Белое пальто в клетку - Казимеж Коркозович

— Потому что оставил тебе Анку, — съязвил я, не удержавшись. — А вот что мне оставил, тебя это совершенно не волнует. Анка, прошу вас, чтобы было все в полном порядке, перед приездом Терезы не переверните здесь все вверх ногами. Поесть, кажется, действительно ничего нет, но утром я вам принесу.

Обыск на Градовой произвели без хозяина мастерской Зигмунта Лучака. Промышленный отдел сообщил, что Лучак постоянно живет в Юзефове, но появляется там весьма редко, поэтому повестку с вызовом в милицию ему невозможно было вручить. Такое стечение обстоятельств лишило майора возможности задать Лучаку несколько вопросов, на которые ему очень хотелось бы получить ответ.

Барак, сараи и вся территория, на которой размещалась бетонная мастерская, были тщательно обследованы. В бараке и сарае, где полно было всякого хлама, поломанной мебели, разных инструментов и форм для бетонного литья, а также несколько мешков с окаменевшим цементом, ничего не нашли.

После осмотра территории возле одной из стен сарая заметили свежую землю, после раскопок на дне глубокой ямы было обнаружено два трупа.

После их освидетельствования было установлено, что смерть наступила от пистолетного выстрела. Когда были изучены найденные пули, удалось без особого труда установить, кому принадлежит пистолет, из которого стреляли, а значит, и кто был виновником их смерти…

…На следующий день утром я позавтракал в обществе Анки и Кароля в не самом лучшем настроении. Они заметили это и старались улучшить мое самочувствие. Я им был за это признателен, ибо надежда, которую они вселили, вернула мне некоторую уверенность. В противном случае ожидающий меня разговор без Кароля — он оставался в квартире Терезы для безопасности Анки — был обречен на провал.

В одиннадцать тридцать я попрощался с ними и отправился на аэродром. Поставив машину на стоянку, я вошел в огромный зал. Выкурил одну сигарету, потом вторую, непрестанно размышляя над тем, как начать разговор и каким образом объяснить все Терезе; несмотря на мои старания, мне так и не удалось представить себе, какова будет ее реакция. Наконец объявили о прибытии самолета. Я постарался занять место, откуда можно наблюдать за выходящими из самолета, и вскоре увидел ее высокую тоненькую фигурку, ее головку в шлеме светлых волос. Тереза должна была еще пройти таможню, и только почти через час я смог обнять ее.

Поздоровавшись, я чуть отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза, увидел в них блестки радости, а на устах ее теплилась улыбка.

— Тереза, как я рад, что мы снова вместе, — проговорил я взволнованно. — Столько мне пришлось пережить за эти дни…

— И я тоже рада, дорогой! Ты на машине? Хочется поскорее попасть в свою родную берлогу!

Я почувствовал, как у меня перехватило горло. Тереза, видимо, иначе восприняла смысл моих слов. Я пересилил свою растерянность и ответил ей довольно непринужденно:

— Сейчас едем. Но вначале мне хотелось бы поговорить с тобой… Поэтому, прошу тебя, давай пройдем в кафе и выпьем по чашечке кофе.

— Анатоль, ты с ума сошел! Поговорить мы сможем и дома, а кофе мне совершенно не хочется.

— В таком случае вместо кофе я предлагаю сок. Но поговорить мы должны непременно.

Мое упорство обеспокоило ее.

— Что случилось?! Толь, говори поскорее! Что-то серьезное?

— Очень, дорогая.

— Только я никак не могу понять, почему именно здесь мы должны разговаривать?

— Сейчас все поймешь. — Я взял ее за руку и потянул за собой.

Она перестала упираться, явно заинтересованная разговором. Когда мы сели за столик и получили заказанные напитки, я приступил к рассказу, подробно описывая все события, начиная с просьбы Кароля. В тот момент, когда я коснулся передачи ключей, она на мгновение вскинула брови и окинула меня проницательным взглядом. Увы, умолчать об этом факте я не мог. Вот, собственно, как она прореагировала в самый критический для меня момент. По мере дальнейшего рассказа этот эпизод, кажется, совсем затерялся в ее памяти, потому что в ее глазах исчезло напряженно-пытливое выражение, уступая место любопытству. Ее интерес к событиям по мере моего рассказа кажется возрастал, это я заключил по тому, как расширились ее зрачки и появилось нескрываемое удивление во взгляде. Она слушала, не донеся стакан с соком до рта, и даже не замечала этого. Стакан Тереза поставила на стол только тогда, когда я закончил свой рассказ следующими словами:

— Вот именно поэтому я и хотел тебе все рассказать здесь, где мы могли поговорить без свидетелей.

— Значит, эта девушка сейчас у меня? — взволнованно спросила Тереза.

— Да, и с ней Кароль, — счел необходимым я добавить.

— Как жаль, что меня не было с вами! Такие события обошли меня стороной!

Никак я не ожидал такой реакции. Это меня несколько успокоило, однако я не счел нужным обращать внимание Терезы на тот факт, что именно ее отсутствие привело ко всем этим перипетиям.

— Поехали поскорее, страшно хочется с ней познакомиться! — и Тереза вскочила из-за столика.

Дорогой я переменил тему разговора, начал расспрашивать о ее дорожных впечатлениях. Если бы я не задал хотя бы несколько вопросов об ее успехах за границей, о чем у меня, конечно, не должно было быть никаких сомнений, это свидетельствовало бы о моем невнимании и в соответствующий момент мне бы это припомнилось.

Кароль открыл дверь. Тереза сразу же расцеловала его в обе щеки, после чего, не говоря ни слова, но, усмехнувшись, погрозила мне пальцем, и мы вошли в комнату.

Анка стояла спиной к окну и напряженно посматривала на дверь.

Я вновь имел возможность лишний раз убедиться, как Тереза легко находит нужный тон. Протягивая руку и улыбаясь, она подошла к Анке.

— Я уже знаю, как тебя зовут. Меня зовут Тереза. Я очень рада, что события, о которых мне рассказал Анатоль, склонили тебя искать спасения здесь. Ты можешь у меня находиться и дальше, пока не прояснится обстановка.

— Спасибо большое, — взволнованно отвечала Анка, — я страшно боялась, не зная, как ты воспримешь мое появление здесь. Кароль, правда, убеждал, что ты отзывчивая, но я понимаю, что значит застать непрошеного гостя в своем доме, да еще после трудной поездки. А мужчины в своих заключениях часто бывают довольно безответственны, поэтому я не очень верила Каролю, считая, что он просто хочет приободрить меня…

Мы с Каролем, наблюдая за нашими дамами, прислушивались к их разговору. И тут впервые я обратил внимание на то, как они похожи, у них совершенно одинаковый цвет волос и совершенно одинаковые стройные фигурки.

В этот момент раздался звонок.

— Кто же это может быть? — удивилась Тереза.

Я вышел в прихожую и вернулся в комнату с поручиком Герсоном, который, представившись, обратился к Терезе:

— Вы уже, наверное, знаете ход событий, которые происходили в ваше отсутствие. Я пришел, чтобы записать показания Анки Эльмер. Лучше это сделать здесь, вызывать в управление, пожалуй, не стоит. Правда, есть еще и другая причина, почему я пришел сюда, но о ней позже. Где бы нам разместиться, чтобы я мог составить протокол?

— Быть может, вы пройдете в спальню? — предложила Тереза. — Там есть столик, ну и стулья найдем.

Пока Анка давала показания, Тереза приготовила всем кофе и подключилась к нашему с Каролем разговору. Объектом ее исследования стал Кароль. Она принялась буквально выворачивать его наизнанку, задавала массу вопросов, пуская в ход всю свою женскую хитрость; ей, пожалуй, мог позавидовать любой следователь.

Она сличала мою версию с версией Кароля и пыталась нащупать, есть ли между нами сговор. Кароль быстро сориентировался, в чем дело, и нашел самый правильный путь, принялся пространно все объяснять, стараясь быть предельно откровенным; в результате Тереза, кажется, поверила в честность наших слов.

Наконец и тот официальный разговор закончился, в дверях показалась Анка, а за ней поручик Герсон. Анка несла пустые чашки. Обе женщины ушли на кухню, а поручик открыл свой портфель и обратился ко мне:

— А теперь перейдем к той второй причине, по поводу которой я пришел сюда. В своих показаниях вы не раз упоминали о мужчине, плечи и руки которого вы видели через окно в бараке. У меня здесь несколько снимков мужских рук. Вы бы не посмотрели их?

Сказав это, он разложил на столе шесть снимков. Склонившись, я внимательно рассматривал их. Передо мной были мужские руки в различных положениях, руки пожилых мужчин. Один из снимков решительным жестом я отложил в сторону.

— Вот они, — засвидетельствовал я без колебаний.

— Я вас прошу еще раз внимательно посмотреть, у вас нет сомнений?

Я по-прежнему был уверен в точности своего выбора. На других снимках руки были более морщинистые или менее, иная форма пальцев, а на той фотографии, которую я отложил, сняты именно те руки, которые и по сей день стоят у меня перед глазами. Белая, довольно узкая кисть, покрытая веснушками, с длинными костлявыми пальцами.