Цареубийца. Маузер Ермакова - Юрий Жук

Признавалось и значение той самой комнаты, в которой уже в 1-й половине 1929 года был восстановлен внутренний вход из верхнего этажа здания музея, с целью «возродить историческую обстановку этого действия» [183] .

Для этой цели была окончательно очищена от обоев и штукатурки та самая подлинная стена, на которой остались места удаленных из нее фрагментов с застрявшими пулями, извлечение которых было произведено белогвардейским следствием еще в августе 1918 года [184] .

На фоне этой стены в октябре 1928 года были сфотографированы две «братские» делегации – «чехословацкая» и «франко-бельгийская», прибывшие в СССР для участия в работе VI Конгресса Коминтерна. Впоследствии же эти фотоснимки были размножены в виде почтовых открыток, широко распространяемых при посещении музея и по линии Уральского Отделения РОСТА [185] .

В конце января 1934 года Я.М. Юровский выехал в Свердловск, чтобы собрать там документы, необходимые ему для оформления персональной пенсии.

Вполне естественно, что поиск таковых он начал в Уральском Истпарте, который с 1928 года возглавлял С.С. Моисеев.

Вероятнее всего, их встреча состоялась именно в Ипатьевском доме, в ходе которой С.С. Моисеев наверняка предложил бывшему Коменданту ДОН осмотреть залы музея, в числе которых была и та самая историческая комната. Побывав в ней, Я.М. Юровский скорее всего не поверил глазам: почетное место среди всех прочих экспонатов, развешанных по стенам этой комнаты, превращенной в музейный зал, занимал ранее принадлежавший П.З. Ермакову пистолет Маузера, надпись под которым гласила, что именно из него им лично «…были убиты бывший царь, царица и наследник»…

Наверное, именно тогда (конечно же, «с целью восстановления исторической истины»!) у Я.М. Юровского возникла мысль о выступлении перед членами Свердловского Филиала ВОСБ, стенограмма которого сейчас хорошо известна под наименованием «Совещание Старых Большевиков по вопросу пребывания Романовых на Урале».

Намеченное выступление состоялось 1 февраля 1934 года в Ипатьевском доме. Имена же всех его участников до сих пор не выявлены. Однако доподлинно известно, что на нем присутствовали: С.С. Моисеев, Я.М. Юровский, А.Н. Жилинский, Е.Б. Вайнер и с весьма малой долей вероятности сам П.З. Ермаков.

Выступая на упомянутом совещании, Я.М. Юровский в самой категоричной форме осудил деятельность некоторых сотрудников этого музея, рассказывающих о расстреле Царской Семьи не со стороны «политической необходимости», а с позиций «зверской кровожадности». Ибо многие посетители этого музея зачастую задавали экскурсоводу уже хорошо известный читателю вопрос: «Ну, ладно царя и царицу… А детей-то за что?»

Поэтому, обличая такую «политическую близорукость», он говорил:

«Не менее вредны, кстати сказать, рассказы, которые до последнего времени давались в Музее революции и которые лишь в конце 33 года прекращены, как об этом рассказывал мне директор музея в настоящее время тов. Чевардин. Как об этом рассказывали в музее, мне говорили товарищи, приезжавшие сюда из Москвы, бывшие здесь, причем рассказывали не только для своих граждан, но и для иностранцев. Результатом такой работы было распространение скорее контрреволюции, вместо революции» [186] .

Занимаясь историей этого пистолета, я также ознакомился с работой уральских исследователей Д.В. Боровикова и Д.В. Гаврилова «Расстреляны пролетарской рукой», опубликованной в сборнике «Убийство царской семьи», выпущенном в Свердловске в 1991 г. Так вот эти упомянутые авторы писали, что: «Сохранился акт от 10 декабря 1927 г., в котором научные сотрудники Истпарта А.В. Баранов и В.А. Гензель подтверждают, что приняли у тов. П.З. Ермакова револьвер № 161474 системы маузер, которым, по свидетельству Ермакова, был расстрелян царь» [187] [188] .

Я же, честно говоря, впервые узнал о существовании этого акта приема-передачи в 1993 г., после выхода в свет книги Э.С. Радзинского «Господи… спаси и усмири Россию», в которой сей маститый автор ссылается на место его хранения – Партийный архив Свердловского обкома КПСС (ПАСО), фонд 221, опись 2, дело 842, лист 7 [189] .

Поэтому, когда я в свой первый приезд в Екатеринбург в конце 1993 г. посетил Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО), его директором С.Д. Алексеевым мне был любезно предоставлен документ нижеследующего содержания:

Архивная справка

Документов, подтверждающих наличие акта «от 10 декабря 1927 г., в котором научные сотрудники Истпарта А.В. Баранов и В.А. Гензель подтверждают, что «приняли у тов. П.З. Ермакова револьвер № 161474 системы маузер, которым, по свидетельству Ермакова, был расстрелян царь» (см.: «Убийство царской семьи Романовых», Весть, Свердловск, «Урал-Советы», 1991, с. 122; а также: Э. Радзинский. «Господи, спаси и усмири Россию». М.: Вагриус, 1993, с. 455) в ЦДООСО не выявлено.

Указанные документы не имеются в делах фонда 221 (Партийный архив Свердловского обкома КПСС), опись 2, дела 774 и 842, фонда 41 (Уральский Истпарт), опись 2, дело 79.

Директор Центра С.Д. Алексеев [190] .

Так что же? Значит, этого акта не существовало вовсе? Да нет – еще как существовал!

Просто произошла, мягко говоря, ошибочка. Ибо, как выяснилось впоследствии, сей документ числится не в фонде 221, а в фонде 224 и представляет собой лист 7 дела 845, зарегистрированного по описи 2 означенного фонда.

Разыскивая этот документ (на след которого мне удалось напасть лишь 2001 г.), я обратился за помощью к сотрудникам СГОИКМ, которые в 1994 году рассказали мне о существовании еще одного хранящегося у них документа, датированного 1946 годом, появление на свет которого было вызвано следующими обстоятельствами.

Когда в мае 1946 года Свердловский областной Музей революции и размещавшийся в этом же доме Свердловский областной антирелигиозный музей были ликвидированы, все коллекции последних были распределены между СГОИКМ, Государственным мемориальным музеем Я.М. Свердлова (ГММ им. Я.М. Свердлова), Мемориальным домом-музеем Д.Н. Мамина-Сибиряка, Школой СМРЖ, войсковой частью 93316 и Клубом глухонемых г. Свердловска, в результате чего интересующий нас музейный предмет был передан в СГОИКМ по нижеследующему акту:

Акт

25 сентября 1946 г. мы, нижеподписавшиеся, Директор Областного Музея Революции НЕВЕРОВ Л.П. и зав. Отделом Отечественной Войны и Отд. Соцстроительства тов. БЕРГАУЗ Р.Г. с одной стороны, – и с другой – Директор Обл. Краеведческого Музея ДИВИНСКИЙ Б.А. и Зав. фондами БОРОДИНА В.А. составили настоящий акт в том, что первые сдали, а вторые приняли: