Александр III и его время - Евгений Толмачев

Вечером у императрицы Александр, улучив момент, обратился к отцу с просьбой не поступать с княжной бессердечно, поскольку она ни в чём не виновата. Услышав это, августейшая мать заметила, что сын может не беспокоиться: удаление от двора Мещерской будет незаметно под предлогом её поездки на время в Париж к своей тётушке княгине Чернышёвой.

Мало-помалу жизнь Александра входила в прежнюю колею. Хотя надвигалась поездка в Данию, он ежедневно виделся с Мещерской. Встречи эти чем-то напоминали те прежние — идиллические, чистые и невинные. Накануне отъезда наследник горячо молился в Петропавловском соборе на могиле милого Никса. В день отъезда он встретился в парке с Марией, где они нежно простились. Вскоре после с обедни цесаревич пошёл прощаться с камер-фрейлиной графиней Тизенгаузен. Но, войдя в коридор Лицейского корпуса, где теперь жили придворные служащие и фрейлины, он увидел Мещерскую, шедшую к себе. Словно обезумев от радости, они бросились друг к другу и вскоре очутились одни в пустой комнате. Они долго целовались… прямо в губы и крепко обняв друг друга» (там же, с. 32). Однако, как писал Лопе де Вега: «Давно известно — меж неравных не уживается любовь». У них были разные судьбы и разные дороги. Его уже ждала яхта для следования в Данию. Мария вынуждена была покинуть царский двор. Граф Шереметев пишет, как вскоре князь Владимир Иванович Барятинский пригласил его с собою в коляску для прогулки в Павловск на музыку. «Рядом с ним темнее ночи, — замечает он, — сидела княжна Мария Мещерская. Я видел, как расстроен был князь, какое испытывал он волнение, но не знал, в чём дело… Это был канун окончательного выезда княжны за границу» (354, с. 74). За границей она против своей воли была выдана замуж за великосветского савраса (князя П. П. Демидова Сан-Донато) и была глубоко несчастна. Уже беременная, поехала она в театр, кажется, в Вене, когда муж её внезапно выстрелил из пистолета в её ложе в виде шутки, чтобы её напугать. Она пожила недолго и, родив сына, умерла» (там же, с. 420).

Довольно трудно сложилась судьба её подруги, также фрейлины императрицы, дочери В. А. Жуковского Александры Васильевны Жуковской (1842-1899), ставшей впоследствии женой барона фон Вормана. В конце 1860-х — начале 1870-х гг. она состояла в связи с великим князем Алексеем Александровичем. В 1871 г. они просили императрицу Марию Александровну разрешить им повенчаться, но получили категорический отказ. Тайно обвенчались в Италии, но брак был аннулирован Александром II. В конце 1871 г. А. В. Жуковская родила в Зальцбурге сына Алексея, получившего титул барона Седжиано. Указом Александра III от 21 марта 1884 г. барон Алексей Седжиано был возведён с нисходящим потомством в графское Российской империи достоинство с присвоением ему отчества Алексеевич и фамилии Белевской. Он был женат на княжне Марии Петровне Трубецкой (род. в 1870 г.), младшей дочери действительного статского советника С. — Петербургского уездного предводителя князя П. Н. Трубецкого. Накануне 1-й Мировой войны гр. А. А. Белевской-Жуковский состоял шталмейстером высочайшего двора. После октябрьского переворота 1917 г. остался в России. В 1932 г. был расстрелян в Тбилиси. Он имел сына Сергея Алексеевича (ум. в 1953 г.) и двух дочерей. Одна из них гр. Мария Алексеевна (1901-1996), в первом браке была за В. А. Янушевским. Скончалась она в Париже.

4. ПОМОЛВКА

В воскресенье 29 мая 1866 г. в 3 часа дня наследник убыл в Данию из Кронштадта на императорской яхте «Штандарт», сопровождаемой кораблём «Олаф». Александру сопутствовали в этом вояже его брат Владимир, генерал Перовский, контр-адмирал Бок, полковник Литвинов, секретарь Оом и личный адъютант Козлов.

2 июня в полдень, не доходя одной мили до Фреденсборга, «Штандарт» бросил якорь в проливе Эресунн напротив небольшой рыбацкой деревни Хумлебак. Вскоре к яхте пришвартовался катер с русским послом при королевском дворе Николаи и датским адмиралом Ермингером, назначенным сопровождать великих князей. На берегу высоких гостей встречал сам король Христиан IX со свитой. После взаимных приветствий, представлений и обмена любезностями монарх пригласил Александра и Владимира в свою карету.

В парке Фреденсборга цесаревич увидел во встречающем их экипаже Дагмару. Рядом с ней была королева. И Александр, и принцесса испытали здесь и радость, и тревогу, и смущение. В краткие мгновения взаимных приветствий все были безупречно вежливы и почтительны. В памяти Александра всплыли совместные драматические дни с Дагмарой в Ницце и короткие милые встречи с ней в Югенгейме. Вместе с королём он пересел к дамам, и вскоре кортеж проследовал к королевскому замку, утопающему под сенью величественных старых лип.

Возле парадной лестницы дорогого гостя встречали чопорные придворные и празднично разодетые младшие дети короля: двенадцатилетняя дочь Тира и семилетний сын Вольдемар.

Добрый король сам проводил царственного юношу до его покоев, сказав, что именно здесь останавливался его старший брат Николай. Апартаменты Александра располагались на первом этаже в северо-западной части главного здания и состояли из трёх комнат. Знакомясь с помещением, он обратил внимание на прекрасные картины голландской школы и портрет Екатерины II во весь рост работы Дартеса. Главная комната была обставлена белой с позолотой мебелью, крытой светло-голубой шёлковой тканью. Из этого же материала были и занавеси.

Увидев на стекле одного из окон нацарапанные имена Nix и Dagmar, цесаревич вспомнил, что Никса в своё время писал ему об этом. Почему-то стало невыразимо грустно. Александр перекрестился и мысленно попросил брата помочь устроить его земное счастье с Дагмарой. Сидя вскоре на позднем завтраке между королевой и Дагмарой, он ощущал повышенный интерес к себе как русскому принцу, смущался и чувствовал себя весьма стеснённо, как бы не в своей тарелке. Рядом сидели малознакомые или совсем незнакомые члены королевской семьи. Александр почти ничего не ел и произнёс за столом всего несколько фраз. Брат Владимир стал для него как бы палочкой-выручалочкой, вёл себя уверенно и бойко, рассказывал подробности плавания из Кронштадта «по балтическим волнам».

Сразу после завтрака королевская семья отправилась с великими князьями на прогулку в дворцовый парк, затем беседовали в салонах короля, отдыхали. В шесть часов состоялся парадный обед в зале с куполом. Мужчины блистали во фраках при орденских лентах, дамы сияли в вечерних туалетах. Король исполнил почётную миссию, наградил Владимира высшим датским орденом Слона (Александр был удостоен этого ордена ранее).

К сожалению, как и утром, русский престолонаследник чувствовал себя неловко и стеснённо, не находя нужных слов Дагмаре, которая всё время была рядом с ним.

На душе у него стало несколько легче на вечернем рауте, когда он обменялся улыбками с датской принцессой.

Расставшись около 12 часов ночи, Александр записал: «… мысль и желание на ней жениться снова возникли во мне».

Уверенность и раскованность пришли на следующий день. Александр проснулся в хорошем расположении духа. Внутреннее смятение его улеглось, сомнения развеялись. День выдался тёплый, солнечный. Стоя у окна, несколько минут он наслаждался красотой дворцового парка и спускающейся к озеру террасой, богато убранной цветами и украшенной статуями старого датского скульптора Иоганна Видевельта.

Словно угадав его настроение, хозяева устроили завтрак в парке. Столы были изящно сервированы на берегу сказочного озёра Эсрума. Обстановка была естественной и непринуждённой. Много говорили, шутили, смеялись. После завтрака пили лёгкие виноградные вина, запросто болтали обо всём на свете. Всем было весело и приятно. Александр настолько почувствовал себя привычно в новой обстановке, что вместе с братом Владимиром рискнул спеть несколько куплетов из новой оперетты Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена», которая с успехом шла в Петербурге, но которую ещё не знали хозяева Фреденсборга.

Новое чувство расположения и симпатии к Дагмаре овладевало им всё больше и больше, и об этом он написал отцу сразу же, расставшись с ней вечером: «Я чувствую, что могу, и даже очень, полюбить милую Минни, тем более что она так нам дорога. Решительно не знаю, что скажет на всё милая Минни; я не знаю её чувства ко мне, и это меня очень мучит. Я уверен, что мы можем быть так счастливы вместе».

Целыми днями Александр неотлучно проводил время вместе с Дагмарой. Ему было интересно с ней, ежедневно благодаря ей он открывал всё новые и новые страницы датского королевства, которое всё больше нравилось ему. По предложению Дагмары русским гостям показали замок Эльсинор, где провёл свою короткую жизнь Гамлет, герой одноимённой трагедии Шекспира, сводили и на его могилу. 5 июня вместе с принцем Фредериком и сопровождающими лицами Александр побывал в Копенгагене, где сфотографировались на память, посетили русскую церковь и русское посольство. Наиболее яркие впечатления оставил королевский музей. Великий князь подивился особенно «поясу целомудрия» — «сложной штуке с замком», которую надевал своей возлюбленной датский король Христиан IV, правивший в XVI в.