ПСС, том 4. Расплата - Картер Браун

— Не сейчас, Чарли, — раздраженно бросил Беннет. — Проваливай!

— У меня кончилась огненная вода, — пробормотал толстяк, — Богу солнца это бы не понравилось, правда?

— Проваливай, — повторил Беннет.

Чарли вытянулся во весь свой рост, который составлял около пяти футов с мелочью, и посмотрел на меня.

— Вот как он относится к друзьям, — с трудом выговорил толстяк. — Теперь, когда он стал зарабатывать большие деньги, у него уже нет времени для старых приятелей. Теперь он делает бабки на этой афере, теперь он…

— Вы уж, пожалуйста, извините Чарли, лейтенант, — строгим тоном прервал его Беннет. — Чарли — пропойца.

— Мне не нравится, когда меня называют пропойцей! — с негодованием воскликнул Чарли. — Это звучит как-то затасканно. В то же время я не против, если меня будут звать алкоголиком. В этом слове чувствуется некая стерильная чистота, и все такое. Если хотите, зовите меня бродягой.

Беннет беспомощно пожал плечами.

— Чарли у нас бродяга. — Он открыл ящик стола и достал бутылку в три четверти литра ржаного виски. — На. — Он протянул бутылку Чарли.

Маленький толстый человечек с жадностью схватил бутылку, бросив пустую на пол.

— Нет, ты в порядке, — сказал он с теплотой. — Мне кажется, что ты все-таки не из тех типов, которые забывают приятелей-забулдыг. Вот что мне в тебе нравится. — Он развернулся, открыл дверь и, покачиваясь, снова поплелся в ночь.

— Простите великодушно, — извинился Беннет. — Как выразился Чарли, он — местный бродяга.

— Я рад, что вы дали ему эту бутылку, — сказал я. — Ваш поступок отчасти возродил в моей душе веру в человечество. Мне было бы неприятно видеть, как вы оставляете в беде вашего приятеля… тем более теперь, когда вы «делаете столько бабок на этой афере».

На этот раз мои слова задели Беннета, и он поморщился.

— Чарли смотрит на все со своей колокольни. Само собой, как управляющему делами Учителя, мне полагается небольшой процент от пожертвований, вот, собственно, и все… По моему разумению, все это нисколько не противоречит закону, ведь так, лейтенант?

— Ну, уж если кому-то позволено наживаться на телерекламе, не вижу причины, почему вам нельзя наживаться на Учителе, — милостиво разрешил я. — Расскажите-ка мне еще немного о нем.

— Конечно же, — сказал Беннет. — Но я думаю, сначала надо приготовить обещанную выпивку.

— Передовая идея, — согласился я.

Он нажал кнопку, и секция стены отъехала назад, открывая небольшой бар. Он приготовил напитки и передал мне мой бокал, затем уселся на свое место. Про себя я с удовольствием отметил, что бар снова не исчез в стене.

— Учитель — замечательный человек, — неторопливо начал Беннет. — Человек неслыханной веры.

— Вот именно, что неслыханной, — согласился я. — Он родился на десять тысяч лет позже, чем надо. И почему ему до сих пор никто не разъяснил, что обряд поклонения солнцу хорош только для производителей мази, предохраняющей кожу от солнечных ожогов, или для простофиль?

— Он — очень искренний человек, — сказал Беннет с укоризной. — Человек со страстной убежденностью в правоте своей миссии пророка по воле Бога солнца на земле. Вы слышали, как он говорил на закате, лейтенант. И вы могли усомниться в его искренности?

— Конечно мог, — сказал я.

Беннет отхлебнул немного виски.

— Все равно, лейтенант, это свободная страна, и мы не делаем ничего противозаконного. Люди, которые приезжают сюда, чтобы принять участие в обряде поклонения вместе с Учителем, делают это целиком и полностью по собственной воле. Денежные пожертвования они вносят также совершенно добровольно. Деньги собираются только на поддержку самого движения… или на сугубо определенные цели, например — на святилище. Сам Учитель ни цента с этого не имеет.

— Вы все-таки купите ему костюм, — сказал я. — А то подхватит простуду. Ночи нынче холодные.

В дверь коротко постучали, и кто-то быстро вошел. Я сразу увидел, что это не Чарли. Чарли никогда бы не надел на себя широкий лиф с завязками на шее.

Это была высокая дама с пышными формами. У нее были коротко стриженные белокурые волосы, очень голубые глаза и очень красные губы. С первого взгляда ей можно было дать около тридцати. И только резкие морщины в уголках ее глаз говорили, что она, возможно, лет на десять старше.

Но когда все эти гладкие округлости и изгибы, мало стесняемые в движениях лифом и очень короткими шортами, приходят в движение, вам становится уже все равно, чьей бабушкой она является, лишь бы не вашей.

— Ральф, — сказала она бодрым голосом. — Я же говорила тебе, что мы собираемся на коктейль в моем домике. Ты опаздываешь.

— Извини, Стелла, — легко сказал Беннет. — Но сейчас я занят.

Блондинка смерила меня коротким взглядом.

— Это нельзя отложить? — спросила она. — Что такое он пытается тебе всучить?

— Витаминные таблетки «солнечный поцелуй», — сказал я. — Они препятствуют выпадению волос из учительской бороды в дождливые дни.

— Это что?.. У вас шутки такие? — холодно спросила она.

Я посмотрел на ее лиф.

— Вам и самой не помешает их попринимать, — предложил я. — Учитель, к примеру, находит, что они очень поднимают настроение.

— Знакомьтесь, это лейтенант Уилер, — быстро сказал Беннет. Он взглянул на меня. — Лейтенант, это миссис Стелла Гибб.

— Вы замужем за мистером Стеллой Гибб?

— Его зовут Корнелиус, — сказала она, приняв шутку. — Но если принимать во внимание его настоящее место в семье, то — да, он — мистер Стелла Гибб.

Я приподнял брови.

— И на что же он тогда годен?

— Если не ошибаюсь, Ральф назвал вас «лейтенант»? — Она оттаивала буквально на глазах. — Какой лейтенант?

— На этот счет есть немало домыслов, — сказал я. — Но моя мать почти все отрицает.

— Лейтенант полиции, — поспешно уточнил Беннет.

— Как замечательно! — восторженно воскликнула она. — Вы непременно должны присоединиться к нам, лейтенант.

— А за что мы будем пить? — осведомился я. — За взлет Учителя? Я раньше думал, что спутники чего-то стоят, но сейчас я знаю, что он намного обогнал их. Наверное, достал новое ракетное топливо или что-то в этом роде.

Никто из них не ответил на мои слова. Оба смотрели на меня так, как смотрит червяк на свой хвост, принимая за неизбежное, что он движется в нужном направлении.

— Я бы на вашем месте глаз не спускал с этой сотни «косых», — сказал я Беннету. — И когда отсчет до старта Учителя пойдет на секунды, я бы еще раз убедился, что деньги не выйдут с ним на орбиту.

Беннет наконец прервал неловкое молчание.

— Боюсь, лейтенант, — холодно констатировал он, — что вам не понять Учителя!

— И тем не менее, — сказала Стелла, выдавая голосом свое нетерпение, — вы пойдете с нами немного выпить, лейтенант, или нет?

— Приведите мне хотя бы один веский довод «за», — сказал я.

Она сделала глубокий вдох. Загорелая кожа на упругой груди приподнялась, лиф плавно скользнул на дюйм вниз, и из-под него показалась маленькая полоска нежной белой кожи.

— Я, — сказала она просто.

Я вскочил на ноги и направился к двери.

— Я готов, — сказал я.

Глава 2

— Раньше говорили, что смерть является наказанием за наши грехи, — сказал я. — На сей счет у меня есть неплохая идея, которую я готов уступить министерству финансов за кругленькую сумму. Грех — вот единственная вещь, которую они еще не додумались обложить налогами. Никогда не мог понять, почему «налог на грехи наши» звучит сродни — «казнить нельзя помиловать». Тут вам и расплата, и синтаксис, и приговор[3].

Секунды на три в комнате установилось тягостное молчание.

— Впервые встречаю образованного бездельника, — сказала Стелла Гибб. — Кстати о бездельниках, не хотите ли познакомиться с гостями?

К нам подошла и встала напротив меня натуральная блондинка. Меня уже начинало смущать то количество блондинок, которое оказалось на вечеринке. Ну да ладно, если уж и приходить в смущение, то лучше от блондинки.

— Знакомьтесь — Джулия Грант, — сказала Стелла. — Она богата, ленива и временами распутна.

Как я уже упомянул, Джулия была молодой и красивой блондинкой. На ней была юбка и прозрачное подобие блузки.

— Привет, лейтенант, — сказала она прохладно. — Что? Неужели кто-то кого-то убил?

— Нет, просто пришел расслабиться, — сказал я. — Стелла обещала научить, как это делается.

— Это одно из тех ее обещаний, на которое можно положиться, — заверила она. — Тут Стелла мастер своего дела.

— Я, кажется, сказала «временами распутна»? — сказала Стелла. — Интересно, что заставило меня так выразиться?

— Я хочу еще выпить, — с надеждой угомонить их, сказал я. — Дамам явно не терпится выяснить свои взаимоотношения, как говорится, не откладывая в долгий ящик…