Испания. История страны - Хуан Лалагуна

Конец XVII столетия ознаменовался ростом сельскохозяйственного производства, которое, в свою очередь, стимулировало рост населения. Медленное, но стабильное увеличение числа ртов, которые требовалось кормить, вело к увеличению цен на сельскохозяйственную продукцию и землю, а также к распашке новых земель. Так как в целом производительность оставалась на прежнем уровне (не в последнюю очередь из-за ограничений на свободный оборот земли), рост спроса на продукты сельского хозяйства обернулся усилением эксплуатации арендаторов и работников, что спровоцировало спад и продовольственный кризис в конце XVIII века. Несмотря на смелые попытки отдельных коммун и стремительное развитие Каталонии, Испания XVIII столетия представляла собой страну, закостеневшую в традиционной экономике и традиционном общественном устройстве.

ВОЙНА ПРОТИВ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

События 1789 года в соседней Франции оказались катализатором; Испании пришлось приспосабливаться к переменам. Страна, по крайней мере номинально, все еще владела самым большим числом колоний, на которые притязали два основных претендента на господство в Европе и в других регионах мира — Франция и Британия. Карлос IV и его сын и наследник Фердинанд VII были марионетками в руках аристократов: первый — покорный и равнодушный, второй — «отталкивающая личность», робкий и двуличный, а королевство и колонии переживали худшие времена за свою долгую историю.

В 1789-1790 годах страх, который внушала аристократии Французская революция, усугублялся недовольством населения по поводу дефицита продуктов питания по всей северной Испании, от Барселоны до Галисии. Граф Флоридабланка усилил охрану границы, а поток беженцев из Франции, в том числе 6000 священников, укреплял контрреволюционные настроения в стране; находились те, кто призывал к крестовому походу против французской «голытьбы».

Эти события поставили Испанию в весьма деликатное положение, а король Карлос IV выказывал нерешительность и нежелание вникать в государственные и личные затруднения. Прибытие ко двору дона Мануэля Годоя заставило короля, супруга которого высоко ценила молодого и привлекательного офицера гвардии из Бадахоса, в том же году отправить в отставку Флоридабланку, заменить того Арандой, а затем позволить Годою принять командование армией и объявить войну Франции после казни Людовика XVI. Желание Карлоса IV восстановить французскую ветвь династии получило поддержку тех, кто распоряжался деньгами, и, в последний раз в испанской истории, личные армии аристократов вывели на поле брани. Война привлекала тех, кто знал, какими военными и военно-морскими возможностями обладает страна. Официально королевская армия в 1791 году состояла из 50 000 солдат и офицеров — и 366 генералов; то есть один генерал приходился на 137 солдат.

С другой стороны, Годой и те, кто верил, что гибель французской монархии сулит гибель Франции, очень скоро выяснили, что молодая французская республика опирается на поддержку народа. К июлю 1795 года французы заняли несколько испанских городов, от Бильбао до Фигейраса, и приближались к Миранда-де-Эбро. Испании пришлось начать мирные переговоры в Базеле, и французы согласились отступить в обмен на испанскую половину острова Санто-Доминго. Годой за эти переговоры получил титул «Принц мира», очевидное оскорбление традиционным монархистам и молодому Фердинанду, который как принц крови единственный имел право на подобное титулование. Директория и Испания подписали мирный договор, Франция из врага вновь превратилась в друга и союзника, которому требовалась помощь в защите американских колоний.

ВОЙНА С БРИТАНИЕЙ

Результатом стали двенадцать лет почти постоянной войны с Британией, потеря Тринидада в 1797 году и два поражения на море, которые лишили Испанию статуса морской и колониальной державы: битва при мысе Сан-Висенте в феврале 1797 года и битва при Трафальгаре в октябре 1805 года. Эта война привела к возобновлению военных действий против западного соседа, Португалии. Годой, после катастрофического начала войны с Британией, решил отыграться на союзнице английского короля. Амьенский мир 1802 года принес Испании часть территории Португалии и Менорку, которую англичане заняли в конце 1798 года; этого оказалось достаточно, чтобы Годоя стали восхвалять как спасителя. Однако возобновление войны на море в 1805 году вернуло Британии военно-морское превосходство. А вот на суше Наполеон Бонапарт одержал блестящую победу под Иеной над прусскими войсками в октябре 1806 года и обратил внимание на Португалию, которая отлично вписывалась в его знаменитый план континентальной блокады Британии. Через год после Иены Наполеон и Испания согласились объединить французские и испанские силы, чтобы завоевать Португалию, ближайшего союзника Британии на континенте.

Первая фаза операции включала переброску французских войск через Испанию, однако вопреки договоренностям Франция заняла такие испанские города, как Памплона и Барселона, а в марте 1808 года шурин Наполеона маршал Мюрат вступил в испанскую столицу во главе экспедиционного корпуса. Тем временем Годой и испанские Бурбоны, Карлос IV и Фердинанд, пренебрегая ответственностью перед нацией, словно состязались друг с другом в подобострастном подчинении Наполеону. Мюрат отослал их в Байонну, чтобы они разобрались между собой, а Наполеон заставил испанских Бурбонов отказаться от прав на трон и в июле объявил собственного брата Жозефа королем Испании Хосе I. И прежде этого события страна враждебно относилась к французам, а 2 мая 1808 года, когда последний член королевской семьи покинул столицу, чтобы отправиться в Байонну, жители Мадрида восстали против Мюрата и его солдат. Расстрел испанских патриотов комендантскими взводами на следующий день — драма, которую Франсиско Гойя (1746 — 1828) увековечил в знаменитой картине «Расстрел 2 мая».

Война за независимость против Наполеона

Восстания охватили всю страну и переросли в жестокую пятилетнюю войну за независимость. Наполеону пришлось войти в Испанию во главе 90 000-й армии, однако он вскоре вынужден был поспешить обратно, так как Германия и Россия угрожали его завоеваниям в Северной Европе. На Иберийском полуострове британский экспедиционный корпус под командованием Веллингтона вел бои с французскими оккупационными войсками вплоть до заключительной битвы при Витории в июне 1813 года, а испанцы всех сословий объединялись в партизанские группы (герилъеро) и воевали единственным доступным им способом: наносили стремительные удары по тылу и флангам оккупационной армии и вновь исчезали в укрытиях родного ландшафта; они истребляли небольшие подразделения армии Наполеона, срывали поставки продовольствия, нападали на конвои и почтовые кареты и нагнетали страх среди французов.

Широкая поддержка восстания оправдывает мнение, что это была национальная война, объединившая всех испанцев против врага. И в самом деле, плечом к плечу в этой войне сражались дворяне и простолюдины, а церковь вдохновляла на борьбу и даже сама участвовала в боевых действиях, особенно на севере страны, в Наварре, Галисии и внутренних районах Каталонии. Конечно, среди герильеро большинство составляли простолюдины, которые в конце концов объединились в регулярную армию, а наиболее отличившиеся партизанские командиры стали офицерами и позднее в том же столетии проявили себя поборниками либерализма — либо счастливо разделили с новой политической элитой земли, с которых сняли наследственные ограничения, и прониклись духом землевладельческой аристократии. С другой стороны, родовая знать, городская аристократия, чиновники и даже регулярная армия, приняв поначалу новый порядок, позже примкнули к патриотам; при этом высшее дворянство, по крайней мере, никогда не уходило в партизаны и соглашалось только сражаться в рядах регулярной армии.

Когда Хосе I, Пеле Ботелья, то есть «Бутылка», как его прозвали испанцы за пристрастие к вину, покинул Испанию, около 12 тысяч семей афрансесадос (сторонников французов) в 1813 году бежали из страны. Эта цифра показывает, что испанцы, в любых подобных ситуациях, пытались выжить и подчинялись обстоятельствам и даже находили выгоду. Те, кто сознавал, что обстоятельства меняются, оказались перед выбором: бежать или остаться, на свой страх и риск — ведь сотрудничество с французами приравнивалось к измене. Гойя, свидетель этих событий, отобразил в своих картинах моральные и политические катастрофы того периода.

 Французские войска, в свою очередь, прилагали крайне мало усилий, чтобы заручиться поддержкой местного населения; они вымогали провизию и фураж и разоряли испанское производство. Причем в этом они не были одиноки: британцы и французы уничтожили текстильные фабрики Сеговии и Авилы, первые — производство шерсти, а вторые — изготовление шелка. Солдаты Наполеона набивали заплечные мешки отборными образцами испанских сокровищ. Гойя однажды получил указание Годоя подготовить около пятидесяти испанских картин к переправке во Францию — и выполнил указание, тщательно подобрав второсортные холсты. Хосе I прихватил с собой богатую коллекцию ювелирных украшений и художественных полотен, которую современники окрестили «багажом короля Жозефа». Маршал Сульт, осаждавший Кадис, прославился и как расхититель испанского искусства; патриоты прозвали его робаквадрос («картинный вор»).