Убежище (ЛП) - Хупер Кей

Особенно если почувствует угрозу, безысходность и стремление скрыть свой секрет.

И если изменит свои методы охоты. И примется за местных.

Например, за Джесси. Она ведь занималась раскрытием прошлого, которое угрожает его секрету. Она сумела убежать и была очень уязвима из-за этого. Да никто и не удивится, если Джесси исчезнет, снова «убежит»? Даже сестра.

Дух подплыл ближе, вновь разочаровавшись в том, что ее не видят, не чувствуют.

Было унизительно наблюдать, как мир продолжает жить без нее. А ей нужна помощь. Кто-то должен был остановить его и как можно скорей. Потому что когда он избавится от Джесси и, возможно, от Эммы… он сможет продолжать убивать, и никто не будет знать об этом.

Этому городу необходима помощь. Всем его будущим жертвам необходима помощь. Джесси и Эмме необходима помощь. Им нужен кто-то или что-то, способное встать между ними и монстром.

Да им нужен тот, кто просто знал о существовании монстра.

Было бы куда легче, если бы она просто могла все объяснить. Все выложить. Десять минут прямого разговора, даже пять минут, и этого хватило бы. Черт, две минуты  и она смогла бы втолковать хоть что-то важное. Но будь у нее достаточно силы для этого, и кто-то открыл бы ей дверь, есть вещи, которых не допускает вселенная.

У всех живущих и умерших своя роль, и некоторые вещи должны случаться так, как случаются.

И все-таки она до сих пор не была до конца уверена. Она могла кое-что сделать.

Поэтому сосредоточилась так сильно, как только могла, и сделала все возможное, чтобы воспроизвести таинственное предупреждение.

Глава 10

Хотя, с изумлением подумала Нелли, Вик не особо-то и изменился за пятнадцать лет.

Да и за всю жизнь, если говорить откровенно.

Но, по мнению Нелли, не поменялась и Эмма. Пусть она и уехала в колледж на другом конце страны и за четыре года учебы редко появлялась дома. Но в итоге вернулась в семейный дом, хотя могла бы отправиться куда угодно. Эмма по-прежнему казалась дружелюбной, милой провинциальной девчонкой с приятным чувством юмора. Работая учителем, она каждое лето могла путешествовать по стране и даже по миру. Но, несмотря на все увиденные места, Эмма всегда возвращалась домой. И все еще хранила нить жемчуга, доставшуюся/оставшуюся/унаследованную от матери, как фамильную драгоценность.

Она практически никогда не носит его. Интересно, почему?

Именно такие вопросы заставляли Нелли писать для местной газеты, хотя она и не зарабатывала этим на жизнь.

Ее нельзя было назвать состоятельной, но бережливые родители оставили ей небольшое наследство и дом без ипотеки, поэтому Нелли смогла найти интересную работу с частичной занятостью и заниматься благотворительностью.

А сейчас ее очень занимал вопрос об Эмме. Она любила загадки. Любила тайны. Ей нравилось пытаться их разгадать либо для статьи, либо для собственного удовлетворения. Работа в газете лишь давала уважительную причину проявить свое природное любопытство.

Засунуть нос в дела других людей.

Нелли достала из верхнего ящика тумбочки записную книжку и ручку. Открыла чистую страницу и поставила пометку для себя, даже не зная, сможет ли найти повод, чтобы задать вопрос Эмме о жемчуге или о напряженных отношениях с кузеном.

Эмма и Вик никогда не были особо близки, но, насколько помнила Нелли, достаточно легко общались друг с другом. Когда Эмма была подростком, они хорошо находили общий язык, даже десятилетняя разница не была помехой.

Так что же происходит сейчас? И зачем им встречаться в офисе семейного адвоката? Это явно не касается наследства: Рейберн-Хаус вместе с другой собственностью и фондами достались Эмме и Джесси от отца, который умер пять лет назад. Нелли помнила, насколько удивился Вик, узнав, что дядя оставил ему дорогой старинный автомобиль (который сейчас он с радостью водил).

Как было известно Нелли, автомобиль Эмму никогда не заботил. И тот факт, что машина досталась Вику, ее совершенно не возмущал. Она с головой ушла в дела, занимаясь значительным отцовским имуществом, учитывая отсутствие Джесси.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Насколько могла судить Нелли, единственное, что могло повлиять на отношения между кузенами, — внезапное появление Джесси.

Так какую же грязь взбаламутило возвращение блудной дочери?

Нелли продолжала сидеть с поднятыми ногами, рассеяно постукивая ручкой по блокноту, еще несколько минут. Благодаря живому воображению на ум приходило достаточно много идей. А воображение у нее было даже слишком живым для газетного дела, о чем не раз говорил начальник.

Но сейчас проблема состояла в разнообразности этих идей, начиная от простых, заканчивая драматическими и мелодраматическими. Не имея хотя бы малейшего намека на происходящее в семье Рейберн, не было смысла даже гадать.

Наконец она вздохнула и еще на секунду задумалась, после чего снова взглянула на дверь в ванную, из-за которой валил густой пар. Она мгновение смотрела прямо на нее, не думая ни о чем, пока в голову ей не пришла ленивая мысль:

«Если он использовал всю горячую воду, я очень разозлюсь».

Вздохнув, Нелли вновь посмотрела на блокнот.

И у нее перехватило дыхание, а спина покрылась ледяной испариной.

На листе стояла ее пометка: найти способ спросить Эмму о жемчуге. Конечно же, написанная ее почерком.

Под этой записью, практически в самом низу поперек разлинованного листа шел ряд неровных букв. Их не было там, когда она делала запись. И Нелли не помнила, чтобы писала такое. И уж точно это был не ее почерк.

ПОМОГИ МНЕ…УБИТА.

НАЙДИ ПРАВДУ. БУДЬ АККУРАТНА.

ОН НАБЛЮДАЕТ.

ДЖЕССИ…УГРОЗА.

ЗАЩИТИ ЭММУ.

Запись была сделана не ручкой. Она была красной. Нелли медленно потрогала буквы дрожащим пальцем. На странице осталось влажное пятно.

Кровь.

Она уставилась на сообщение, стараясь убедить себя, что это нереально. Во рту пересохло, по спине забегали мурашки. Обычно она наслаждалась хорошей загадкой.

Но эта напугала ее до чертиков.

Когда ураган наконец затих, а головная боль ушла, Наварро вышел из комнаты. В большом фойе, в которое выходили общие помещения, коридоры и главная лестница, ведущая в другие части дома, он обнаружил Пенни. Она строгим тоном беседовала с тремя исследователями паранормального.

Он юркнул в коридор.

— …Гостей нельзя беспокоить. Я понимаю, что вы хотите исследовать дом, но занятые комнаты недоступны, а прямо сейчас заняты практически все номера.

Женщина — худая брюнетка с серьезным выражением лица — проговорила:

— Больше всего своими явлениями известен семейный этаж, и если бы мы могли просто пройти по нему как-нибудь вечером, когда мисс Рейберн нет дома…

— Мне жаль, мисс Темплтон…

— Холлис. Мы не особенно соблюдаем формальности.

На лице Пенни промелькнуло недовольное выражение, но она твердо ответила:

— Семейный этаж всегда закрыт для постояльцев. Мисс Рейберн позволяет подобные исследования, только когда отсутствует в поместье. К вашему сожалению, она пробудет здесь все лето.

— Но если бы мы спросили ее…

— Я передам вашу просьбу. Обещаю. — Голос Пенни стал тверже, пресекая дальнейшее обсуждение этой темы.

Женщина с разочарованием посмотрела на своих компаньонов. Старший мужчина пожал плечами и проговорил:

— Мы можем исследовать семейные архивы, у меня есть контакты с другими исследовательскими группами, побывавшими здесь. По крайней мере, мы сможем не тратить время на то, что уже было изучено.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Более молодой, высокий мужчина спокойно добавил:

— В любом случае, стоит все подготовить и избежать ненужной траты сил. Может, мисс Рейберн откроет нам доступ к этажу позже. А еще есть город и другие места, известные появлением духов. Это должно занять нас на некоторое время.

Холлис по-прежнему казалась разочарованной, но пожала плечами, пусть и неохотно, но соглашаясь.