Испания. История страны - Хуан Лалагуна

Успех оказался довольно ограниченным. Сроки и условия торговли с американскими колониями ухудшились до такой степени, что испанцы постепенно становились торговыми агентами иностранных производителей. Испанская обрабатывающая промышленность более не могла поставлять в колонии необходимые товары, а товары, которые флот все же доставлял с большим трудом, больше не пользовались спросом — их можно было приобрести гораздо дешевле с манильского галеона, который регулярно ходил из Юго-Восточной Азии в Акапулько, у многочисленных контрабандистов, наводнивших прибрежные воды Америки, и с английских «ежегодных судов». Вдобавок англичане получили концессию «500 тонн» и лицензию, выданную компании Южных Морей, на доставку рабов в Америку, что не только обеспечивало им значительные доходы, но и укрепляло контакты между американскими покупателями и английскими поставщиками. Современные исследования свидетельствуют, что провал попыток восстановить контроль над торговлей в Атлантике объясняется скорее неспособностью Испании удовлетворить коммерческие запросы Новой Испании и Тьерра Фирме, чем враждебностью колоний по отношению к метрополии или уступками, полученными Англией по Утрехтскому договору. Местные торговцы, в свою очередь, избавлялись от экономической зависимости от импорта и очень скоро начали требовать политической автономии.

Испанский флот не сумел вернуть себе морское господство, даже объединившись с французским. Согласно мирному договору 1763 года, который завершил Семилетнюю войну, Испания потеряла Флориду и территории к востоку от реки Миссисипи, а также признала интересы Англии в Центральной Америке (Гондурас), где имелись поселения резчиков сандалового дерева. Не удалось возвратить ни Менорку, ни Гибралтар, а еще пришлось вернуть Португалии, союзнику Англии, единственные территории, захваченные во время войны. Испания лишь отстояла свое право на Гавану и Манилу, которые Англия захватила в 1762 году. Осознание экономической и военной слабости колоний в конце концов вынудило Испанию принять срочные меры к исправлению ситуации. Более не имея возможности контролировать атлантические торговые маршруты, Испания признала принцип свободной торговли как единственный способ возродить торговый оборот с колониями.

Ворота Пуэрта-де-Алькала в Мадриде

Карлос III

Ему было сорок четыре года, когда он сменил на испанском троне своего брата по одному из родителей Фердинанда VI. Карлос III (1759-1788) прибыл из Неаполя с опытом двадцати пяти лет правления королевством обеих Сицилии. Он привез с собой способных чиновников (Гримальди и Эскилаче) и был щедрым покровителем искусств. За время его правления возвели две королевские резиденции, Ла-Гранха в Сеговии и Королевский дворец в Мадриде, а также музей Прадо и ворота Пуэрта-де-Алькала в лучших традициях европейского неоклассицизма XVIII века. Кроме того, король покровительствовал наукам, основал ряд королевских академий и поощрил учреждение «Экономического общества друзей страны», которое создали в подражание «Баскскому обществу» (1765) и отделения которого по всей стране оказывали поддержку развитию сельского хозяйства и промышленности. Карлос, человек весьма здравомыслящий, с готовностью позволял своим весьма сведущим министрам управлять без излишней опеки; он также вошел в историю как «лучший мэр Мадрида», а его забота о подданных и столице не забылась по сей день, чему подтверждением недавняя ретроспективная выставка в его честь (1988).

СВОБОДНАЯ ТОРГОВЛЯ

Либерализация торговли, или, скорее, снятие ограничений на товарообмен с колониями, представлялась очевидным решением ввиду невозможности сохранить торговую монополию и ухудшения взаимоотношений с Индиями. Желательность и неизбежность такой политики некоторое время оспаривали, но в 1762 году ее утвердил Бернард У орд. Этого ирландского полиглота Фердинанд VI направил в Европу делиться опытом и знаниями, полученными в путешествиях по миру. «Экономический проект» («Proyecto Economico») Уорда суммировал мнения арбитристов XVII века: свобода торговли и конкуренции внутри страны, протекционизм, финансовая гибкость, а также развитие сельского хозяйства, перерабатывающей промышленности и научных исследований.

Основной проблемой являлась свободная торговля внутри империи, либерализация затянулась на двадцать лет, от предоставления ограниченных льгот Наветренным (Зондским) островам в 1764 году до соглашения о свободной торговле 1778 года, касавшегося Тьерра Фирме и расширенного на Новую Испанию в 1789 году. Аргументом в пользу этих реформ может служить увеличение экспорта Каталонии в десять раз с 1778 по 1789 год, однако в целом их влияние на производство и предприимчивость испанцев оказалось минимальным. Реформы затеяли слишком поздно: Испания уже не обладала ни производственной, ни торговой мощью, чтобы вернуть американские рынки.

Как уже говорилось выше, испанский флот был не в состоянии помешать другим странам торговать с Америкой. Соглашение 1763 года и переговоры между Британией и Испанией в середине 1760-х годов по поводу многочисленных жалоб купцов подтвердили это со всей очевидностью. Некоторые в Испании считали, что просвещенному монарху следует проявить твердость, однако кризис Ислас-Мальвинас (Фолклендские острова) наглядно показал утопичность подобной позиции. Испанский экспедиционный корпус из Буэнос-Айреса весной 1770 года выбил британцев из Порт-Эгмонта. Миссия вроде бы завершилась успехом, однако реакция Британии и перспектива войны, к которой союзная Франция не была готова, заставили испанцев отступить без достаточных гарантий относительно притязаний Испании на эти острова в Южной Атлантике.

ОТНОШЕНИЯ С БРИТАНИЕЙ И ТРИНАДЦАТЬ КОЛОНИЙ

Отношения между двумя странами немного улучшились после 1771 года. Британия в конце концов решила освободить Порт-Эгмонт в мае 1774 года, и хотя не было никаких признаков того, что это лишь первый шаг в разрешении конфликта, Испания восприняла освобождение города как свидетельство доброй воли Лондона. Позднее начались переговоры между Британией и Испанией по поводу островов Вьекес возле Пуэрто-Рико (британцы называли его Краб из-за изобилия на острове этих ракообразных) и Баламбанган (островок к северу от Борнео), а также по поводу споров с Португалией относительно военных операций лета 1776 года в Рио-де-Ла-Плата. Последующие переговоры вернули Испании колонию Сакраменто (потерянную во время Семилетней войны) и семь поместий к востоку от реки Уругвай (договор о границах 24 марта 1778 года). Умиротворенность Лондона объяснялась опасениями относительно судьбы английских колоний в Северной Америке. Премьер-министр лорд Норт признал неизбежное, заявив в палате общин в январе 1774 года, что в конце концов Англии придется столкнуться с объединенным флотом Франции и Испании. Бурбоны определенно стремились извлечь максимум из конфликта Британии с колониями. Франция решила оказать поддержку Тринадцати колониям в феврале 1778 года, а вот Испания предложила Британии нейтралитет в обмен на ряд территориальных уступок: первым в списке, как обычно, стоял Гибралтар, далее шли Менорка, Флорида, Берег москитов (полуостров Юкатан) и поселения в Гондурасе.

Испанский посол в Лондоне вручил ноту о нейтралитете в тот же самый день, когда был подписан договор о границах с Португалией. Нежелание Британии идти на уступки заставило Испанию начать военные действия в июне 1778 года. Мирный договор 1783 года закрепил достижения внешней политики короля Карлоса: Испания вернула себе Менорку и Западную Флориду, но не Гибралтар, который успешно отразил совместную испано-французскую атаку в 1782 году. Также Испания добилась четкого определения границ британских владений на территории, ныне известной как Белиз, и эвакуации британских поселений с Берега москитов. В целом последние годы правления Карлоса III казались довольно успешными с точки зрения международных отношений, но не подлежит сомнению, что, поддерживая борьбу Тринадцати колоний за независимость, Испания создавала опасный прецедент для собственных колоний и что право навигации по реке Миссисипи, унаследованное от Британии, открыло Соединенным Штатам дорогу в Мексику.

Пределы реформизма Бурбонов

Восемнадцатое столетие в Испании считается «золотым веком», эпохой возрождения после изнурительной борьбы за наследие Испанской империи, особенно его вторая половина, время правления одного из просвещеннейших королей в истории, Карлоса III. Те, кто придерживается этого мнения, обвиняют в катастрофическом завершении столетия преемника престола Карлоса IV и тлетворное влияние французской революции. Возможно, французские историки, чей вклад в изучение XVIII столетия огромен, склонны чрезмерно восхвалять эпоху, когда Испания, казалось, была зачарована французской рациональностью и французским стилем, однако кажется, что модернизаторские и реформаторские наклонности самого выдающегося среди испанских Бурбонов несколько преувеличены; более того, действия этого короля лишь усугубили невзгоды, которые он стремился преодолеть. Судьбоносные годы, с казни Людовика XVI в 1793 году и до провозглашения независимости испанских колоний в Америке в 1824 году, выявили нежелание власть имущих принимать перемены, вскрыли слабости реформаторов, а также сопровождались очередным экономическим спадом.