Венец рабов - Дэвид Вебер

Когда Кевин Ушер после переворота Тейсмана вышел из тени и принял предложение администрации Причарт возглавить новую полицейскую службу Хевена, перед ним встала проблема, как защитить жену. До того, его стараниями, о её существовании вообще знали не более горстки состоящих в заговоре против Пьера апрелистов. Теперь же…

Хранить это в секрете больше не удастся никаким образом, учитывая публичность должности Кевина как главы нового Федерального Следственного Агентства. И это сильно портило Кевину нервы. Да, Элоиза Причарт была одним из самых старых и самых близких друзей Кевина, - хотя даже она не знала до того о Джинни, поскольку надобности в том не возникало, - а она ныне была президентом новой Республики. Он полностью ей доверял, и был склонен так же относиться и к Томасу Тейсману, адмиралу, чей военный переворот привёл её к власти. Кевин разделял их стремление восстановить власть закона и традиции мирной передачи власти в Республике. Но если Кевин Ушер и научился чему-то за всю свою жизнь, так это тому, что политическая власть в Республике Хевен была коварным зверем. Никогда не знаешь, когда он кинется на тебя, и, пока на нём не будет надёжного намордника, доверять ему нельзя.

Поэтому Кевин решил проблему в обычном для себя духе - сочетая прямоту и хитрость, и не испытывая ни малейшего беспокойства по поводу собственной репутации. Он прикинулся напоказ рогоносцем, так же, как в своё время прикидывался пьяницей. Если случится худшее и Кевин резко впадёт в немилость, что было обычным делом для хевенитской политики - и что, судя по истории двух последних веков, вполне может закончиться для него встречей с расстрельной командой - по крайней мере Джинни скорее всего избежит подобной судьбы. Никто, в конце концов, не воспринимает гулящую жену угрозой кому бы то ни было, кроме её мужа.

Виктор мог оценить профессиональный артистизм этой затеи. "Стиль Ушера", как он это называл. Что он не оценил - ни в малейшей степени - это что Кевин и Джинни моментально (и с радостью) назначили Виктора главным наставителем рогов. Юным подчинённым-протеже, отплатившим доверчивому начальнику, закрутив интрижку с его женой.

- Это классика, - выдала Джинни.

- Это заставляет меня выглядеть последней свиньёй!

- Ну, да, - согласился Кевин, улыбаясь Виктору. - Просто считай это частью своей учёбы, вундеркинд. В любом случае, что это за глупая любительщина для шпиона, беспокоиться о своём "имидже"?

- Мы больше не "шпионы", - проворчал Виктор.

- Не будь в этом так уверен, - пожал плечами Кевин. - Кто знает, с чем нам придётся столкнуться в грядущем?

Виктор всё равно мог отказаться от такой роли, если бы Джинни не припёрла его к стенке.

- Пожалуйста, Виктор, - взмолилась она в своём неподражаемом полукомическом-полусерьёзном стиле, - это сделает мою жизнь намного проще. Ты - единственный известный мне мужчина, которого мне не придётся отшивать наедине после того, как я публично строила ему глазки.

Это было достаточно справедливо. Виктор никоим образом не был иммунен к влечениям плоти, и временами считал столь тесную близость с Джинни чрезвычайно неудобной. Но за прошедшее с момента их встречи на Земле время их отношения на эмоциональном уровне пришли к варианту "младший брат - старшая сестра". Нельзя сказать, что он не замечал зачастую слабо прикрытой женственной фигуры Джинни. Но это на самом деле не так уж отличалось от его детских лет, когда он рос в тесноте трущоб кварталов долистов Нового Парижа, когда ему на глаза также часто попадались полуобнажённые фигуры матери и трёх сестёр.

Правда, ни его мать, ни сёстры не могли похвастаться пышностью форм Джинни, не было у них и её навыков соблазнения мужчин - в чём Джинни, будь проклято её чёрное сердце, настойчиво практиковалась на Викторе.

И всё-таки…

Виктор признавал, что, в собственном гротескном стиле, этот гамбит работал как по нотам. Назначив себе, Джинни и Виктору яркие и хорошо всем знакомые роли - старого мужа, глупого и безумно влюблённого; юной жены-нимфоманки, изменяющей мужу направо и налево прямо под его носом; бессовестного и вероломного юнца - Кевин обеспечил жене и своему протеже реальную защиту на случай, если политические процессы Республики Хевен снова свернут не туда.

А поскольку Кевин никогда не упускал случая убить двух зайцев одним выстрелом, этот же гамбит позволял ему использовать Виктора и Джинни как специальную неофициальную следственную команду. Он мог послать их куда угодно и когда угодно, с любой задачей - и все, кроме горстки посвящённых людей, при виде этого только бы усмехнулись.

Это объясняло, что Виктор и Джинни делали в гостиничном номере в Мэйтаге, столице Эревона. Убийство Иеронимуса Штейна поставило нового президента Хевена в весьма неудобное в политическом смысле положение, и, как это часто бывало в её жизни, Элоиза Причарт обратилась к Кевину Ушеру за советом и помощью.

- Давай пошлём Джинни и Виктора, - немедленно предложил он. - У Джинни есть прекрасная мотивировка для визита с выражением соболезнований, поскольку она сама была рабыней.

Элоиза его перебила.

- Что ты думаешь, Кевин? Ты согласен, что за убийством стоит "Рабсила"? Таково, похоже, общее мнение, но нюх подсказывает, что что-то тут не то.

Он пожал плечами.

- Кто знает? Да, все шансы за то, что это была "Рабсила". Если бы мне пришлось ставить деньги на один из вариантов, на этот я бы и поставил. С другой стороны…

Сидевший в кресле по другую сторону стола от президента Кевин изменил позу, как будто испытывал дискомфорт.

- Вполне может быть, что твоё чутьё в чём-то право, Элоиза. Вся операция была проведена слегка… слишком напоказ, чтобы меня самого ничего не цепляло. Существование корпорации "Рабсила" - всей планеты Меза, если на то пошло - является настолько удобным для столь многих сил в Солнечной Лиге, что им долгое время удавалось процветать, просто стараясь не привлекать к себе излишнего внимания публики. Зачем рисковать нарушить столь хорошо установившуюся и выгодную ситуацию, делая нечто настолько гарантирующее гигантское возмущение среди публики Лиги, как убийство лидера Ассоциации Ренессанса?

- И это ты спрашиваешь? - Элоиза усмехнулась. - Кевин, если ты не заметил, в последнее время по "Рабсиле" пришлось несколько неслабых ударов - и одним из них был тот, что устроил им ты в Чикаго. Знаешь, даже хладнокровные работорговцы могут сорваться.

Кевин пожал плечами.

- Разумеется. Но к чему срывать зло на Штейне и Ассоциации Ренессанса? - Элоиза открыла было рот, но Кевин упредил её реплику подняв руку. - Да-да, я знаю, Штейн и АР были основным рупором общественности в Солнечной Лиге, осуждающим генетическое рабство, если не считать собственно Антирабовладельческую Лигу. И что с того? Штейн делал всё то же десятилетиями, а "Рабсила" просто отмахивалась. Они не хуже нас с тобой, или кого угодно другого с половиной мозга, знают, что так называемая "демократия" Солнечной Лиги является фикцией чистой воды, во всяком случае выше уровня некоторых планет-членов. Лигой управляют - от и до - бюрократы и промышленные синдикаты, а эти свиньи-у-кормушки в большинстве своём считают наличие поблизости "Рабсилы" и Мезы просто удобством. А поскольку те всегда были достаточно умны, чтобы не покушаться сильно на личные свободы граждан Лиги на Земле и в старейших, развитых колониях, проповеди о морали Ассоциации Ренессанса и Антирабовладельческой Лиги ни разу даже не поколыхали проводимую Лигой политику.