Любовная лихорадка - Кэти Максвелл

Он не любил искать утешения в вине. Было время, когда он, потрясенный первыми битвами, в которых ему довелось участвовать, пытался утопить горе от потерь в бутылке, но быстро осознал, что вино лишь ненадолго притупляет боль. Бренн предпочитал в любой ситуации сохранять трезвую голову.

Внезапно возле Бренна вырос Хемлин. Он был крайне взволнован. Подтолкнув его в сторону своего кабинета, где им никто не мог помешать, он прошептал:

– Как вы узнали?

Бренн покачал головой. Он не был намерен признаваться в том, что подслушивал разговор горничных.

– Это не имеет никакого значения. Я назвал ее своей женой.

– Но это имеет большое значение для меня. Кто еще знает об этом?

– Никто, и никто ничего не узнает, – пообещал Бренн. – Ведь это и мне не принесет никакой пользы. Пусть это останется между Тэсс и мной.

Хемлин не сводил глаз с Бренна, словно искал какой-то скрытый мотив в его поведении. Наконец он расслабился, и его настороженное выражение сменилось выражением искреннего восхищения.

– Мертон, вы избавили меня от страшного груза. Вы очень хороший и благородный человек.

Несколько джентльменов заметили хозяина дома и жениха, стоящих в дверях, и позвали их к себе. Хемлин объявил:

– Господа, я поднимаю тост в честь мужа моей сестры! Гости дружно его поддержали.

Вначале они вели себя довольно сдержанно, но с каждым последующим тостом оживление все росло, и лихое настроение Хемлина, конечно, способствовало этому не в последнюю очередь.

В зале не было ни одного человека, который бы не завидовал Бренну. Ему достался приз – он заполучил самую желанную невесту Лондона, прекрасную принцессу. Однако когда прозвучал тост в честь пальчиков Тэсс, Бренн понял, что пришло время покинуть собрание. Он отошел прочь, надеясь найти свою невесту среди толпы друзей и родственников.

Вдруг рядом с ним возникла стройная фигура Тэсс. В ее руках был пустой бокал, а глаза сияли от счастья.

– Дядюшка Исаак! – воскликнула она, обнимая пожилого джентльмена так, словно только и ждала этой встречи.

– О, моя любимая племянница, – ответил дядюшка Исаак.

Он тут же пустился в воспоминания о том далеком времени, когда Тэсс малышкой сидела у него на коленях, но Тэсс резко прервала его.

– Это мой чудесный, великолепный муж, – провозгласила она, взяв Бренна за руку.

Она не стала ждать ответа, а грациозно увела Бренна в сторону.

– Он такой зануда, – прошептала она. Бренн взял из ее рук бокал и протянул его слуге.

– Ты любишь вино? – спросил он, пытаясь скрыть озабоченность в голосе.

– О нет. Я редко пью. Но сегодня решила немного расслабиться, ведь нам предстоит особая ночь.

Ночь. О да, Бренн хотел, чтобы она запомнилась ей. Его с новой силой охватило желание.

А затем Тэсс обратилась к нему голосом, который заставил его почувствовать себя Георгием Победоносцем и Александром Македонским в одном лице:

– Я не могу найти слов, достойных того, чтобы оценить ваш поступок. То, что вы приняли меня в такой ситуации, потрясло меня до глубины души. Вы спасли мою семью от позора.

Он отвел ее в сторону, туда, где их никто бы не потревожил, и ответил:

– Тэсс, я всегда хочу стоять на защите твоих интересов.

Она улыбнулась, и глаза ее сияли от счастья. Она протянула руку и с гордостью обняла его. Это был жест любящей жены.

Бренн задержал ее маленькую ладонь в своей руке и запечатлел на ней горячий поцелуй, а потом произнес:

– Я признаю ребенка своим. Можешь не опасаться на этот счет.

На ее лице застыла улыбка:

– Что?

Он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

– Твоего ребенка, – прошептал он. – Я хочу признать его как собственного.

– Моего ребенка? – пропищала она в ответ.

Она оглянулась, словно хотела кого-то найти, но потом снова обратилась к Бренну:

– Ты думаешь, что я беременна?

Она отстранила руку, но он перехватил ее:

– Разве не это ты пыталась сохранить в тайне? Я слышал, как шептались горничные. Так я и узнал всю правду.

– Так ты думаешь, что это и есть моя тайна? – глядя перед собой невидящим взглядом, спросила она.

– А разве нет?

Тэсс заморгала, а потом, словно придя в себя, сказала:

– Да, да!

Она отступила от него на шаг и пробормотала:

– Мне нужно выпить вина. О, Бог ты мой, мне надо выпить вина.

Она схватила бокал с подноса, проходящего мимо слуги, и осушила его одним глотком на глазах у изумленного Бренна. Он взял ее за руки и спросил:

– С тобой все в порядке?

Она лишь улыбнулась ему в ответ:

– О да.

Она протянула пустой бокал официанту, который обходил гостей с бутылкой шампанского, и заставила его наполнить бокал до краев. Она уже поднесла шампанское к губам, но тут вмешался Бренн:

– Тэсс, разумно ли это? Я хочу сказать, зачем так много пить?

Она помедлила, а потом торопливо произнесла:

– Лунный камень просто чудесен. И все будет чудесно. А сейчас я должна извиниться. Мне надо срочно разыскать своего брата.

– Я пойду с тобой, – сказал он, принимая из ее рук бокал и ставя его на стоявший неподалеку столик. Когда он обернулся, ее уже не было.

Он собирался отправиться на ее поиски, но его перехватил дядюшка Исаак, который хотел все же рассказать до конца историю маленькой Тэсс и ее достойного во всех отношениях отца. Бренн слушал его вполуха, ожидая, что старый сплетник признается, что в этой семье все страдают от пьянства. В другом углу холла он заметил Нейла, который порхал среди гостей, держа в руке полный бокал вина.

Наконец Стелла приказала дворецкому приглашать гостей к столу. На банкете все могли отведать ветчины, баранины, разнообразных рыбных блюд и супов, а на сладкое подали турецкий инжир и лимонный десерт.

К удивлению Бренна, с каждой переменой блюд подавали все больше вина. Его жена, сидевшая рядом с ним, не отказывала себе в напитках, и только стараниями Бренна, она не напилась до потери сознания. Тэсс вела себя так, словно его вовсе не было за столом. Она все время отворачивалась и притворялась, что не слышит его, когда он настойчиво обращался к ней.

Что произошло?

После третьего бокала он приказал слуге унести все напитки с их стола, но, обернувшись, с ужасом увидел, что она пытается выпить из бокала соседа. Он как будто нечаянно опрокинул стоявшее вино, но никто не заметил его оплошности, потому что гости были слишком заняты. Праздник превращался в настоящую оргию. Принц что-то невнятно бормотал, неуверенно размахивая бокалом с шампанским, дамы, обычно степенные и строгие, в ответ на реплики своих собеседников кивали головами так энергично, что перья, украшавшие их прически, бешено колыхались в воздухе. Даже всегда скромная Анна Барнетт была сегодня необычайно весела.