Танец с драконами - Джордж Мартин

Ему не нравилось, как это пахло. Это был запах хитрости, наушничества и лжи, заговоров, которые плелись во тьме — всего того, что так хотелось оставить в прошлом, с Пауком, Мизинцем и им подобными.

Барристан Селми никогда не увлекался чтением, но он часто перелистывал страницы Белой Книги, куда записывались деяния его предшественников. Некоторые были героями, некоторые — слабаками, мошенниками и трусами. Большинство же — просто людьми, пусть более быстрыми и сильными, чем остальные, более умелыми в обращении с мечом и щитом, но все же подверженными гордыне, тщеславию, похоти, любви, гневу, зависти, жадности до золота, жажде власти, и всем прочим страстям, к которым всегда склонны простые смертные. Лучшие из них сумели преодолеть свои пороки, выполнили свой долг и умерли с мечами в руках. Худшие…

Худшие играли в игру престолов.

— Сможешь найти ту сову? — спросил он у Миссандеи.

— Ваша слуга попытается, сир.

— Скажи ему, что я поговорю с… с нашим другом. Когда стемнеет. Около конюшни.

Главные ворота пирамиды закрывались на закате. В этот час в конюшнях должно быть тихо.

— Убедись, что это та же самая сова. — Будет плохо, если ее услышит другая Медная Бестия.

— Ваша слуга понимает.

Миссандея повернулась, чтобы уйти, но задержалась на мгновение и добавила:

— Говорят, юнкайцы окружили город «скорпионами». Они выпустят в небо железные стрелы, если Дрогон вернется.

Сир Барристан тоже слышал об этом:

— Не так-то просто убить дракона в небе. В Вестеросе многие пытались сбить Эйегона и его сестер. Ни один не преуспел.

Миссандея кивнула. Трудно было сказать, поверила ли она.

— Вы думаете, они найдут ее, сир? Степи бескрайни, а драконы не оставляют в небе следов.

— Агго и Ракхаро кровь ее крови… а кто знает Дотракийское море лучше, чем сами дотракийцы? — он сжал ее плечо. — Если ее можно найти, они найдут ее.

Если она все еще жива. Были и другие кхалы, рыщущие в траве, лошадиные лорды с кхаласаром из десятков тысяч всадников. Но девочке не нужно об этом слышать.

— Я знаю, что ты очень любишь ее. И я клянусь, что сделаю все для ее безопасности.

Его слова, казалось, немного успокоили девочку. Слова — это ветер, подумал сир Барристан. Как я могу защищать королеву, когда меня нет рядом с ней?

Барристан Селми знавал многих королей. Он родился в беспокойные времена Эйегона Невероятного, обожаемого простым людом, и от него же получил рыцарский титул. Сын Эйегона Джейехерис даровал ему белый плащ, когда рыцарю было двадцать три — после того как он убил Мейелиса-Чудище во время войны Девятигрошовых Королей. В том же белом плаще он стоял рядом с Железным Троном, когда Эйериса, сына Джейехериса, поглощало безумие. Стоял, смотрел, слушал… и ничего не делал.

Хотя нет. Не совсем так. Он просто выполнял свой долг. Иногда по ночам сир Барристан задумывался, не слишком ли он в этом усердствовал. Он принес свои клятвы перед глазами богов и людей, и честь не давала ему их нарушить… но в последние годы правления короля Эйериса сдерживать эти клятвы становилось все сложнее. Ему довелось увидеть такие вещи, о которых было больно вспоминать, и он не раз задавался вопросом, сколько крови осталось и на его собственных руках. Если бы он не поехал тогда в Синий Дол спасать Эйериса из темниц лорда Дарклина, то король, скорее всего, и умер бы там, пока Тайвин Ланнистер грабил город. Тогда на Железный Трон сел бы принц Рейегар, и возможно, ему удалось бы исцелить королевство. События в Синем Доле стали его звездным часом, но эти воспоминания оставляли у него во рту горький привкус.

И все же ночью его преследовали именно неудачи. Джейехерис, Эйерис, Роберт. Три мертвых короля. Рейегар, который стал бы лучшим королем, чем любой из них. Принцесса Элия и дети. Маленький Эйегон, Рейенис с своим котенком. Все они мертвы, а он по-прежнему жив, он, поклявшийся защищать их. И теперь Дейенерис, его сияющая юная королева. Она не умерла. Я не поверю в это.

Полдень принес сиру Барристану небольшую передышку от собственных сомнений. Он провел его в зале для тренировок на третьем уровне пирамиды, работая со своими мальчиками, обучая их искусству меча и щита, верховой езды и копья… и рыцарству, этому своду правил, который отличает рыцаря от бойцов из ям. После его смерти Дейенерис понадобятся защитники ее возраста, и сир Барристан твердо решил предоставить ей таковых.

Ребята, с которыми он занимался, были в возрасте от восьми до двадцати лет. Начинал он более чем c шестьюдесятью, но для большинства обучение оказалось слишком суровым. Сейчас оставалось менее половины из этого числа, но некоторые подавали большие надежды. Без короля, которого мне следует охранять, у меня остается гораздо больше времени для их подготовки, обнаружил он, переходя от одной пары к другой и наблюдая, как они сражаются затупленными мечами и копьями с закругленными наконечниками. Славные парни. Правда, не самого высокого рода, но некоторые станут прекрасными рыцарями, и они любят свою королеву. Если бы не она, их жизни закончились бы в ямах. Пусть король Хиздар держит своих бойцов, но у Дейенерис будут рыцари.

— Поднимите щиты, — требовал он. — Покажите мне удары. А теперь все вместе. Снизу, сверху, снизу, снизу, сверху, снизу…

В этот вечер Селми вынес свою простую пищу на террасу королевы и поужинал там, пока садилось солнце. Он наблюдал, как зажигались в фиолетовых сумерках один за одним огоньки на огромных ступенчатых пирамидах; как разноцветные кирпичи Миэрина становились сначала серыми, а затем черными. Внизу на улицах и аллеях собирались тени, превращаясь в озера и реки. На закате город казался тихим и безмятежным, даже прекрасным. Это из-за мора, сказал он себе, делая последний глоток вина, а не потому что настал мир.

Он не хотел привлекать внимания и, покончив с ужином, снял придворные одежды, сменив свой белый плащ королевского гвардейца на простой коричневый плащ с капюшоном, подобный тем, что носят обычные люди. Меч и кинжал он оставил при себе. Это все еще может оказаться ловушкой. Он не слишком доверял Хиздару, и еще меньше — Резнаку мо Резнаку. Надушенный сенешаль вполне мог все подстроить — заманить его на тайную встречу и схватить их вместе со Скахазом, обвинив обоих в заговоре против короля. Если Бритоголовый будет вести мятежные речи, у меня не останется иного выхода, кроме как арестовать его. Хиздар все же супруг моей королевы, пусть даже мне это мало нравится. И я служу ему, а не Скахазу.