Убить зверя - Вера Чиркова

Наконец добираюсь до места, где идти могу, только протискиваясь боком. Пол в этом месте начинает подниматься вверх, а потолок все повышается, и вскоре я уже не могу достать его рукой. Посветив наверх, вижу сбоку под потолком довольно широкое отверстие, до которого добраться я не смогу при всем своем желании. Приходится возвращаться назад, этот путь отпадает. Вторая трещина начинается от огромной острой глыбы на высоте полутора метров от пола. Взобравшись в нее, даю себе слово еще раз поблагодарить Тези за штаны, и включаю фонарик. Этот проход немного шире, и через несколько десятков метров неожиданно разделяется надвое. Просветив оба решаю идти правым коридором. Однако пройдя около сотни шагов по извивающемуся коридору натыкаюсь на следующую пещерку. Здесь тоже виднеется несколько проходов в глубь горы. Похоже, пора возвращаться назад.

Еще не дойдя до стоянки, неожиданно улавливаю запах супа, и желудок, против моей воли, начинает противно сжиматься. Стиснув зубы, ласковым словом поминаю болтливый язык Кена. Великий космос! Вот до чего могут довести мужика женщины! Полуголый, босой, голодный и загнанный в угол, он готов делать гадости проверенному другу, лишь бы добиться внимания полудикой девчонки!

Представляю себе, как ехидно ухмыльнется Кен, услышав мой отказ и понимаю, что буду есть этот суп, есть и улыбаться, чего бы мне это не стоило. Да и вообще, раньше люди и не то ели, и это все еще и деликатесами считалось! В таком воинственном настроении подхожу к сидящей около крохотного огонька Тези. Она, еще за несколько метров заслышав мои шаги, вскинула голову и улыбается мне такой счастливой улыбкой, что я начинаю паниковать.

– Представляешь, Арт, Кен поймал рыбу! Вот она варится, а Кен пошел еще ловить!

Так вот оказывается, в честь кого такая радость! Почему-то вместо облегчения я чувствую себя обманутым, словно вместо конфетки получил муляж. Так. Отставить! К чертям лирику!

– А я нашел проходы, правда, неизвестно пока, куда они приведут. – Сухо объявляю ей и увидев, что тючки еще не связаны, начинаю закипать.

– А почему вы вещи не упаковали?!

– Кен сказал, что успеем. – Голос Тези становится равнодушным, улыбка погасла.

Кен сказал! Понятно! Пока я ходил в разведку, во дворце произошел переворот! Стискиваю зубы, чтобы слова, которые не одобряет моя мама, не хлынули водопадом.

– А вот и рыба! – Кен, в наспех одетых на мокрое тело уродливых штанах, подходит к нам, держа в руках рыбок величиной с ладонь.

– Ты знаешь, Арт, – продолжает он извиняющимся тоном, – извини, я тут немного покомандовал без тебя, отложил на некоторое время упаковку вещей. Продуктов действительно маловато, а там в проходе, откуда мы пришли, рыба так и снует. Мы ее наловим, сколько сможем, а Тези немного провялит на горелке. Тем более, она решила, что ей тоже будет удобнее в штанах.

Только теперь я замечаю, что Тези, обернутая ниже пояса пленкой, склонилась с иголкой над шитьем. Хорошо, что в пещере полумрак и никто не увидит, как горят мои уши. Давненько я не чувствовал себя такой свиньёй. Несколько секунд уходят на то, чтобы взять себя в руки.

– Ты оденься, а то простынешь, – впивая ногти в сжатые кулаки, спокойно говорю Кену, – а я пойду, посмотрю, что там с рыбой.

И, не давая ему времени возразить, ухожу в темноту.

Холодная вода окончательно приводит меня в чувство, и, пробираясь ко входу, я даю себе слово держать свои эмоции под строгим контролем. В каменной кишке довольно светло от попадающего снаружи света, и действительно кишит мелкая рыбешка. Присмотревшись, понимаю, почему. Сыроватые от испарений стены сплошь покрыты крупными насекомыми, похожими на комаров. Видимо они прячутся здесь от дневного света а шустрые рыбки, выпрыгивая из воды, успевают схватить со стены несколько комариков.

Пока ловлю одну скользкую рыбку и плыву с ней к берегу, в голове созревает идея. Выйдя на берег бросаю на песок рыбу и связываю веревкой капюшон и рукава своей куртки. Ну держитесь, рыбы. В коридорчике расстилаю по дну полученный мешок и, подождав, пока рыбки успокоятся, стряхиваю в воду над ним пригоршню насекомых. Секунда, и вода над моим неводом бурлит от ринувшихся на добычу рыб. Поднимаю подол повыше и собираю края в одну руку. Все. Теперь осталось отбуксировать дергающийся мешок на берег, и подождать, пока стечет вода.

Когда, держа в одной руке свои рваные обувки, а в другой сочащийся водой мешок с рыбой, подхожу к друзьям, Тези, уже одетая в штаны и куртку, разливает суп. Только шлепнувшись на песок, в полной мере понимаю, как устал и проголодался.

Следующие сутки уходят на ловлю, потрошение и вяление рыбы. Мы с Кеном вежливы и предупредительны точно робот-официант в столовой туристического звездолета, а Тези, все время занятая хозяйственными делами, высокомерно молчит, как в первые дни побега. Но вот наконец подвялена последняя рыбешка, и мы, хорошенько выспавшись и позавтракав, начинаем собираться в дорогу. После некоторого колебания решаю не выбрасывать три последних яйца и пару тарсовых капсул и складываю их в свой тючок. Воду пока можно не брать, так что тюки получаются сравнительно легкие. Ну вроде все.

– Арт, возьми. Кен это тебе.- С этими словами Тези сует нам какие-то свертки. С недоумением рассматриваю странные мешочки с завязочками, сшитые из остатков балахона.

– Спасибо большое, Тези! – Кен сидя на земле уже одел свои мешки на ноги и теперь завязывает веревочки.

– Не так! – присев около него, Тези ловко оборачивает веревочки вокруг лодыжки, и завязывает бантиком.

– Спасибо! – бормочу себе под нос, завязывая обутки на своих ногах, а в душе распекая себя за недогадливость. Подошвы мешков подшиты свернутыми в несколько раз кусками пленки и острые камушки теперь не так ранят ноги. Можно отправляться. Кен, которому я объяснил маршрут, идет впереди, следом я, а замыкает процессию Тези.

Сравнительно быстро добираемся до первого разветвления тоннеля и тут Тези снова удивляет нас. На предложение Кена выкладывать из камней пирамидку в начале каждого пройденного коридора она достает из банки со светляками одну букашку и размазывает по стене. Остается довольно заметная полоска, особенно, если выключить фонарик.

– И долго он будет светиться? – осторожно спрашиваю я.

– Пока не осыплется.

Пожалуй, еще немного, и я начну петь гимны нищенской изобретательности низран. Только бы светляков хватило на все повороты.

Идти за Кеном легче, чем я думал. Теоретически я знал, что у него большой опыт в спелеологии и горном деле, но теперь убедился в этом на практике. Он выбирает тоннели и проходы почти не задумываясь, и возвращаться приходится намного меньше, чем если бы во главе отряда шел я. Идем почти не разговаривая. Ходьба в сырых и темных, давящих на психику тоннелях, мало располагает к болтовне. Говорит только Кен, предупреждая о выступах, спусках, подъемах и прочих неприятностях.