История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Таким образом, церковь не могла помешать возникновению неаполитанской монархии. Как мы увидим дальше, это важное событие изменило политику Италии и пап; но, заключая мир с Рожером, Гонорий в данный момент удерживал за собой суверенитет над Южной Италией.

Таковы были дела, которые составляли предмет забот Гонория и вынуждали его постоянно ездить то в Рим, то в Апулию; погруженный в сношения политического характера, этот папа должен считаться не столько пастырем церкви, сколько государственным человеком. Спокойствие в Риме было обеспечено Гонорию его союзом с Франджипани, которые дали ему средства обуздать так же капитанов Кампаньи и именно графов Сеньи и Чеккано. Насколько светская власть была тяжелым бременем для папства, Гонорий II имел возможность убедиться не менее, чем Пасхалий. Мы не будем, однако, останавливаться на воспроизведении отталкивающих картин мелкой войны, которую Гонорий должен был неоднократно вести с владельцами замков в Лациуме. Когда наступил час смерти Гонория, он был перенесен в укрепленный монастырь Св. Григория на Clivis Scairi: в те времена папам приходилось умирать в укрепленных замках, под охраной мечей своих сторонников. Помещенный у окна Гонорий, умирая, мог видеть, как бушевал народ, считая его уже мертвым, как между партиями шла распря из-за папской тиары, которая еще держалась на его голове. Он умер в ночь с 13 на 14 февраля 1130 г. По смерти папы к избранию нового полагалось приступить лишь после погребения умершего, но волнения, которыми сопровождалось избрание папы, нередко заставляли отступать от этого правила. Чтобы дать возможность собравшейся в монастыре партии избрать своего кандидата, тело умершего Гонория, еще не остывшее, было здесь же в монастыре временно опущено в могилу и затем, когда состоялись выборы, с той же торопливой небрежностью перенесено в базилику Св. Иоанна, и таким образом как умерший, так и вновь избранный папа были водворены в Латеране в одно и то же время.

Глава III

1. Пьерлеоне. — Их еврейское происхождение. — Еврейская община в Риме в XII веке. — Петр Лев и его сын, кардинал Петр. — Схизма между Иннокентием II и Анаклетом II. — Бегство Иннокентия во Францию. — Письмо римлян к Лотарю. — Анаклет II возводит Рожера I в сан сицилийского короля

Возникновение схизмы, вызванной исключительно положением дел в самом Риме, показало, что германские императоры не всегда были виновниками церковного раскола. Богатство Пьерлеоне, их могущество и в особенности большие услуги, оказанные ими церкви, давали им полное основание надеяться, что на папский престол им удается возвести кого-нибудь из членов своего дома. Фамилия Пьерлеоне была еврейского происхождения, и это исключительное обстоятельство заставляет нас сказать несколько слов о еврейской общине в Риме.

Эта община, еще со времен Помпея разместившаяся в Транстеверине и у обоих мостов, соединяющих остров с берегом, продолжала существовать в Риме, несмотря на все пережитые им перевороты. Эта небольшая кучка людей была терпима здесь как символический образ, свидетельствовавший о ветхозаветном корне христианства. В Средние века наиболее гуманное отношение к себе евреи встречали именно в Риме. Их поколения следовали одно за другим, не смешиваясь ни с римлянами, ни с варварами. Древнеримская республика, Рим цезарей, необозримый мраморный город, вторая франкская империя, — все это пало на глазах евреев; но они, превзойдя своей несокрушимостью бронзовые статуи, устояли под ударами страшной Немезиды тысячелетий и доныне, как прежде, на тех же самых улицах возле Тибра, молятся Иегове, Богу Авраама и Моисея. Число евреев, достигшее в Риме со времени испанских гонений Филиппа II и до наших дней 5000 человек, в XII веке не превышало там нескольких сотен. Раввин Веньямин Тудельский, посетивший Рим при Александре III, насчитал здесь всего лишь 200 евреев мужского пола; но он удостоверяет, что среди его единоверцев некоторые пользовались большим влиянием, занимали должности даже при папском дворе и, будучи раввинами, выдавались своим умом; таковы были Даниил, Иегиэль Иоав, Натан, Менахем и другие евреи в Транстеверине. Выше мы видели, что еврейский цех, обычно остававшийся совсем в тени, в дни коронационных празднеств так же принимал участие в торжестве, распевал гимны, и только в одном случае мы находим указания на преследование, которому были подвергнуты евреи. Порабощенная раса боролась со своими угнетателями хитростью, талантами и силой золота, накопленного втихомолку. Лучшими врачами и самыми богатыми менялами были евреи; ютясь в жалких домах, они отдавали деньги в рост и являлись кредиторами знатных римских консулов и самих пап, когда они были в стесненных обстоятельствах.

Из этого презираемого цеха произошла фамилия сенаторов, обязанная своими успехами и могуществом ростовщичеству. Дед Петра Льва, игравшего такую выдающуюся роль в борьбе за инвеституру, был еще простым евреем из Транстеверина; он имел, однако, с папским двором денежные дела и выручал его из его финансовых затруднений; только позднее этот еврей принял крещение и получил имя Бенедикта Христиана. Его честолюбивому сыну, нареченному при крещении Львом в честь папы Льва IX, богатство и прирожденные способности скоро проложили блестящую дорогу. Через своих детей Льву удалось породниться с римскими нобилями, которые охотно брали богатых дочерей Израиля в жены своим сыновьям и отдавали собственных дочерей за крещеных еврейских сыновей. С фанатизмом, свойственным ренегатам, и из тонкого расчета Лев примкнул к Гильдебранду и к папам — сторонникам реформы. Затем сыну Льва, Petrus Leonis или Пьерлеоне, Удалось приобрести огромное политическое влияние и стать в Риме необходимым человеком. Кроме замка у театра Марцелла (этот замок, без сомнения, был построен отцом Петра Львом), Пьерлеоне имел в своих руках находившийся по соседству остров Тибра и затем еще замок св. Ангела, отданный в его распоряжение Урбаном II. Как мы знаем, этот папа умер во дворце своего кредитора и защитника. Преемники Урбана точно так же искали покровительства могущественного Пьерлеоне. Но он не пользовался расположением ни народа, ни нобилей: народ ненавидел его, как ростовщика, нобили — как выскочку, и мы видели, что этому могущественному другу Пасхалия II не удалось добиться префектуры для своего сына. Дружеские отношения к папам, блестящие семейные связи, деньги и большая власть, которыми располагали Пьерлеоне, заставили, однако, скоро позабыть о еврейском происхождении этих случайных людей, и их фамилия через очень короткое время стала славиться как одна из самых знатных, владетельных фамилий в Риме. Уже со времени Льва Пьерлеоне члены ее носили титул «консула римлян» с такой же гордостью и тем же успехом, как и самые древние патриции. Между Пьерлеоне и Франджипани происходила борьба; последние из эгоизма и ненависти к первым были гибеллинами и сторонниками императора, тогда как Пьерлеоне стояли во главе папской партии. Обе враждовавшие друг с другом фамилии имели каждая родоначальника по имени Льва и достигли могущества в одно и то же время. Позднее создалась легенда, гласившая, что и Франджипани и Пьерлеоне одинаково происходили от Анициев, а в XV веке рассказывали, будто два брата некоего Пьерлеоне Максима, так называемые графы авентинские, переселились в Германию и здесь положили основание дому Габсбургов. Даже австрийские императоры чувствовали себя польщенными, вступая в родство с Пьерлеоне, пока не выяснилось, что в таком случае им надлежит искать своих предков среди обитателей римского гетто.

Осыпанный почестями, Пьерлеоне умер 2 июня 1128 г. Надгробные памятники пап того времени погибли, а мавзолей этого еврейского Красса случайно сохранился так же хорошо, как саркофаг Цецилии Метеллы. Во дворе монастыря Св. Павла стоит большой мраморный гроб худших времен Рима, украшенный изображениями Аполлона, Марсия и муз; это и есть надгробный памятник Пьерлеоне. В надписи чисто еврейского характера, посвященной умершему, он восхваляется как человек, «равных которому не было, который обладал несметными средствами и имел много детей». Он оставил после себя многочисленное потомство, которое было так баснословно счастливо, что один из его членов занял папский престол, другой стал патрицием римлян, а одна из представительниц женской линии вышла, как утверждают, замуж за Рожера Сицилийского.

Своего сына Петра Пьерлеоне решил посвятить духовному званию. Можно ли было отказать такому кандидату в фиолетовом кардинальском одеянии? Могла ли казаться богатому сыну Пьерлеоне слишком смелой мечтой красная папская мантия? Юный Петр был послан в Париж, где он, без сомнения, слушал Абеляра и по окончании занятий посвящен в Клюни в монашеский сан, что в то время все еще являлось наилучшей рекомендацией при избрании на папский престол. Затем Пасхалий, исполняя желание отца Петра, вызвал его в Рим и назначил кардиналом — диаконом церкви Св. Косьмы и Дамиана. Далее, вместе с своим братом Петр сопровождал Геласия во Францию, вернулся оттуда с Каликстом и в декабре 1120 г. был назначен кардиналом церкви S. — Maria в том самом Транстеверине, из которого вел свое начало его род. После того Петр был легатом во Франции, где им были созываемы соборы, и в Англии, в которой его торжественно приветствовал король Генрих; свое появление в Англии Петр обставил княжеской пышностью. Сын могущественного Пьерлеоне обладал в достаточной мере и чувством собственного достоинства, и образованием, и умом; если же, будучи нунцием, он нахватал, по словам его противников, множество сокровищ, то в этом он только следовал примеру почти всех других кардиналов-легатов. Позднее яростные противники Петра осы пали его всевозможной бранью; но, несмотря на честолюбие, корыстность и чувственность, в которых, может быть, справедливо упрекали его, ему были в действительности чужды те отвратительные черты, которые ему приписывались. Во всяком случае, не подлежит сомнению то, что кардинал Пьерлеоне был самым замечательным человеком в Риме не только по своему богатству и родственным связям, но точно так же и в силу своих выдающихся способностей.