Альфа и Омега - Дмитрий Дивеевский

– Возможно, Дан. Психология – дело тонкое. Если вам не повезло и вы родились на свет со второй сигнальной системой, то возможны варианты. Вот вы не задумывались, почему самые крупные британские разведчики, такие как Ким Филби, приходили к необходимости сотрудничать с вами? Уж не потому ли, что они были коммунистами?

– Они и на самом деле были коммунистами. Во всяком случае, принято считать, что убеждения подтолкнули их к решению работать на Союз.

– Это так и не так. Надо понимать, что такое британец-коммунист, Дан. Тут мы имеем дело с уникальным явлением. Вот что такое немец-коммунист, более понятно, правда? Это сторонник коллективистского образа жизни, и сам глубоко по натуре коллективист. Но можно ли такое сказать про британца? Ни в коем случае. Коллективизм в Альбионе появится только тогда, когда издохнет последний англичанин. Британский коммунист был явлением очень загадочным. Дело в том, Дан, что та крайняя форма индивидуализма, которую выращивают на моей родине, непреложно порождает случаи отчаянного протеста. Вот ты знаешь полицейскую акцию «Соседи следят»? Это когда каждый добровольно стучит на соседа по любому подозрению, отчего раскрываемость преступлений очень высокая. Акция рекламируется повсеместно. Везде висят плакаты, существует шкала вознаграждений за стукачество вплоть до медалей. Вобщем, дело почетное. Раскрываемость высокая, но каждый понимает, что любой его чих может попасть в полицейское досье. Вы ощущаете себя в свете прожекторов, независимо от того, в белье вы или без оного. И вас еще убеждают, что это здорово.

Я привел частный пример, но при желании их можно привести массу, из чего становится понятной ненормальность британского образа жизни. Протест против этой ненормальности выражался по-всякому. У нас полно сограждан, сбежавших в мусульманство или в свое время двинувших в хиппи. И коммунисты были одним из проявлений такого протеста. Просто они облекли свое сопротивление в свойственные тому времени формы. Сейчас они вымирают вместе с мировым коммунизмом.

Мой главный резон прихода к вам также кроется в протесте. Я ведь с самого начала об этом сказал. Другое дело, почему я пришел именно к вам, а например, не к китайцам, да мало ли к кому еще. Тут такое дело.

Помните, я рассказывал, что интересовался в юности вашей страной. С возрастом я пришел к выводу, что именно в России таится ответ на главный вопрос всех времен: зачем есть человек? Западная цивилизация дает на него простой ответ: для того, чтобы унавозить собой очередной слой чернозема. А вы собираетесь снова обрадовать мир национальным откровением.

– Ну-ка, поясните подробнее.

– Вот сейчас Горбачев и компания собираются вправить русским мозги, превратить их в рабов и при этом внушить, что они свободные люди. А чтобы они поверили, дать им вдоволь дешевой еды, копеечных развлечений и обязательно сделать секс их основным жизненным стимулом. И они станут счастливы. Я считаю, что с русскими этот номер не пройдет и они ответят на него по-своему.

– Каким же вы видите этот ответ?

– Сначала, конечно, под руководством ваших новоявленных кумиров вы броситесь в наши райские кущи и начнете стремительно учиться жить по-западному. Но очень скоро сообразите, что ничего, кроме скотской толкотни у кормушки, у нас нет. И тогда вы взбрыкнете и пойдете своим путем. Вспомните, наконец, зачем на свет появилась Россия.

– За чем же, по-вашему мнению?

– Во-первых, если бы это было только мое мнение, то на него можно было бы наплевать. Во-вторых, я уже высказывался по этому вопросу, правда, под другим углом зрения. Могу повторить, коль Вам будет угодно.

Так вот, если исходить из реальности существования Бога, а эта мысль едва ли вызывает сомнения у любого вменяемого человека, то на земле Господа должна обязательно представлять Его Божественная Религия. Нет сомнения в том, что Его Религия – это Православие, то есть незамутненное христианство. Вы ведь не будете настаивать на том, что папа Римский реально является наместником Бога на земле, правда?

– До такой степени я еще не поглупел.

– Так вот, Православию принадлежат преимущественно русские, а значит, они и есть народ, несущий правду этого мира. Выходит, Дан, мое мнение здесь ни причем. Похоже, что на миссию России имеется мнение Господа: она представляет среди людей Иисуса Христа. Это видно и по тому, каким пыткам ее подвергли, и по тому, насколько непостижима ее духовность для Запада.

Вот у американцев есть демократическое миссионерство, от которого скоро взвоет весь мир. А у вас должно быть православное миссионерство, в котором мир остро нуждается. Могучая православная держава и будет таким миссионером. Потому что в православии таятся истинные ценности человечества: равенство перед Богом и возвышенность верующей души. Вот куда лежит ваш путь! И мне с вами по пути.

– Что ж, Джон, спасибо на добром слове. Не ожидал услышать от вас то, что у нас пишет, может быть, несколько самых глубоких авторов. Тем более не думал, что вы близки православию.

– Я хочу быть близок, Дан, хотя мне еще далеко до этого. Кажется, только в вашей вере можно обрести способность одухотворять свою грешную натуру. Мои попытки сделать это с англиканами плохо кончились. Вот так, друг мой. Хотя, все мои выводы сделаны лишь по зрелому размышлению, да от чтения всяких книжек. Я и в храме-то православном ни разу не был.

– Тем не менее, спасибо на таком обнадеживающем заключении о нашем будущем. Теперь вернемся к русским агентам. Вы собираетесь передавать мне препарированную информацию. А как я определю, что это не компиляции ваших аналитиков? Вот если бы информация была прямо от источника…

– Это опасно.

– Мы же не в крокет играем.

– Довод просто неотразимый, но мне нужна уверенность, что в Москве не протечет.

– Если я дам вам стопроцентную гарантию, вы перестанете воспринимать меня всерьез.

– Это мне нравится больше. Возможно, мы придем к соглашению. Только не торопите меня. Вы же знаете, мы, англичане, народ неторопливый.

– Хорошо. Давайте поговорим о деле. Когда встреча с первым источником?

– В середине следующего месяца.

– Вы сумеете поработать вокруг него?

– Точно не знаю. Вероятно. Если я что-то узнаю, то передам вам, не беспокойтесь.

– Что ж, можно договариваться о тайниковой операции. Оплата сведений, как условились, после их оценки в Москве.

Резидентуры британской СИС отличаются наибольшей эффективностью среди всех остальных резидентур НАТО за рубежом. Не потому, что в них работают неотразимые и непотопляемые Джеймсы Бонды, а совсем по другой причине. Все дело в той школе, которую получает будущий слуга Ее Величества по пути в британскую разведку. Школа эта великолепна, неподражаема, достойна всяческого восхваления. Она уходит корнями в глубокую старину, никогда не изменялась и не реформировалась. Нет, однажды были кое-какие небольшие изменения, но об этом позже. Так вот, если Вам однажды случится попасть в Итон, Оксфорд или Кембридж, не поленитесь прогуляться до университетских корпусов. Они стоят в самом центре этих маленьких городков, и Вам не придется долго бить ноги. Но по пути туда, если дело происходит в учебный период, не глазейте по верхам, а обращайте внимание на прохожих. Может быть, Вам удастся увидеть стайки совсем маленьких мальчиков в красивых курточках и галстучках, в кепи и гетрах. Это ученики тех частных и дорогих закрытых школ, в которых дети уже в свои семь лет знают, что когда-нибудь станут хозяевами страны. Потом, ближе к учебным корпусам, Вы увидите студентов, одетых совсем не так, как их сверстники в Сорбонне или Риме. К тому же, все они будут юношами. Хотя нет, прошу прощения. Иногда среди них может мелькнуть и существо в юбке. Это и есть то самое изменение, которое Ее Величество однажды, кажется, в шестидесятые годы, ввела в систему высшего образования Великобритании. Девушкам теперь можно учиться даже там, где куются государственные кадры Альбиона. Нет, нет, не надо заблуждаться, Великобритания – это самая древняя демократия в мире, кажется, она появилась сразу вслед за древнегреческой демократией, поэтому Вы можете встретить в ее университетах сколько угодно девушек. Но в Итоне их немного. Может быть, побольше в Кебридже и в Оксфорде. А если Вы хотите насладиться видом большого количества молоденьких студенток, то езжайте куда нибудь в захолустье Уэльса, где фасад университета не ремонтировался со времен Шекспира. Там студенток хоть пруд пруди. Там, кстати, и нравы совсем не похожи на Кембридж. Вот папаша одного студента приехал как-то в такое университетское захолустье повидать сыночка. Пока добрался, наступил поздний вечер. Стал он стучать в дверь общежития, еле достучался. Открывается наверху окно, и чья-то лохматая башка спрашивает, кто такой, чего надо? Ну, а папаша в ответ, мол, скажите, студент Джон Джонс здесь живет? – Здесь, здесь, – отвечают ему сверху, – заносите.