Самый обычный день. 86 рассказов - Ким Мунзо

До этого момента на экране проплывали только иссушенные ветром пейзажи: камера двигалась то вверх, то вниз. Как раз сейчас начиналось действие: чужак заходил в бар, и все местные жители смотрели на него с подозрением. Он просил виски, и официант нехотя наливал ему спиртное. Какой-то бородач с заспанной физиономией ковырял зубочисткой во рту.

Неожиданно девушка сзади меня чихнула. И то, что вначале показалось мне отдельным сиюминутным явлением, превратилось в бесконечный концерт (на протяжении которого раздались четыре щелчка — она пыталась открыть застежку сумочки). Он закончился только тогда, когда девушка высморкалась — дуновение из ее ноздрей было достаточно чувствительно, но меня от него отвлек запах воздушной кукурузы.

Если существует в мире невыносимый для меня запах, то это именно запах воздушной кукурузы. Ни справа, ни слева от меня никто ее не ел, а парочка сзади была слишком увлечена разворачиванием то ли карамелек, то ли шоколадных конфет, чтобы одновременно уделять внимание еще и кукурузе. Однако у меня само собой сорвалось с губ:

— Как вы можете?..

Впереди меня (хотя до этого я не заметил никого в этом ряду) появилась голова человечка, который посмотрел на меня как удав на кролика, хотя я и не видел его глаз.

— Эй, там, хватит шуметь!

Я уже собирался ответить, что был виновен только в последней реплике, произнесенной шепотом, и не нес никакой ответственности за звуки и запахи, распространявшиеся раньше, а потому ругать за них следовало не меня, а других, но на первом полуслове в мою сторону обернулись уже три головы, требовавшие, чтобы я заткнулся.

Я поднялся со своего места и пересел на два или три ряда вперед по другую сторону от прохода. Теперь мне было совершенно непонятно, что происходит на экране: четыре балбеса с видом отъявленных шулеров (и среди них — чужак, который приехал раньше) играли в покер. Казалось, у одного из них на руках был фул: три туза и два джокера. Сия комбинация невероятно удивила незнакомца, которому достались два туза: таким образом, на столе одновременно было пять тузов — явление абсолютно невозможное, если учесть, что игра шла в одну колоду. Следовательно, один из игроков явно мухлевал. Поскольку ни тот ни другой не желали признать свою вину и каждый обвинял в обмане противника, конфликт разрешился при помощи небольшой дуэли, победителем в которой оказался чужак, к сильному негодованию местных жителей, которые унесли труп и тут же нашли нового игрока для продолжения партии. Из колоды вынули одного из двух тузов-близнецов, и игра продолжилась. Перепалка началась снова, когда двое других игроков (на сей раз чужак только рассеянно наблюдал за спором), уверенные в том, что им достались отличные карты, все увеличивали ставки, пока наконец не поставили все до последнего гроша, не сомневаясь в своей победе. Когда они раскрыли карты, то на руках у каждого из них было по тузовому покеру.

Если из-за одного несчастного лишнего туза несколько минут тому назад возникла дуэль, два тузовых покера одновременно должны были повлечь за собой настоящую бойню. Однако этого не случилось: не начиная спора, один из двух возможных мошенников выстрелил в другого, что явилось немедленным доказательством его невиновности. Выбывшему опять нашли замену, а колоду взяли новую.

У меня вторично возникло желание уйти из кинотеатра. Сидеть в этом мрачном помещении было неприятно, да и фильм к тому же казался мне совершенно бессмысленным. Кроме того, музыкальные темы повторялись без конца, а актеры явно не знали, чем им заняться. Сейчас на экране продолжалась игра: то и дело появлялись лишние тузы. Сначала игроки без конца заменяли колоды, а потом, вконец рассердившись, начали стрелять направо и налево. В результате за столом остался только один игрок — им оказался как раз чужак, который встал во весь рост и выдвигался на авансцену, словно судьба, подарив ему жизнь на этот раз, поставила перед ним какие-то более важные задачи, чему он сам не слишком верил. Впереди, через два ряда от меня, какой-то парень, смеясь, разворачивал газетную бумагу и вынимал бутерброд. Он был с тунцом: до меня долетал запах.

По всей вероятности, не считая хозяина бара, все население поселка погибло во время кровавой бойни. Чужак сейчас пил, опираясь на стойку, не зная, что ему предпринять (примерно то же самое происходило и с режиссером фильма). Этот план длился бесконечно: чужак осушал стакан за стаканом, словно ожидая, что кто-нибудь из нас подаст ему идею относительно дальнейшего действия. Какое продолжение могла иметь подобная ерунда? С каждой минутой у меня оставалось все меньше желания узнать это. С правой стены зала упал круглый плафон лампы и разбился вдребезги. Кто-то засмеялся.

И в эту минуту чья-то рука погладила мое бедро. От удивления я не знал, что предпринять. Я впервые в жизни сталкивался с подобным, и мне было неудобно повернуть голову и посмотреть, кто дотрагивался до меня украдкой. Когда я сел на это место, соседнее кресло пустовало. Существо в моем воображении не было ни мужской особью, ни женской (вес руки мало о чем говорил), но, независимо от этого, мне представлялось скрюченное тело и прыщавое лицо. Весьма вероятно, рядом со мной оказалось человекообразное существо с другой планеты, инопланетянин! Я представлял себе его зеленую кожу, рот, полный стальных зубов… Может быть, лучше всего не обращать на него никакого внимания, и тогда, почувствовав мое безразличие, рука исчезнет так же бесшумно, как и появилась. Я заставил себя сосредоточиться на фильме: на экране чужак отплясывал с девицей, чья прическа показалась мне излишне современной. Однако это не помогло: рука продолжала скользить вверх по моему бедру. Я перевел дыхание и обернулся: оказывается, меня лапала кассирша, у которой, таким образом, обнаружилась еще и третья должность в этом кинотеатре. А может быть, она действовала по собственной инициативе? Где-то в задних рядах раздался страшный треск и удар: одно из кресел развалилось, и все вокруг захохотали, включая жертву катастрофы, которая вставала с пола, отряхивая пыль с брюк. Кассирша тоже засмеялась коротким смехом, а потом сказала мне тихонько:

— Не бойся. Тебе нравится этот фильм? Я его видела столько раз, что знаю просто наизусть. Ты знаешь, что сегодня мы последний день работаем? Я тебя что-то раньше здесь не видела. У нас каждый новый человек очень заметен. На наших сеансах много лет подряд все одна и та же публика. Мы видим друг друга так часто, что словно и не стареем. Видишь вон ту парочку? Они каждый день приходят, год за годом, и всегда садятся на одни и те же места. Так что, нравится тебе фильм? По правде говоря, он не слишком интересный. Мне из всех фильмов, которые мы показывали (а мы показали их множество!), больше всего нравился один, который шел здесь в те годы, когда это был кинотеатр, где проходили премьеры. (Да-да, много лет тому назад здесь демонстрировали фильмы, которые здесь шли первым экраном!) Это была очень милая картина, она кончалась точно так же, как начиналась, и оператор (я имею в виду человека, показывающего фильмы на экране, ну, киномеханика, одним словом), который, возможно, был тогда моложе, запускал пленку так, что казалось — фильм никогда не кончается; он шел три или четыре сеанса без перерыва. И хорошо еще, что мы закрывали кинотеатр на ночь, а то бы он мог длиться несколько дней подряд. Главным героем был юноша, который хотел уйти от своей судьбы. Но ведь нельзя избежать того, что у тебя на роду написано! Сейчас я уже точно не помню, как действие развивалось; знаю только, что он выходил туманным утром из мрачного особняка, который разваливался от старости, — все это были декорации. Потом там была еще девушка, но я не припомню, что она делала. Герой картины, мне кажется, уходил из дома, но в конце фильма возвращался, потому что всегда приносил с собой разрушение; заходил ли он в метро или приезжал на виллу на берегу моря — все немедленно рассыпалось в прах. Других деталей я не припомню, но мораль, мне кажется, ясна: никому не дано уйти от своего будущего. Н-да. Ты решил уйти? Лучше останься: мы потом отпразднуем этот последний сеанс. Ты теперь стал нам как родной.

Я встал. Бывают вечера, когда лучше не выходить из дома. Я шагал не оборачиваясь: парочка хихикала мне вслед. В некоторых рядах не хватало кресел, и они казались челюстями, над которыми потрудился кариес. В последнем ряду пара зрителей усиленно занималась любовью. Из-за двери туалета доносился оглушительный визг. Какой-то воришка в черной полумаске угрожал администратору невероятных размеров ножом. Пока я в поисках выхода путался в складках толстого бархатного занавеса малинового цвета, раздался сильный треск: экран разрывался по диагонали — сверху вниз и справа налево. Все захохотали.

На улице уже не было дождя. Я шел быстро, смутно чего-то опасаясь: странной тени, злокозненной судьбы, которая будет идти за мной по пятам — сомнений в этом у меня не оставалось — до самого рассвета. Лишь с первыми лучами солнца мне будет даровано спасение. До самого дома я шел, стараясь наступать на плитки тротуара точно через одну, но у дверей обнаружил, что потерял ключи. Может быть, я их обронил, а может быть, у меня их украли (не кассирша ли?). Ну вот, сказал я себе, именно этого я и боялся. Однако спазм в желудке говорил мне о том, что это еще не самое худшее. Конечно, можно было вызвать пожарных, чтобы они взломали дверь, или слесаря. Но это бы не решило проблему: рано или поздно я должен был сразиться с ними. Если попытаться спрятаться, они сами придут за мной. Заявить на них в полицию показалось мне абсурдным: в участке я бы снова увидел их — они заняли бы места комиссара, агентов, якобы задержанного воришки, а кассирша работала бы там кастеляншей… Возле моих ног мяукнул кот, и я взвизгнул.