История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Бегство папы расстроило планы Генриха и лишило его возможности идти по пути соглашения; поэтому он решил назначить своего папу. На приглашение Генриха вступить с ним в переговоры и вернуться в Рим для посвящения в сан папы в базилике Св. Петра в присутствии его, императора, Геласий ответил уклончиво, сообщив, что для решения спорного вопроса он созовет собор в сентябре в Милане или Кремоне; но оба эти города относились к императору враждебно. Тогда Генрих объявил избрание Геласия незаконным и предписал произвести выборы нового папы. Поступая так, Генрих действовал на основании права, которое в то время принадлежало императорской власти. Римляне были собраны в базилике Св. Петра; когда Генрих сообщил им ответ беглеца, поднялся шум и искреннее или притворное негодование овладело присутствовавшими. Обвиняя Геласия в том, что он хочет перенести папский престол в Милан, собрание потребовало новых выборов.

Юристы, сопровождавшие Генриха, и в их числе знаменитый Ирнерий Болонский, познакомили собрание с порядком избрания пап, после чего был провозглашен папой и отведен торжественно в Латеран Мавриций Бурдин, архиепископ португальского города Брага. На следующий день, 10 марта, в базилике Св. Петра он был посвящен под именем Григория VIII епископами-схизматиками.

Таким образом, антипапа-чужеземец был признан римлянами по требованию Генриха V, и это произошло там, где ими же велась ожесточеннейшая борьба с этим императором. История города Рима в Средние века приводит нас в ужас постоянно повторявшимися сценами дикого насилия; но не менее ужасно и то беспримерное непостоянство, которое одновременно проявляется в римлянах. И в этом бурном, вечно менявшемся водовороте партии папство представляет собою единственное в своем роде явление, никогда более уже не повторявшееся в истории; в нем сказался камень Петра, immobile saxum, вовеки незыблемый и неизменный. Было бы, однако, несправедливо порицать римлян за отсутствие в них твердых начал, не дав этому обстоятельству никакого объяснения. Твердость характера и достоинство приобретаются народом только тогда, когда свобода и законность делаются достоянием его самосознания; между тем фантастическое представление о римской республике, не имея опоры в римской жизни, было обречено на постоянное искание этой поддержки то у папской, то у императорской власти. Рим оставался верным только одному: чувству ненависти к светской власти папы.

Бурдин был человек, хотя и честолюбивый, но умный, и репутация его была безупречна. Католическая партия утверждала, что он был только креатурой императора, тогда как Геласий был избранником кардиналов; антипапа тем не менее опирался на право императора, и вскоре многие провинции Италии, Германии и даже Англии признали его папой. Геласий утешал себя тем, что в числе сторонников сурдина едва ли насчитывалось три католических священника; но в то же время он видел так же, что Рим изобилует вибертистами и что положение церкви такое же бедственное, каким оно было при Клименте III. Политические причины этого ужасного раздора были все те же; оставались неизменными точно так же и средства борьбы. Скрепив семь лет тому назад своей подписью привилегию, данную Пасхалием Генриху, Геласий решил теперь отлучить императора от церкви и предал его анафеме в Капуе в Вербное воскресение. Затем ему удалось так же уговорить норманнских государей дать возможность ему самому вернуться в Рим и прогнать «варвара», который имел в своем распоряжении лишь незначительный отряд войска. В это время Генрих приближался уже к Чепрано: он узнал о наступлении норманнов, когда осаждал замок Torrice близ Фрозиноне. Сняв осаду, Генрих оставил в Риме Бурдина и сам отправился в Ломбардию. Но норманнские государи, проводив папу в Монте-Касино, покинули его здесь, вероятно потому, что он отказался удовлетворить все их требования. Поставленный тогда в необходимость заплатить ландграфам за свой проезд через Кампанью, Геласий в начале июля прошел по своей собственной земле в виде бедного пилигрима и, придя в Рим, искал защиты и приюта в домах дружественно относившихся к нему консулов. Он поместился при церкви S.-Maria in Secundicerio под защитой замков Стефана Норманнского, его брата Пандульфа и Петра Латро из рода Корси. Таким образом, городу снова готовилось зрелище двух враждующих и проклинающих один другого пап, которые обзывали друг друга (на грубом языке того времени) статуей, вылепленной кровавыми руками, глиняным истуканом, апокалиптическим зверем.

Бурдин имел в своих руках большую часть города; более половины римлян признавали его папой; он беспрепятственно распоряжался церковью Св. Петра, которая служила крепостью схизматикам-папам. В свою очередь, Геласий мог располагать церковью Св. Павла, где находились его вооруженные сторонники. Но злой рок, казалось, готовил этому папе удар за ударом. 21 июля, в день св. Прасседы, кардинал церкви этой святой пригласил Геласия на праздник. Церковь находилась в близком соседстве с замком Франджипани, но папа принял все-таки приглашение и, сопровождаемый вооруженной стражей, отправился в церковь вместе со Стефаном Норманнским и своим собственным племянником Кресцентием Гаэтанским которые были известны как смелые люди. Прежде, однако, чем кончилась обедня, в церковь уже вломились свирепые Франджипани и стали осыпать присутствующих градом камней и стрел; в одну минуту завязалась битва; но в то время как сторонники папы к императора с яростью набросились друг на друга, сам папа успел скрыться незамеченным. Наконец Стефан воскликнул: «Что вы делаете, Франджипани? За кем гонитесь вы? Вы ищете папу, а он скрылся. Неужели вы хотите и нас убить? Разве мы не такие же римляне, как вы, и не кровные ваши родственники? Довольно! Остановитесь! Мы все измучены; разойдемся по домам!» Оба Франджипани, бешеный Ченчий и Лев, сыновья донны Боны, сестры Стефана, послушались призыва дяди; мечи было вложены в ножны, и обе партии, негодуя, разошлись. Затем начались поиски папы по всему Риму и за воротами города. Некоторые матроны видели, как папа, наполовину одетый в свое папское облачение и сопровождаемый только крестоносцем, спешил уехать, сидя верхом на лошади. К вечеру папу нашли: он сидел в поле около базилики Св. Павла, окруженный плачущими женщинами, и эта сцена одна из самых трогательных во всей истории папства.

«Братья и сыны мои, — говорил на следующий день Геласий, — мы должны покинуть Рим; в нем нам нельзя больше оставаться. Бежим из Содома и Египта, из Вавилона, из города крови. Я молю Бога: да будет один государь, а не несколько; один дурной государь истребит других дурных, а затем и его покарает Царь всех царей». Покидая Рим, Геласий назначил своим викарием Петра, епископа Порто, а кардинала Гуго — легатом в Беневенте, утвердил Петра префектом, Стефана Норманнского возвел в сан носителя знамени римской церкви. С собой Геласий взял шестерых кардиналов, и в их числе вскоре прославившегося сына ПьерЛеоне, затем некоторых консулов и между ними Петра Латро и брата префекта, Иоанна Белло. 2 сентября папа сел на корабль и покинул Италию, направляясь во Францию, где ладья св. Петра при Пасхалии и Урбане уже находила пристанище. Богатый торговый город Пиза принял папу с большим торжеством. Геласий объявил Пизу метрополией и подчинил ей епископов Корсики; затем он освятил великолепный Пизанский собор и произнес в нем проповедь с красноречием, «отличавшим Оригена». Материалом для этой проповеди, конечно, лучше всего могли служить им же самим пережитые превратности судьбы. В октябре Геласий поплыл в Геную и затем высадился неподалеку от устья Роны, у монастыря Св. Эгидия в Окситании.

Епископы и князья Франции, а так же и послы короля Людовика встретили почетного беглеца с торжественными заявлениями своей верности в Магелоне, Монпелье, Авиньоне и других городах. Население Южной Франции, в котором еще не остыло воодушевление, вызванное крестовыми походами, стремилось отовсюду навстречу папе, желая видеть наместника Христа. Этот наместник покинул гроб св. Петра, преследуемый не сарацинами, а римлянами, и к нему, лишенному всяких средств, стали притекать со всех сторон добровольные приношения и лепта св. Петра. Папы того времени, только покидая Рим и находясь среди чужеземного народа, имели возможность убеждаться, что их действительно еще считали наместниками Христа. Изгнанные короли, где бы они ни искали для себя убежища, с потерей короны всегда утрачивают и тот почет, который связан с нею; но ореол, которым был окружен образ папы, обладал такими необыкновенными свойствами, что бегство и нищета папы придавали этому ореолу как бы еще больше величия и благородства. Пережитые во Франции волнения в связи с тяжкими испытаниями, перенесенными в Риме, сократили, однако, дни Геласия, бывшего уже в преклонном возрасте. Он умер 29 января 1119 г. в Клюнийском монастыре, окруженный монахами, кардиналами и епископами, распростертый на голом полу и одетый в простую монашескую рясу. Правление Геласия II продолжалось всего лишь 1 год и 4 дня, и в этот короткий промежуток времени папой было пережито столько страданий, что ими можно было бы наполнить целую жизнь. Скорбный образ этой последней жертвы борьбы за инвеституру не может не трогать сердце человека, у которого есть отзывчивая душа.