Охота на гиену - Наталья Александрова

— Вот именно, могла, — веско ответил Сергей. — Улики есть, косвенные, правда.

Она вам не рассказывала, что в Институте животноводства произошло точно такое же убийство, что она обнаружила труп? И далее, когда ее допрашивали, она вполне могла понять, что это — четвертый случай из серии убийств.

— Н-нет, не рассказывала.., мама тоже ничего не знала.

— С мамой будет отдельный разговор! — веско произнес Сергей. — Но это потом. А сейчас.., вы пальтишко-то снимите, а то жарко станет. Мы ведь здесь надолго.

И кстати, вы виделись с ней после одиннадцатого ноября, то есть после того дня, когда в Институте животноводства убили ее коллегу Римму Точилло?

— Встречались, мельком… Но ни о чем таком не говорили.

— А о чем говорили?

— Да так.., она заметила у меня в сумке баллончик, — при этих слова Татьяна покраснела, — спросила, для чего я его ношу.

Я объяснила в двух словах, что баллончик для того…

— Чтобы не в меру ретивых милиционеров в грязь кидать, — не удержался Сергей. — Значит, вы объяснили, как действует баллончик. То есть нужно брызнуть в лицо, и человек на несколько минут теряет сознание.

— Слушайте, ей-богу, я ничего не знаю! — Теперь в голосе ее появились умоляющие нотки.

— Разумеется, знаете, но дело не в этом.

— А в чем же?

— А в том, что я никак не могу вас отсюда выпустить.

— Что? — Она вскочила с дивана. — Ну это уже ни в какие рамки!..

— Можете сколько угодно скандалить, но вам придется сидеть здесь со мной до девяти часов утра завтрашнего дня.

— Почему до девяти?

— Потому что ровно в девять начинается операция в салоне «Далила». И чтобы не испортить соседям моим всю обедню, я не могу вас выпустить — а вдруг вы предупредите хозяйку?

— Черт знает что!

— Хватит ругаться! — Сергей повысил голос. — Ничего такого страшного я не предлагаю — посидите ночь здесь, и все. А не согласны, то в камеру запру до утра! Имею, между прочим, полное право, задержать на сорок восемь часов как подозреваемую в пособничестве убийце. Разборчивее надо быть!

По сторонам смотреть на людей, а не только поверх их! Ведь видела же, что в салоне нечисто! Так неужели с голоду помираешь, чтобы за такую сомнительную работу цепляться! — Давайте, давайте! — усмехнулась она; — Читайте мне нотации, вам по штату положено преступников воспитывать.

Сергей вздохнул. Ну не получается у них нормальный разговор. Он вышел в коридор и вытащил ключи из замка.

— Уж извините, но придется потерпеть.

Можете домой позвонить, чтобы не волновались.

— Спасибо, — издевательски протянула она.

Сергей отвернулся и попытался сосредоточиться на деле. Значит, эта самая Анна Давыдовна Соркина сильно переживала после ухода мужа, болела, лечилась в нервной клинике, это все легко проверить, завтра же он побеседует с врачом. И на этой почве могла немного, что называется, подвинуться от ревности. Далее, она выписалась и стала работать уборщицей.

— Говорите, случайно Соркина с вами встретилась?

— Совершенно случайно.., во всяком случае, она так сказала и удивилась очень, когда меня заметила, даже смутилась.

Значит, она ходила к магазину «Марат», чтобы смотреть на счастливую соперницу, — некоторые люди любят еще больше растравлять душу. И вдруг подвалила ей удача — встретила Татьяну, узнала, что та работает по соседству и упросила ее посодействовать в устройстве на работу. Интересно, с какой целью она устроилась на работу в салон. Для того, чтобы опять-таки травить душу, глядя на преуспевающую Мадам Джакузи? Или уже тогда у нее были криминальные мысли?

Вряд ли, потому что не могла же она знать про смежные подвалы и про то, что в Институте животноводства убьют Римму Точилло, и про то, что она будет главным свидетелем… М-да-а, улики косвенные, но очень веские. И мотив есть — месть. Сергей вспомнил изможденную худую женщину в Институте животноводства. Хватит ли у нее сил на убийство? Но, однако, эти горящие глаза.., в них-то была сила неизмеримая.

Так что вполне могла она ткнуть ножом, одной силой ненависти… То есть вошла через подвал, обнаружила там Мадам Джакузи в полном одиночестве, как и ожидала, брызнула ей в лицо струей из баллончика, потом перетащила тело в ванну (учитывая вес покойной, это было трудновато, но Соркиной помогала застарелая ненависть), после чего недрогнувшей рукой всадила в соперницу нож, положила сверху розу и заранее заготовленную записку и спокойно ушла, открыв предварительно дверь черного хода, чтобы все думали, что злоумышленник проник в магазин этим путем.

Татьяна поговорила по телефону и положила трубку. Краем уха Сергей слышал, что говорила с матерью она довольно строго — возможно, не хотела откровенничать при постороннем человеке. Сергей прошел на кухню, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Что будем делать? — спросила она, появляясь в дверях. — Кофе здесь можно выпить или трогать ничего нельзя? Так учтите, что отпечатков моих и так тут навалом — я часто здесь бывала.

Она легко двигалась по кухне, привычным движением достала джезву, привычно насыпала в нее кофе, потом не глядя протянула руку и вынула из шкафчика печенье.

Странно, думал Сергей, сама говорит, что почти не общалась с Соркиной, а сама часто здесь бывала. И почему, интересно, цветы поливает не мать, которая сидит дома с ребенком и времени у которой много, а сама Татьяна — после работы?

Совсем с головой плохо стало, опомнился Сергей. Ежу понятно, зачем она ходит в пустую квартиру. Очевидно, у нее кто-то есть, мужчина, а домой, где мать и маленькая дочка, естественно, приводить она никого не может. Вот и пользуется пустой, квартирой соседки. Он еще раз внимательно посмотрел на Татьяну. Она совершенно успокоилась или делала вид, чтобы усыпить его бдительность. Пальто она давно сняла, и теперь на ней был деловой костюм, блекло-лилового цвета. Костюм сидел очень хорошо, потому что фигура у нее была потрясающая. Вообще во всей ее внешности не было ни одного недостатка. Но характер…

Юбка у костюма была короткая, но, несомненно, Татьяна могла это себе позволить. И хоть на ногах у нее сейчас были не изящные туфельки, а шлепанцы, надо полагать, самой хозяйки, но ножки и в таком виде смотрелись исключительно.

Сергей поймал себя на том, что слишком пристально ее рассматривает, и устыдился.

Он заметил, что она перехватила его взгляд, и ждал гневной отповеди, но она промолчала.

— Что теперь будет? — спросила она, отхлебывая кофе.

— Многое будет. — Он пожал плечами. — Квартиру сначала обыщут, потом опечатают, начнется следствие. Вас, разумеется, будут вызывать к следователю, расскажете все, что знаете.., потом отпустят, раз вы ни в чем не виноваты. Цветы вот жалко.., пропадут без полива.

— Но неужели Анна Давыдовна не вернется?

— Вряд ли. — Сергей с сомнением покачал головой. — Уж если она сумела так удачно уехать, то сообразит как-нибудь, чтобы не возвращаться. А цветы красивые, особенно этот. — Сергей указал на растение со странными утолщениями вместо листьев.

— Это толстянка, или денежное дерево, — пояснила Татьяна. — Считается, что если у хозяев денег нет, то листья будут плоские, растение чуть ли не засыхает. А если деньги в доме заводятся, то листья сразу толстеют.

— Однако, — Сергей с удивлением рассматривал толстые, налитые соком листья, — судя по растению, хозяйка купалась в роскоши.

— Растения тоже могут ошибаться, — вздохнула Татьяна, — тетя Неля была почти нищая, да вы и сами видите.

— Да уж, — согласился Сергей.

И с утра карусель завертелась. Ровно в девять Сергей вышел из квартиры Соркиной и в девять тридцать уже докладывал по начальству. Ему влетело за все сразу. Гробокопатько хоть и был сегодня в форме, но ругался не хуже чем в штатском. Но Сергей держался твердо.

В салоне «Далила» операция прошла успешно — хозяйку взяли прямо на месте. Пока коллеги работали наверху, Сергей с ребятами устремился в подвал. Все было в таком виде, как они с Юрием оставили раньше. Стеллаж отодвинулся без труда, и Сергей исчез на глазах у изумленной публики. Установили непреложный факт: уборщица знала про ход в подвал, и либо сама прошла через него, либо впустила туда убийцу. Но мотив был у нее самой — месть. Следователь допрашивал Семена Николаевича Барсукова на предмет сговора с бывшей женой. Барсуков все отрицал, но смотреть на него было жалко. Предъявили ему кусочек брошки из слоновой кости, что нашли в подвале, Барсуков мялся, долго вздыхал, потом признался, что вроде бы было у его первой жены что-то подобное, но как это выглядело, он сейчас уже не помнит.

При обыске в квартире Соркиной была обнаружена раскрытая упаковка, где находились четыре невостребованных ножа лазерной заточки. Пятый нож был использован для убийства Мадам Джакузи, эксперты в этом не сомневались. Вторую половину брошки в квартире не нашли, но подруга Соркиной, мать Татьяны Королевой, дала твердый ответ, что такая брошка у Анны была, она часто ее носила. Там были изображены две фигурки в профиль — юноша и девушка с вытянутыми вперед сомкнутыми руками. Брошку когда-то давно подарил ей муж, много лет назад. Очевидно, заметив, что часть украшения откололась, Соркина выбросила остальное, потому что догадалась, где она могла потерять кусочек.