Тайна утренней зари - Александру Громов

Четвертая минута полета. Влево от ракеты на фоне Земли сверкает золотым зернышком, отражая солнечные лучи, последний аванпост планеты — искусственный спутник, научно-исследовательская станция на рубеже межпланетного пространства. А еще через несколько минут наша Земля — жилище миллиардов людей — превращается в маленький голубой остров, затерянный в безбрежном океане Вселенной…

Новый мир, доселе неизвестный человеку, открывается взорам пассажиров космического корабля. Линзы перископа, повернутые в направлении полета ракеты, неустанно исследуют пространство впереди нее. На экране командного поста ясно обозначается диск Солнца, окруженный завесой добела раскаленных газов. «РИ-1» вышла из слоя земной атмосферы, и поэтому свет солнца не рассеивается в разные стороны. Что за тайны скрываются в водовороте солнечной радиации? Найдет ли в нем профессор Аракелян заколдованный ключ к искусственному климату?

Межпланетное пространство — мир контрастов. Солнечный жар граничит здесь с холодом ледяной пустыни. Ослепительный свет соседствует с тьмой вечной ночи. Стоит повернуть перископ к хвосту ракеты, и на экране появляются звезды, блестящие в бесконечной дали.

Валерий Андрианович Светлов, такой подвижный и беспокойный на Земле, здесь, на борту ракеты, выглядит совсем другим человеком. Его распоряжения коротки и решительны, его взор сосредоточен и неотрывно следит за показателями командного пульта. Остались позади первые минуты полета, когда сердце, казалось, стремительно проваливается в бездонную пропасть, и вместе с тем рассеялся целый рой сомнений и тревог. Одна мысль властвует над остальными: вперед, и только вперед!

В отличие от Валерия Андриановича Павел Летягин не испытал в момент взлета почти никаких необычных ощущений. Возможно потому, что точно знал из расчетов: после толчков при отлете скорость ракеты увеличивается постепенно, без всякого вреда для организма пассажиров. И в конце концов, когда твоя голова полна цифрами, забываешь, что ты, как и все смертные, имеешь право на гран страха… Цифры, расчеты… Павел бросает взгляд в угол кабины, где виднеется желтоватое лицо Грузя. В это утро он встретил профессора в одном из коридоров института. Неизвестно почему, юноше показалось, будто Грузь давно его поджидает. Старик взял Павла под руку и стал расспрашивать о родных и знакомых, о концертах сезона и новых моделях мебели. И тем же медовым голосом неожиданно произнес:

— Смотрю я на вас, Павел Сергеевич, и сердце прыгает от радости: такой молодой человек — и сделал все расчеты для полета ракеты! Другими словами, вы будете нашим проводником до Венеры. Только весело будет, если скажется малюсенькая ошибочка в этой массе расчетов, — захихикал профессор. — Ну, хотя бы возьмем на полградуса в сторону!.. Тогда, вне всякого сомнения, мы не попадем в сферу притяжения Венеры и начнем скитаться в бездне… Тогда наверняка отпадет у потомков охота совершать экскурсии по Вселенной.

С трудом подавив хихиканье, Грузь добавил тем же тоном:

— Нам, конечно, будет немного прохладно во время этого кружения по Космосу! Но будем надеяться, что через какую-нибудь тысчонку лет мы натолкнемся на какую-нибудь звездочку и тогда согреемся.

Теперь, находясь в кабине ракеты, Павел вспомнил этот разговор и посмотрел на Грузя. Назвать его утреннюю тираду глупой шуткой — значило бы ничего не сказать… И все же профессор без колебания вступил на борт корабля. «Малюсенькая ошибочка в этой массе расчетов»… Пока, однако, нет ни малейшего отступления от графика полета, вся аппаратура работает безупречно. С момента взлета прошло, — Павел ищет глазами электрический хронометр, — точно двадцать пять минут.

— Двадцать пять минут! — Павел вздрагивает и, чувствуя, что кто-то приближается к нему, крепко схватывает его за кисть руки.

— Это ты, Вова? Смотри на хронометр и постарайся навсегда запомнить это мгновение. Вот сейчас «РИ-1» превысила скорость в 11,2 километра в секунду и вышла из поля притяжения нашей планеты. Мы перестали быть пленниками слепой силы природы, которая называется земным тяготением. В первый раз в истории земли! Понимаешь, Вовочка?

Радист глядит на Летягина сверкающими глазами. Как и тогда, на поле, где он впервые увидел автоматический трактор, Вова испытывает радостное волнение, от которого у него захватывает дух. Все его существо трепещет от счастья.

— Да разве можно забыть подобное мгновение, дорогой Павлик! Скажем, выходит впервые на океанский простор молодой юнга… Или обессилевший путник, после долгих месяцев блужданий, достигает оазиса в песчаной пустыне… Такое не забудешь до последнего дыхания. Тем более теперь, когда мы стали властителями пространства, — заключает Вова мечтательно. Но в тот же миг глаза его немного тускнеют:

— А сказать точнее — ты, Павел, один из владык пространства. Мне еще слишком многое неизвестно, чтобы я мог числиться среди них.

Летягин с улыбкой глядит на племянника.

— Не волнуйся напрасно, Вова, — успокаивает он его. — В радиоделе ты же не птенчик, а небесную механику я тебе разъясню, как смогу… Подумал ли ты о том, например, что за полчаса ты успел поправиться и похудеть.

Взглянув на Вову, инженер почему-то вспомнил смущенного паренька, который таращил глаза сквозь стекла сказочного электромобиля. И, чтобы не оставлять его в недоумении, пояснил, что в момент взлета к обычному весу каждого тела, находящегося в ракете, прибавилась тяжесть, вызванная ускорением ее движения.

— Не так ли, Вова, когда подымаешься на быстроходном лифте, то тебе кажется, будто ты прибавил в весе. И не только кажется, на самом деле, к ускорению земного притяжения прибавляется ускорение движения лифта. Подобное явление произошло и в момент взлета ракеты. Ускорение, которое помножено на массу, дает вес тела, в этот момент состояло из ускорения земного притяжения плюс ускорение ракеты — 7,4 метра в секунду в квадрате. Таким образом, общее ускорение наших тел в момент взлета равнялось 17,2 метра в секунду в квадрате. Другими словами, если на Земле ты весил, скажем, семьдесят килограммов, то, тронувшись в межпланетное путешествие, ты весил уже сто двадцать три килограмма. Вот насколько ты поправился… в одну секунду!

— Но не радуйся преждевременно, Вова, — продолжал Павел. — С того момента, как мы отправились в путешествие, и до сих пор, когда с тобой разговариваем, ты уже успел похудеть, да притом намного! Не забывай, что по мере нашего удаления от Земли, на нас все менее влияет сила ее притяжения, она обратно пропорциональна квадрату расстояния от центра Земли. Поэтому тяжесть твоего тела постепенно стала уменьшаться, и на расстоянии в 8.460 километров, когда скорость ракеты достигла 11,2 километра в секунду, ты весил едва 65,5 килограмма. Но ты похудел бы еще больше на таком расстоянии от Земли, если бы не работали моторы ракеты. Тогда ты весил бы не более, чем полуторагодовалый ребенок — едва 12,7 килограмма. Ведь в этом случае на тебя влияло бы только земное притяжение, которое на этой высоте в 5,5 раза меньше, чем на поверхности нашей планеты. А через короткое время, когда земное притяжение стало бы равняться нулю, ты, дорогой Вова, как и мы все остальные, рисковал бы совершенно потерять свой вес. Если ты помнишь, герои Жюля Верна, отправившиеся на Луну в снаряде, летали по кабине во все стороны…