Железная поступь дракона - Эндо Кисаги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернёмся к этой железяке.
— Так как он работает?
— Вот, тут рычажок, — бросился объяснять Димбл, — нажимаете на него второй рукой, а пальцы сжимаются. Нажмёте ещё раз, разжимаются. А вот тут, видите выступ?
— Вижу.
— Нажмите на него.
Я нажал. Раздался щелчок, и я обалдело уставился на три длинных лезвия, выскочивших из бронзового кулака на добрые двадцать сантиметров. Мне пробил смех.
— Ха-ха-ха! Ой, не могу! Держите меня семеро! Я — Росомаха! Ха-ха-ха!!!
Димбл, кажется, обиделся.
— Ваше величество, — насупившись, начал он. — Если вам не понравилось, то мы можем переделать.
— Нет, нет, Димбл, простите меня, я не знаю, что на меня нашло, — отсмеявшись, стал успокаивать я гнома. — Прекрасная работа, просто мастерская! Кто его делал?
— Глим. Не смотрите, что он молод, он прекрасный механик, — с гордостью за троюродного племянника ответил Димбл.
— Глим? — удивлённо уставился я на стоявшего рядом рыжего гнома, сегодня подозрительно молчаливого. — Вот это да! Рыжий, да ты просто мастер!
Глим зарделся от похвалы, став похожим на рыжий помидор.
— Он ещё и механизмы разрабатывал. Вырастет, великим мастером станет. Если не загордится прежде времени! — притворно нахмурился Димбл, глядя на счастливого племянника.
Глава 3. Огонь дракона
— Ну, ваше величество, покажите мне магию огня. Я столько про неё читал, но никогда в жизни не видел.
Я пожал плечами, и швырнул в стену файербол. Как ни странно, отсутствие руки мне никак не мешало. Мы с Нарви стояли в зале для медитаций, хотя я его называл залом разрушений, ибо здесь уже давно никто не медитировал, а разрушено мною уже было немало. Раздался привычный грохот взрыва, и очередной участок стены оплавился. Мне как-то стало интересно, и я стал размышлять: раз файербол обладает такой температурой, что гранит плавится, то почему я её не ощущаю? Почему шар огня, возникающий на моей ладони, не обжигает меня самого? В общем, попытался подойти к вопросу с материалистической точки зрения. Я спрашивал у Профа, но у него только один ответ на все вопросы — магия.
А потом я подумал: а какая, к чёрту, разница? Вот многие ли знают, как устроено электричество? Или интернет? Однако мы пользуемся и тем, и другим, каждый день. Смотрим телевизор, ездим на автомобилях, разговариваем по мобильному телефону, абсолютно не зная, как они, по большому счету, работают. Поэтому я выкинул эти вопросы из головы, и стал принимать всё, как данность. Магия, значит магия.
Нарви подобрал уроненную челюсть.
— Это потрясающе! Что-нибудь ещё можете? Или вы знаете только файербол? — горящими глазами уставился на меня Нарви.
Ха, кажется, меня подначивают! Ну, ладно, покажем всё, что умеем. И я показал. Струю пламени, как из огнемёта, которой я в первый раз недожарил вампира, небольшой рой самонаводящихся небольших файербольчиков, который направил в каменную колонну, защитное Кольцо огня, и кокон пламени, окруживших меня непроницаемой завесой.
Нарви был явно впечатлён.
— Где вы этому научились, ваше величество?
— Нигде. Сам придумал. И давайте договоримся так, дар Нарви, раз уж случилось так, что мы теперь тренируемся вместе, то наедине больше никаких поклонов и "ваших величеств". Давай на «ты». Договорились?
— Хорошо, ва… То есть, твоё величество. Хотя, конечно, это страшное нарушение протокола и субординации.
— Ты, случайно, в армии не служил? Протокол, субординация, — передразнил я гнома.
— Конечно, служил! Каждый гном, достигший совершеннолетия, обязан в течение пяти лет проходить службу в хирде. Гном, не служивший в хирде, не имеет права называться мужчиной, и не имеет права носить оружие, — гордо задрал нос Нарви.
— А ты там, случаем, не прапорщиком служил? — ухмыльнулся я.
— Кем? — не понял Нарви.
— Прапорщиком. Ну, это такой гном, который несёт флаг, или знамя, — вспомнил я настоящее значение этого слова.
— Да, а вы откуда знаете? — удивлённо уставился на меня Нарви.
— У меня свои источники информации, — сделал я таинственное лицо.
— А знаешь, Нарви, как на военном языке будет называться куст? — совсем развеселился я. — Не знаешь? Так я тебе скажу. Куст — это совокупность веток, торчащих из одного места!
— Откуда торчащих? — непонимающе посмотрел на меня Нарви, и я сполз по стенке от смеха.
— Из… Из… Из одного места! — вытирая выступившие слёзы, сквозь хохот ответил я.
Ну не понимают здесь моего юмора, хоть убейся! Опять же, не так давно на свою голову рассказал Профу анекдот про прапоршика, который объяснял солдатам, что такое смысл жизни. Звучал он так: «Знаете, что такое смысл жизни? Видите, вон там два дома? У одного крыша красная, а у другого зелёная. Вот так и человек — живёт, живёт, и потом раз, и умер!»
Так Эримиэль потом за мной неделю ходил, и задолбал меня вопросом, какое отношение имеет цвет крыш к смерти человека, и причём тут смысл жизни? Еле отвязался от него.
