калейдоскоп, и теперь уже сама бросала не угодивших ей мужчин, за счет которых она неплохо жила, и как будто бы даже перестала жалеть о неслучившейся встрече с прекрасным принцем. Увы, молодость пролетела, щедрые кавалеры, прежде старательно ловившие взгляд капризной красотки, куда-то вдруг все разом испарились, а деньги закончились. Анжелика, не желавшая расставаться с легкой жизнью, направилась в Ласток — по сравнению с Парижем, конечно, скромный город, но какая-никакая, а все ж столица. К тому же в юности мадемуазель Пишоне жила там некоторое время и даже произвела своим появлением большой фурор при тамошнем дворе. С тех пор, конечно, многое изменилось, и оказалось, что в Ластоке одинокая старая дева никому более не интересна. Она устроила пару громких скандалов, но и это не привлекло к ней того внимания, на которое она рассчитывала. Тогда Анжелика вспомнила про отчий дом. Лишившись наследства, она умудрилась вселиться в дом, где когда-то родилась, мечтала о счастье и верила, что у нее в жизни все будет гораздо лучше и ярче, чем у прочих смертных.

Следы былой красоты еще сохранились в хищном блеске ее зеленых глаз, в тонких чертах немного утомленного бледного лица, покрытого сеточкой мелких, но частых морщин, в капризном изгибе бледно-розовых губ и даже в ее все еще тонком стане. Но, как известно, годы всегда берут свое, и даже бедовая Анжелика к своим сорока годам отчасти успокоилась. А потому ее нынешний сосед Васена, проживавший этажом ниже, безусловно, был несправедлив, когда, взбешенный ее очередной выходкой, ломился в тяжелую, подпертую крепким засовом дверь мадемуазель Пишоне и грозился заживо похоронить «неугомонную старую ведьму» в самом лучшем своем гробу, дабы она навсегда оставила в покое добрых людей. Ах, если бы он знал Анжелику Пишоне в ее лучшие годы! Впрочем, гробовщик наверняка когда-нибудь осуществил бы свою угрозу, будь у него возможность хоть одним глазком увидеть, как злорадно улыбается и потирает от удовольствия руки противная старая дева, испытывая подлинный восторг от удавшейся на славу пакости и от того, что сумела вывести из себя Васену, слывшего первым насмешником и озорником Фаркона. Что тут поделаешь, встречаются на этой грешной земле такие люди, которые не могут чувствовать себя спокойно, если кому-то хорошо живется. Только старательно напакостив им, они обретают благостное расположение духа и возможность наслаждаться жизнью. Вот к такой занимательной особе волею случая попала Эльнара, сама того не ведая. Попросив мадам Петровну присмотреть за ребятишками, она постучалась в соседскую дверь, весьма заинтригованная неожиданным приглашением со стороны дамы, привыкшей смотреть на окружающих людей с таким высокомерием, будто она является по меньшей мере королевой Ланшерона.

Так получилось, что с наступлением холодов деятельная по своей натуре Анжелика вдруг заскучала. Выходить на улицу ей не хотелось, а соседи попрятались по домам, так что досаждать, увы, было некому. В столь тоскливые дни душу неугомонной женщины согревало лишь то, что ей удалось выбить кое-каких деньжат со своего последнего любовника, промышляющего торговлей посудой, старого скряги мсье Дюкара. Эти деньги Анжелика рассчитывала потратить на поездку в Ласток во время новогодних праздников, где у нее еще сохранились приятные знакомые. Но Новый год должен был наступить не завтра, и даже не послезавтра, а развлечений хотелось уже сегодня.

Прознав о вспыхнувшей страсти рыжеволосого Васены к черноокой девице, гостившей у семейства Басон, мадемуазель Пишоне решила помешать намечающемуся, на ее взгляд, будущему семейному союзу. Рассудив, что бедной красавице азиатке не устоять перед очевидными достоинствами видного рослого парня, имевшего надежный заработок, однажды вечерком Анжелика пригласила скромную девушку по имени Настена, которая жила прямо под ней. Настена — такая же рыжая и голубоглазая, как и молодой русич, только очень застенчивая, — давно страдала втихомолку по разудалому молодцу. Не решаясь признаться бравому парню в своих чувствах, она лишь провожала его тоскующими любовными взглядами. И в один прекрасный день востроглазая мадемуазель Пишоне подметила это. Она пригласила Настену к себе и без лишних предисловий заявила, что ей все известно о любви несчастной девушки к Васене. Сделала она это якобы из добрых чувств, предложив юной соседке свою бескорыстную помощь. Мол, парень, по которому сохнут многие девицы с улицы Руси, да и других кварталов тоже, просто так на тихую Настену, конечно же, никогда внимания не обратит. Вручив опешившей от неожиданности девушке пузырек с жидкостью подозрительного буровато-коричневого цвета, старая бестия заявила, что это сильнодействующее любовное зелье. Дрожа от страха, Настена с пузырьком в руках спускалась вниз, невольно вспоминая о тех ужасах, что рассказывала о мадемуазель Пишоне ее бабушка, с которой девушка жила после смерти родителей в их скромной крыше. Она долго мучилась, не зная, как поступить, но посоветоваться было не с кем, и огромное желание быть рядом с любимым взяло верх над благоразумием: подмешав эту жидкость в вишневый компот, в один из вечеров Настена угостила им ничего не подозревающего соседа. Бедная девушка так и не поняла: то ли зелье оказалось слишком слабым для могучего организма Васены, то ли мадемуазель Пишоне над ней просто подшутила, — но гробовщик, искавший любую возможность попасть к Басонам, по-прежнему не обращал внимания на застенчивую девицу. Встретив на лестнице соседку-искусительницу, Настена пожаловалась, что зелье не подействовало. Озабоченная своими мыслями, Анжелика удивленно взглянула на нее и, видимо, будучи не в духе, процедила: «Жаль, а то ведь удачная могла бы получиться пара из двух рыжих дураков». Настена только захлопала ясными глазами и тихо пролепетала: «Простите, мадам, но я не поняла, что вы сказали». Гадкая улыбка осветила поблекшее лицо бывшей куртизанки: «Не мадам, милочка, а мадемуазель — это во-первых. А во-вторых, сама дура, если понадеялась только на одно мое зелье! Не понимаешь, что ли, такой простой вещи: мужиков, вокруг которых бабы роем вьются, нужно титьками к стенке прижимать, да посильнее, чтобы они чего-то захотели!» После этих слов с чувством выполненного долга Анжелика важно поднялась на свой этаж, в одно мгновение утратив к простоватой Настене всякий интерес, но по-прежнему от души, по-анжеликовски, желая напакостить кому-нибудь из ближних.