Убежище (ЛП) - Хупер Кей

— Надо запомнить, — пробормотала Эмма.

Наварро повернулся на стуле и наклонился вперед, уперев локти в колени.

— Значит, тебе снилось, как пытают и убивают женщин.

— Не часто, — кивнула она. — Каждые несколько месяцев. И только после падения.

— Которое привело к травме головы.

Он не задавал вопросов, а скорее констатировал факт, и все же Эмма услышала, как отвечает:

— Да, чуть более двух лет назад. Я отключилась, получила несколько царапин и пролежала несколько дней в больнице. — Она все еще настороженно вела себя с ним и очень хотела обсудить его с Джесси. Но телефон сестры был отключен, а ее возвращения Эмма ожидала не ранее сумерек. Или еще позже.

— Если травма головы была так незначительна, почему ты попала в больницу?

— У меня осторожный доктор. — Она пожала плечами. — Я была в отключке дольше, чем его устроило.

— Как долго?

— Примерно час.

— Да уж, это должно было насторожить. Он наверняка ужасно напугал тебя возможными последствиями повреждения мозга, из-за которых ты была без сознания так долго.

— Ночные кошмары — одно из самых легких последствий, — призналась Эмма. — Пока я не стала запоминать все больше и больше деталей. Очень страшных и жестоких подробностей.

— Сны ощущаются реальностью для тебя?

— Они кажутся очень реальными.

— Необычно для кошмаров.

— Да уж.

— Но ты не экстрасенс. — Наварро покачал головой.

— Нет, только Джесси. Ты ее знаешь?

— Вообще-то мы никогда не встречались.

Эмма посмотрела на него, подняв брови.

— И насколько большая организация, в которой вы работаете?

— Она не столько большая по размерам, сколько по масштабам. Многие из нас работают в разных городах и очень редко посещают базу. Я живу в Чикаго.

— Не похоже.

— Я родился и рос в другом месте.

Эмма вздохнула.

— Все это очень сложно и запутано, верно? Я имею в виду разговоры о личном. Говорить об убийствах и возможных жертвах для нас проще.

Он проигнорировал последнюю фразу.

— Этого вполне можно было ожидать, учитывая обстоятельства. Прошлым летом… я уехал неожиданно.

— Но ты никогда не обещал остаться, так?

— Эмма…

— Почему бы нам не вернуться к теме вероятного убийцы?

— Вернемся. Но я хотел, чтобы ты знала: я вернулся в Сент-Луис так быстро, как только смог, и искал тебя. И не нашел, что очевидно. Имя, которое ты использовала, не позволило мне.

Эмма не была уверена, как реагировать на эту информацию. Или на то, что это удивило ее.

— А. Хорошо. — Она нахмурилась. — Я, возможно, возненавижу себя, но спрошу. Как ты собирался поступить потом?

— Я собирался все рассказать тебе — кто я и чем занимаюсь. А после решение было бы за тобой. — Он замолчал, а затем добавил: — Как впрочем, и сейчас.

— О, не смей, — ответила она. — Сейчас столько всего происходит, большая часть из этого ужасна, и я совершенно не хочу думать о восстановлении отношений с мужчиной, которого едва знаю. Скорее, вообще не знаю.

Наварро улыбнулся и пробормотал:

— Понял. Неподходящее время.

— Если не сказать больше. — Она приложила усилия и очистила мысли. — Мне нужно поговорить с Джесси. Тебе тоже нужно с ней поговорить. Если она видела призрак, который предупредил ее об убийце, а я вижу о нем сны, это плохо. Затем в город приехал ты и тут же нашел тело. Тело, которое имеет некоторое неприятное сходство с моим недавним сном. Это все связано.

— Тут ты права. Нам надо поговорить с Джесси.

— А я не представляю, где она, — сказала Эмма. — Знаю, что она что-то ищет, и, вероятно, пытается раскрыть секрет, который необходимо защитить убийце.

Глава 12

Виктор Рейберн сидел в машине около офиса газеты, ожидая Нелли, когда из гостиницы вышла Эмма в сопровождении собаки и высокого незнакомца. Они находились всего в паре кварталов, поэтому он видел их достаточно хорошо. И заметил, что они направились в сторону центра.

Мужчину он не знал, но про Эмму явно нельзя было так сказать. Она выглядела немного загадочно, а значит, была начеку, если даже не в обороне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он неоднократно видел это выражение за прошедшие годы. Их Эмма очень скрытная.

Выражение лица незнакомца было непонятно, но его движения указывали на напряженность. Виктор хорошо разбирался в людях и сейчас видел физически сильного, уверенного в себе мужчину, чья осанка указывала на вероятное военное прошлое…

Виктор вспомнил, что Дэн Мэйтленд упоминал мужчину, бывшего военного, нашедшего останки женщины. Очень опытный скалолаз, куда более подготовленный, нежели подавляющее большинство, решившее исследовать территорию вокруг Бэррон-Холлоу. Но куда более удивляло Дэна то, что этот турист оказался писателем, остановившимся в Рейберн-Хаусе.

По мнению Дэна, писатели, конечно, могут быть разными, но этот удивил его.

И Виктора тоже. Если именно на этого писателя он сейчас смотрел.

Нахмурившись, Виктор постучал длинными пальцами по рулю, наблюдая, как пара проходит мимо него, направляясь все дальше к центру.

Стоит ли беспокоиться? Он не был уверен. И не будет до тех пор, пока не узнает, кто этот незнакомец.

Виктор ненавидел осложнения.

Очередной летний ураган разразился вскоре после возвращения Эммы и Наварро с обеда. Именно обед стал официальной причиной их ухода из гостиницы.

— Мы могли бы поискать ее. Я мог бы, — предложил Наварро.

— Твои способности помогают искать не только мертвых, но и живых? — напрямик спросила Эмма.

— Нет.

— Тогда ее поиски — пустая трата времени. Джесси, как обычно, взяла с собой рюкзак и, судя по всему, никто не видел ее в городе или на тропах, я спрашивала.

— И ты по-прежнему отказываешься рассказать мне, что она ищет?

Эмма наблюдала, как Наварро слегка потер висок, и решила, что он делает это неосознанно.

Похоже, ураганы беспокоят его.

— Это не моя тайна.

— Эмма…

— Это ее дело, если и когда она посчитает нужным, расскажет сама. Я обещала молчать, а к обещаниям отношусь серьезно.

— Надо запомнить, — пробормотал он. — Если Джесси расследует нечто угрожающее убийце, тогда она в смертельной опасности.

— Думаешь, я не понимаю? Но обещание не нарушу. Потому что если ты ошибаешься, а у тебя нет доказательств обратного, тогда мой рассказ может разрушить то маленькое доверие, что существует между нами.

Наварро не стал напоминать, к чему может привести ее обещание. Судя по опыту, семья означает осложнения и нелогичные, основанные на эмоциях решения, а он знал, что лучше не тратить время на распутывание ситуации.

— Болит голова?

Он посмотрел на Эмму, нахмурился, затем понял, что делает, и прекратил тереть висок. Поскольку они были одни в маленькой гостиной, он проговорил:

— Экстрасенсы часто чувствительны к ураганам. Вся эта электромагнитная энергия. Она по-разному влияет на нас, но практически всегда притупляет способности, а в моем случае еще и награждает головной болью. Доходит даже до мигрени.

— Может, полежишь в темной комнате? Тебе полегчает? — предложила она.

Интересно, это беспокойство за него или просто желание избавиться от его общества? Ему казалось, что второе.

— Не поможет, — быстро проговорил Наварро.

— Таблетки?

— На эту боль ничего не может повлиять, кроме окончания урагана.

Загремел гром и Наварро скривился.

Эмма решила, что беседа поможет ей отвлечься от беспокойства за сестру, а ему — от головной боли:

— Ты упомянул, что обладаешь способностями не так давно. Они не врожденные?

— Нет.

— Думаю, с Джесси так же. По крайней мере, она не проявляла их до смерти матери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Она была близка с ней?

Эмма задумалась, затем кивнула.

— Да. Никто из нас не был близок с отцом, а я была… одиночкой, была счастлива наедине с собой. Думаю, Джесси была ближе с матерью. И она старше меня на два года, поэтому, вероятно, смерть матери переживала тяжелей. — Эмма почувствовала душевную боль при этих словах, понимая, что должна была знать, а не просто догадываться о чувствах сестры при потере матери.