Странники - Олег Красин

Поскольку все были заняты процедурой проникновения в кабинет, то в первое мгновение, как только дверь открылась, никто не посмотрел на стол директора и его кресло. Только Шумилову почудилось что-то нехорошее.

В кабинете было темно. Следователь нашарил рукой выключатель и включил освещение — небольшой офисный светильник, дающий тусклый, блеклый свет. В этом неярком свете они увидели директора на своем месте. Он сидел в кресле в зеленой куртке, с кепкой на голове, словно только недавно зашел в кабинет, и смотрел на них. Он смотрел не мигая, каким-то застывшим взглядом.

Следователь растерялся, замялся у входа, и так же нерешительно замерли у входа остальные: Царьков, Иван с Андреем, девушки-понятые. Но Шумилов сразу понял, в чем дело и быстро прошел внутрь, приложил пальцы к холодной шее Полупанова, пытаясь нащупать пульс.

— Мертв, — сказал Шумилов подошедшему Царькову, — мертв уже пару часов. Надо вызывать скорую.

В коридоре громко охнула бухгалтерша.

— Как его убили? — спросил Царьков, слегка охрипшим голосом.

— Вот смотри, след на груди — Шумилов показал на небольшую дырку на куртке, в том месте, где у человека находится сердце. — Выстрела никто не слышал. Видимо, стреляли с глушителем.

— Ушли через окно? — спросил следователь, помаленьку пришедший в себя.

Они все подошли к окну. Помещение офиса было на первом этаже. Створки окна, закрывающиеся на шпингалеты, были прикрыты неплотно. Шпингалеты открыты.

— Да через окно — подтвердил Шумилов — думаю, что кассеты мы здесь не найдем.

— Скорее всего — согласился с ним Царьков.

«Опоздали — с раздражением подумал Николай Поликарпович — досадно! Досадно, что кто-то обошел нас на один шаг. И мы тоже хороши, оперативники называется — полдня оформляли документы. Что сейчас докладывать генералу? Оборвали нам ниточку».

— Вызывайте криминалистов, проводите обыск, а мне надо вернуться в Управление — сказал Шумилов, — доложить в Москву.

— Я поеду с вами — тоже засобирался Царьков и они, оставив остальных сотрудников делать под руководством следователя обыск, пошли к машине.

Однако Шумилов даже не мог предположить, что в Москву он доложить не успеет. События начали нарастать, как снежный ком. Едва они приехали и поднялись в кабинет Царькова, как тому сообщили новость, от которой круглое лицо Андрея Викторовича вытянулось и побагровело.

— Нашли «Странников» — сказал он несколько растерянно — все мертвы.

— Тогда не отпускай машину. Поехали на место! — предложил Шумилов.

г. Нижний Новгород, колодец кабельной канализации связи специального типа на окраине Автозаводского района, 2 марта, 18.23

Тела членов группы «Странники-1» нашли в колодце связистов на окраине Автозаводского района, фактически напротив водонасосной станции «Малиновая Гряда», если переплыть Оку в этом месте. Колодец был старый, заброшенный, связисты им давно не пользовались. Может оттого, что в нем было холодно, тела, за прошедшее время с момента исчезновения группы, а прошло почти полторы недели, еще не успели разложиться.

По прибытию на место, Шумилов и Царьков увидели, что там уже достаточно народа — милиция, прокурорские, представители связистов. Кое-кто из них, человека два-три, топтались рядом, курили, а криминалисты, поставив свои чемоданчики возле люка, работали в колодце — оттуда слышались их гулкие голоса.

Чтобы подсветить место обнаружения, вокруг расставили машины, зажгли фары и ветер с реки задувал выхлопные газы прямо в сторону колодца, людей, работавших там, но никто не обращал на это внимания.

Шумилов и Царьков, показав удостоверения милиционеру из оцепления, подошли ближе, чтобы посмотреть на тела. Они увидели, что двое застрелены в затылок, о чем свидетельствовали входные отверстия в голове — они находились в затылочной части, чуть выше места, где заканчивался волосяной покров. А другой, лежащий немного в стороне, был застрелен в висок. Убивали их аккуратно. На одежде нигде следов крови не просматривалось.

«Похоже, что все произошло достаточно быстро — подумал Шумилов, глядя на трупы, — их застали врасплох и, как с Полупановым, стреляли из оружия с глушителем. Возможно, убийц было двое — иначе могли не успеть. Чтобы уложить трех здоровых парней, трех оперов, нужна сноровка, скорость, реакция. Это если их убивали в одном месте. Если они разошлись, то мог действовать и один. Хотя куда там, на гряде разойтись? — все как на ладони, ведь территория не такая уж и большая. Да, пленка Полупанова могла нам помочь!».

Он старался не думать о членах группы. У каждого были семьи, родственники, близкие. Остались дети — он просмотрел их личные дела в Москве. До этого у него еще теплилась надежда, что они живы — в оперативной работе бывало всякое. Их могли взять в заложники, держать в тайном убежище. Однако во все время поисков, в ФСБ, в другие органы, никто не обращался, не звонил с предложениями выкупа или каких-нибудь требований. Поэтому, с каждым днем надежда таяла, превращалась в маленький островок, медленно погружающийся в пучину безысходности.

Но их искали, искали до последнего. Никто не позволял себе расслабляться, впадать в панику, опускать руки. В этот тяжелый ритм, ритм кропотливого поиска, хоть и с опозданием, тоже включился Шумилов. И тоже, как все, немедленно ощутил тяжкий груз ответственности за жизнь пропавших коллег. Так же как и другие, он принял на себя вину за случившееся, хотя «Странники» были мертвы сразу, с первого мгновения, и никакие поиски им бы не помогли.

Рядом с ним с печальным скорбным лицом стоял Царьков. Он не знал погибших — ребята были из Москвы, но когда погибают люди, которые делают с тобой одно дело, это всегда воспринимается как личная утрата.

— Прямо как на войне! — сказал он Шумилову, тяжело вздохнув, — несем невосполнимые потери.

— Почему как? — с некоторой суровостью спросил его Шумилов — это и есть война! Только раньше мы говорили о войне с преступностью, а сейчас с международным терроризмом.

— Что будем делать? — спросил далее Царьков, — поедем на вскрытие? Или подождем наших? Они сейчас закончат обыск у Полупанова и приедут в Управление.

— А чего нам делать в морге? Итак, всё видно — застрелены в упор. Усыпить их до убийства, а потом привезти на водонасосную станцию не могли, охранники видели, как они въезжали на территорию живыми. Как они уезжали оттуда, уже не видел никто. Отсюда, я делаю заключение, что ни были убиты именно там, на территории гряды — рассуждал Шумилов. Ему отчаянно захотелось курить, но он бросил несколько лет назад, еще в Уральске. Во рту стало сухо. — Слушай, у тебя нет леденца?

— Какого леденца? — не понял Царьков.

— Какого, обыкновенного, леденцового леденца, конфетки такой, сладкой. Давно уже бросил курить, а сейчас вдруг потянуло — объяснил Шумилов, — ладно, надо возвращаться в Управление, срочно готовить шифровку о том, что группа нашлась. Думаю, её доложат Угрюмову, это дело у него на контроле.

г. Ростов-на Дону, гостиница «Звезда» — Центральный автовокзал, 3 марта, 9.00–11.23.

Поутру Цыганков первым делом пошел к номеру Забелина постучал, но ему никто не ответил. Александр не знал, что накануне Забелин вместе с коллегами ростовского УФСБ выехал в Таганрог и совершенно не мог предположить, где сейчас может находиться его приятель.

Однако учения надо было заканчивать. Во-первых, всё уже готово для их завершения, а во-вторых, этот срок — 3 марта, указан в плане и неважно, на месте наблюдатель или нет. В инструкции об этом ничего не говорилось. Александр, как старший группы был вправе действовать по своему усмотрению.

Он вернулся в номер, куда уже подошла Светлана после завтрака в гостиничном кафе. Настроение у всех было хорошее. Светлана, едва войдя, предложила Емельянову расческу, чтобы он причесался, и капитан машинально протянул руку, хотел её взять. Только потом вспомнил, что его голова гладко выбрита, как шар. Третьякова расхохоталось, довольная получившимся розыгрышем. Цыганков тоже улыбнулся, а Емельянов принялся шутливо рассказывать Светлане о повадках мужиков, чтобы подготовить её к предстоящим прелестям супружеской жизни.

— Светочка — сказал он, — мужчина до старости остается ребенком и только в старости он перестает это скрывать. А детей, как известно, интересуют только игрушки.

— Понимаю, — насмешливо протянула Света, — сначала его интересуют детские машинки, а потом, когда он становится мужчиной, то начинает коллекционировать настоящие.

— Да, конечно, и так во всем — сначала игрушечные пистолеты и автоматы, потом настоящие.

— А женщины для мужчин тоже игрушки?

— Своего рода замена солдатикам! — поддержал коллегу Цыганков.

— Но в этом, есть и свои плюсы — продолжил Емельянов — если женщина это знает, то будет баловать своего мужчину игрушками, и окажется для него самой лучшей женой.