Отпуск строгого режима - Кирилл Казанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Едем за ними, – приказал Валет таксисту.
Внедорожник теперь уходил в глубь страны, подальше от побережья. Вскоре местность стала совершенно неприглядной. Дорога петляла между скал, затем начала резко спускаться в карьер.
«Неужели замочат?» – подумал карманник. Все происходящее напоминало ему кадры из криминального боевика.
– Стой здесь! – сказал Валет таксисту.
«Глазастый» «Мерседес» с шашечками остановился у самого края карьера. Отсюда хорошо было видно, как сползает, словно медлительная черепаха, вниз по недлинному серпантину черный внедорожник. Внезапно стая чаек поднялась в воздух чуть ли не из-под его передних колес. На дне карьера находилась мусорная свалка.
«Молись, «батюшка», – вздохнул Валет.
Джип «Чероки» остановился. Из него, зажимая нос пальцами, выскочили двое парней, открыли заднюю дверцу, вытащили бомжа и бросили прямо на кучу мусора. Быстро прыгнули назад в машину. Внедорожник с пробуксовкой развернулся и, набирая скорость, начал шустро подниматься из карьера.
«Вот гуманные. Или не хотели мараться», – подумал Валет.
– Туда я не поеду! – категорично заявил таксист.
– Я и не прошу. Подождешь меня здесь. Мне надо спустится в карьер. Я заплачу.
Джип уже выбрался из карьера и скрылся на шоссе. Валет отправился пешком вниз по серпантину. За собой он услышал звук стартера. Таксист с пробуксовкой развернул свой «Мерседес», выбросил из салона сумку, которую Валет купил на базаре, и поехал по направлению к Сиде.
– Вот сволочь! – выругался карманник.
Ему пришлось вернуться за своей покупкой. Он надел ее на плечо и побежал по дороге, ведущей на дно карьера с мусором.
Но чем ниже он спускался, тем невыносимей становилась вонь. Понять таксиста было несложно – что будет с салоном автомобиля, если в него сядет пассажир, побывавший достаточное время внизу?
Валет тем не менее упорно шел к «батюшке», переступая гнилостные лужи, обходил кучи полуразложившихся пищевых отходов. Распугал семейство серо-бурых крыс, которые стремительно нырнули в черные норы.
«Батюшка» уже очнулся, понял, где находится. Он поднялся и стал привычно осматривать горы мусора – есть ли в его недрах полезные предметы. Бомж поднял с земли прут и начал расковыривать ближайшую черную кучу.
Карманник подкрался сзади, схватил «батюшку» за шиворот, при этом ощутимо придушив его.
– Вэарыз ледиес бэг?! [26] Где женская сумка?! – заорал Валет. – Вот такая, как эта. Лайк зыс! [27] – карманник показал свое сегодняшнее приобретение.
Бомж захлопал глазами, а потом поднял их к небу.
– Алла! – залопотал он. – Бэн лэди бэг алмади! [28] – замотал он своей патлатой головой.
– Не ври, я тебя видел! – кричал на него Валет.
– Бэн алмади! Ай но-но-но!
– Что такое «бэн алмади»?! Бэн! Биг бэн! Верни, падла, я тебе денег дам. Мани! Мани! [29] Понимаешь? Андэрстэнд?! [30] Или продай мне, сука, что украл! Сэл ми зэт сингс! [31] Скажи, где спрятал!
– Бэн лэди бэг алмади! Алла тшахитир! [32] – отпирался бомж.
– Что ты мне – аллах да Аллах!
Валет встряхнул его. Во внутренних карманах что-то зазвенело.
– Шоу ми [33] . Показывай, что у тебя есть!
Валет предположил, что если он найдет у него хоть одну вещь Элеоноры, то бомжу уже некуда будет деться.
– Тшимди… Бакмак [34] , – сказал бомж.
Он начал выкладывать свое богатство: пару потертых мобильников, которые явно подобрал на улице, наручные часы с порванным ремешком, пару цепочек, разные сережки, серебряное кольцо – все вещи явно были найдены на пляже…
– Че ты мне показываешь фигню! – заорал на него Валет и схватил за руки.
И внезапно карманник понял, что руки у «батюшки» слабые, какие-то сухие и тонкие. Они нанести такой сокрушительный удар, от которого звезды пошли кругом над головой, просто не могли.
– Бэн алмади! Алла тшахитир! [35] – снова затарабарил бомж. – Ай ноу тэйк бэг лэди [36] …
– Так ты точно не брал? – спросил Валет, хотя уже сам знал ответ на этот вопрос.
– Онлар да бен леди бэг алмишти дут-шундум… [37] – «Батюшка» жестами показал, что его били и тоже спрашивали насчет женской сумки, такой, как висела у Валета.
– Те парни тоже искали похожую женскую сумочку? – догадался карманник. – А это им зачем? И откуда что знают?
«Батюшка» опять что-то заговорил на своем, тронул Валета за плечо. Тот быстро сбросил его руку:
– Па-ашел ты!..
Валет быстро развернулся и начал подниматься по дороге, ведущей из карьера к шоссе.
«Сколько же по здешним пляжам ползает похожих бомжей в скуфейках и «рясах» и копается в урнах», – подумал вор-карманник.
Теперь его задачей было проветрить одежду на горном ветру и постараться поймать попутку, которая подбросит в Сиде.
20
Автобус с русскими девушками, прошедшими кастинг в рекрутинговом агентстве «Турмалин», из международного аэропорта в Анталье выехал в сторону Сиде, однако вскоре повернул на восток от моря, на извилистую дорогу, что уходила в глубь Малой Азии.
Изрядно выпившая Марианна затянула песню:
Вот кто-то с горочки спустился,
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет…
Половина автобуса подтянула повтор:
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет…
Уже Марианна и Виолетка «мяучим» дуэтом продолжили:
На нем погоны золотые
И яркий орден на груди…
Зачем, зачем я повстречала
Его на жизненном пути…
И уже большинство голосов загремели хором, в котором прорывались нестройные басы Варлама и Кумарного:
Зачем, зачем я повстречала
Его на жизненном пути…
Только песня закончилась, как послышались всхлипы. Это распустила нюни Варюха. Вытерев размазанную тушь, она вдруг хрипатым голосом а-ля Распутина затянула:
Ромашки спрятались, поникли лютики,
Когда застыла я от горьких слов.
Зачем вы, девочки, красивых любите?
Непостоянная у них любовь!
Пол-автобуса подхватило и эту песню:
Зачем вы, девочки, красивых любите?
Непостоянная у них любовь!
Варюха встала и, как будто с испорченным трансформатором в глотке, продолжила:
Сняла решительно пиджак наброшенный,
Казаться гордою хватило сил.
Ему сказала я: «Всего хорошего!»,
А он прощения не попросил.
Автобус катил по горной дороге, и водители встречных машин удивленно рассматривали его пассажирок, которые качали головами и широко раскрывали рты:
Зачем вы, девочки, красивых любите?
Одни страдания от той любви!
– Эх, бабы, бабы. Все наше горе от несчастной любви, – подытожила конопатая Варюха и вытерла нос рукой.
– А есть ли она, эта любовь? Вот сколько живу – не видела, – сказала Марианна. – Ищу ее по свету, ищу в России, в Москве, в Турции – нету.
– Неправда, есть! – снова заговорила Варюха. – Есть, только мужики все козлы!
– Да, это правда, – согласилась Виолетка. – Мой забомбил ребенка, и теперь ищи его – ветра в поле. Мужики пи…доболы!
– Эй, вы там, тихо! – проревел Кумарной.
– Нормальных мужиков, – встряла Вероника, – или убьют, или посадят. Есть у кого что выпить?
– Все в самолете вылакали, – ответила ей Марианна.
Тогда Вероника начала свою песню:
Таганка – все ночи полные огня…
И тут же оборвала и уставилась в окно.
– Вот напились девки, – сказала Анжелка, сидевшая с Наташкой ближе к передней двери.
– Своими воплями всех турков распугают, – кивнула Наташка.
– А давай мы свое споем. А то орут старье всякое, – предложила Анжелка.
– А чего петь-то?
– Сейчас.
Анжелка набрала в легкие воздуха и громко завопила:
Каменная леди, ледяная сказка,
Вместо сердца камень, вместо чувства маска —
И что? Больно все равно,
Одинокой кошкой, вольным диким зверем,
Никогда не плачет, никому не верит —
И что? Больно все равно…
Уже почти весь автобус заревел:
Одиночество – сволочь, одиночество – сука,
Я не чувствую сердца, я не чувствую руку,
Я сама так решила, тишина мне подруга,
Лучше б я согрешила, одиночество – мука.
А затем стенки, окна и потолок автобуса содрогнулись – водитель нажал на тормоз и глянул в салон, в котором все без исключения индивиды женского пола изо всех сил закричали:
Одиночество – сука!
Не закричала разве что Катька. Она прошептала это одними губами. Катька сидела под присмотром Кумарного сбоку и Варлама спереди, смотрела вдаль на горы, очертания которых виднелись над дорогой.
– Тихо, пошалюйста, – вежливо попросил водитель и прибавил газу.
Автобус катил по блестящей от южного солнца раскаленной дороге. Но в салоне было прохладно от работающего кондиционера.
Вскоре автобус свернул с главной дороги на узкую боковую.
Александра Григорьевна в микрофон проговорила:
– Внимание, подъезжаем к гостинице. Она небольшая, но уютная. У каждой девушки будет свой номер.
