Времяворот (СИ) - Кучаев Тимур

— С парнишкой одним знакомым. Тощим. Оттого и кличка, наверное. У меня через него на подпольный рынок выход…

— Осуждаю. — Тут же возмутился старик. — Негоже благородным эолам якшаться со всяким сбродом. Глазом моргнуть не успеете, как начнете мару нюхать. И колоть.

— Не начну. — Излишне резко возразил я, скорее всего подтверждая опасения деда. — Черный рынок — это не только наркотики и отсутствие налогов. Это еще информация, доступ к которой не получить легальными путями.

— Все так говорят. А потом нанюхаются, — не унимался Фесей, — и блюют по углам.

— Обязуюсь не блевать до победы. Разве что получу дубиной в живот, или Бата использует несвежие продукты.

— Нашли крайнего. — Грустно вздохнул разобравшийся к этому моменту с хлебом толстяк. — Готовить — Батамут. Драться — Батамут. Мух изводить — снова Батамут. Как нянька с вами вожусь, и где благодарность?

— Ну все, хватит, — взвыл Красавчик, — достали собачиться! Давайте так: мы с главным топаем на свиданку с доходягой, а вы держите оборону.

— Лады. — Кивнул я, протягивая руку к бедняцкой хламиде. Статус — статусом, но в правилах не прописывался запрет на маскировку. А пара волочащихся сквозь бушующую стихию оборванцев привлекала внимание разве что таких же нищих или въедливых бабок, зорко следящих за окрестностями с той стороны мутных стекол.

Закутавшись в грязные тряпки, мы вышли на улицу, тут же ощутив на себе дыхание бури.

Пустыня бесновалась.

Безжалостный ветер царапал кожу, рвал губы, мешал дышать. Песок так и норовил забить нос и рот, выскребсти мягкие веки, а за ними и глаза, содрать скальп и отбросить иссохшее тело в ближайший кювет, отправившись на поиски следующий жертвы.

— Бычья лепеха… — Пробормотал Красавчик, закутываясь поплотнее. — Потопали пошустрее?

— Угу. — Кивнул я, соглашаясь. И со стремлением побыстрее разобраться с работой, и с весьма точной характеристикой окружающей реальности. Погода и правда напоминала нечто крайне непривлекательное. Хотя я бы скорее провел аналогию с пилами для гранита. Миниатюрными, зато вездесущими.

К счастью, путь не занял много времени. Десять-пятнадцать минут, и мы вновь оказались под крышей. На сей раз — дешевой харчевни, битком набитой разномастными паразитами. Характеризовать местное ворье по-иному не поворачивался язык. Да что уж там, сам бы я в жизни не посетил такое заведение, но Шампур предпочитал общество себе подобных, а мне оставалось лишь следовать установленным правилам.

— Здорово, бродяга. — Вынырнул из толпы мой проводник в мир криминала, едва мы успели стряхнуть пыль с плащей. — Кто твой дружок?

— А сам-то как думаешь? — Оскалился Красавчик, и доходяга тихо крякнул.

— Не ожидал… — Пробормотал он, узнавая наемника. — Вот и считай островитян пустоголовыми толстосумами…

— Пустоголовыми? — Улыбнулся я, оценивая притихших гостей притона. Слава убийцы плыла впереди него, и для пущего эффекта можно было притащить разве что роту элитных гвардейцев в полном обмундировании. — С пустой головой желающих засунуть руки в карман не отгонишь.

— И то верно. — Легко согласился торговец наркотиками. — Вот только не боишься напороться на его заклятых приятелей?

— Как напорюсь — обязательно начну бояться. Давай ближе к нашим баранам. — Подступив вплотную, я сунул во внутренний карман Штыря тяжелый кошель. — Как договаривались.

— Угу. — Хмыкнул тот, не рискуя пересчитывать содержимое мошны при всех. — Нам наверх.

Ловко ввинтившись в шатающихся по залу забулдыг, он направился к неприметной лестнице в дальнем конце зала, и я последовал за ним, кивком позволяя жадно разглядывающего бутылки Красавчику остаться внизу. Устраивать засаду после получения платы не имело никакого смысла, и наличие телохранителя при разговоре с Фениксом не требовалось. А лучнику не помешает слегка промочить горло. И разобраться с возможными злопыхателями. Чего греха таить, тащить еще и его прошлое мне не хотелось от слова совсем. Да и отношения, построенные на деньгах, не предполагали взаимной выручки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тебе сюда. — Замер Штырь перед последней из ряда одинаковых дверей на втором этаже.

— Я внизу поторчу, пожалуй. — Добавил он после небольшой паузы. — И ты это… Не дерзи особо. То есть и так не быкуешь особо, но все же. Слухи разные ходят… Короче, давай…

Хлопнув меня по плечу, тощий тип поспешил обратно, а я, для приличия побарабанив по наличнику, вошел внутрь.

— Аомар, сын Кархеона. — Произнес неприметный мужик средних лет с обветренным, словно у бывалого моряка лицом. Не спрашивая, а утверждая, будто знал меня многие годы.

— Феникс. — Поздоровался я, устраиваясь на предложенном собеседником стуле. — Уж извини, имени не знаю, только кличку.

— Имя? — Ухмыльнулся мужчина, наливая чай в единственную пиалу на столе. — А что есть имя? И что есть кличка?

— Как минимум то, что нельзя сменить. Что несет след поколений. — Я принял правила, вступая в идиотскую игру странного типа.

— Ой ли? — Не смотря на смеющееся лицо, в глазах человека напротив таилась лишь усталость. — Мало ли людей, уплывших в далекие города, и назвавшихся по-иному?

— А кем они считают себя сами? — Хмыкнул я, но обладатель “птичьего” прозвища легко выкрутился из, казалось бы, великолепной ловушки.

— А кем их считают другие?

— Кем назвались.

— И мы возвращаемся к вопросу: что есть имя?

— Просто метка. — Сдался я, понимая, куда клонит незнакомец. — Удобный маяк в океане звуков.

— Именно. — Мужчина поднес чашку к носу и с нескрываемым удовольствием втянул горячий пар. — Мой маяк — Феникс. Твой — Аомар, сын Кархеона, потомок Лаорхиса Триждывоскресшего. Но только здесь. В Сиере. Попади ты в иное место, потеряй память, и тебя обзовут каким-нибудь Антонидисом и отправят собирать хлопок.

В голове поплыли картины тянущихся далеко за горизонт бело-зеленых полей, и я до боли закусил губу, ощущая вкус собственной крови. Время “вспоминашек” еще не настало.

— Даже так? — Пробормотал сидящий напротив, и по моей спине пробежали холодные капли пота. Каким-то неведомым образом он знал. Или догадывался. Или… К дьяволам всякие или! Феникс понимал, что происходит, и наверняка мог объяснить обрушившиеся на сознание галлюцинации.

— Впрочем, чего-то такого и следовало ожидать. — Тяжело вздохнул он, ставя пиалу обратно на стол.

— Иногда я вижу несуществующее. — Не желая бродить вокруг да около, я пошел в лобовую атаку. — Места, в которых не был. Людей, с которыми не дружил. События, которых не существовало.

— Крыша протекает. — Пожал плечами мужчина. — Случается. Говорят, если в черепу дырку пробить, помогает. Но сам не пробовал.

— Издеваешься?

— Шутки — одно из немногих вечных удовольствий.

— Иногда за шутки бьют.

— А иногда — нет. — Улыбнулся Феникс, на мгновение опустив веки. Чуть дольше обычного моргания, словно в извиняющемся мини-поклоне. — Не держи зла, Аомар, сын Кархеона. Оборванцам не остается иного способа поквитаться с господами кроме сотрясаний воздуха.

— И почему мне кажется, что бедность — твой личный выбор?

— Кто знает? — Развел руками собеседник. Игра в загадочника определенно приносила ему несказанное удовольствие, хоть он и старался скрыть заинтересованность.

— У меня не так много развлечений. — Произнес мужчина и, уловив на моем лице очередную дозу легкого шока, пояснил. — Нет, я не читаю мысли. Полагаю, никто в мире не читает. Хотя это не точно… Нет смысла проникать кому-то в голову, когда все и так ясно. Округлившиеся глаза, дрогнувшая челюсть, дернувшаяся ладонь… Умный рыбак ставит сети там, где водится рыба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В таком случае ты должен понимать, что я пришел говорить не об именах. Уже несколько месяцев меня посещают видения… Нет, не так. — Запнулся я, не зная, с чего начать рассказ. Десятки безумных и взаимоисключающих событий смешались внутри черепушки в полнейшую бурду, и распутать получившийся узел оказалось куда сложнее, чем казалось.