Люцифер и семеро козлов - Андрей Лупахин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ага, только он на улице ждёт — Стиксу его нежная конституция не позволяет в церковь заходить.
— Ты чего мелешь? Буйный что ли?
Священник изумленно посмотрел на Сеню, подписывая контракт, и вздоргнул, увидев, как буквы на мгновение сверкнули красным.
— Это что сейчас было, не понял? — он застыл, настороженно глядя на подписанный контракт.
— Это у тебя в глазах от жадности рябит, Панас, — сказал Сеня, забирая один экземпляр договора.
— Погоди, погоди, что это за фокус?!
— Уснёшь и узнаешь, Панас. Скоро твоя жизнь круто изменится. Ты даже не представляешь, насколько круто. По себе знаю, — Сеня улыбнулся одними губами. — Если честно, думаю, ты это заслужил. Будь ты обычным работягой, офисарием или ещё кем угодно, кроме священника, не было бы к тебе никаких претензий. А ты — слуга божий. Вернее, должен был бы им быть. А по факту — козёл, каких, к сожалению, становится всё больше и больше. Ладно, мне пора.
— Ой, слышь, сатанюга, ты меня только жить не учи, я таких учителей в базарный день…!
Сеня уже вышел из кабинета и быстро шагал по коридору, так и не узнав, что же все-таки происходило между Панасом Михайловичем и его учителями в базарный день. Перед уходом из церкви он перекрестился, попрощавшись со свечницей.
— Ну как там у вас дела? — спросила женщина. — Все решили с Панасом Михайловичем?
— Ага, — Сеня кивнул. — И знаете, я думаю, он скоро уверует… Например, когда Люцифер превратит его в гигантского утконоса, и усядется читать бесам сказку про гадкого утёнка, пока этот самый утёнок-утконос будет жариться на вертеле. Представляете дьявола, прикидывающегося заботливой нянечкой, сидя в компании злобных тварей в разноцветных колготках и чепчиках, которые сожрут несчастного Панаса заживо… Нет, серьёзно, я так и вижу, как Люцифер тыкает в него пальцем и восклицает с досадой: «Ой, как жаль, ребята, что наш гадкий утёнок так и не стал прекрасным белым лебедем, зато какой же замечательный из него получился свинёнок!» — и тут «ребята» начнут рвать зубами тушу…
— Да что вы такое говорит! — свечница всплеснула руками. — Он же батюшка!
— Простите, — Сеня хмыкнул. — И даже не спрашивайте, откуда я знаю вероятные подробности печальной участи Панаса…
— Да вы больной!
На самом деле Сеня был совершенно здоров, если не считать ожога в виде пентаграммы, время от времени напоминавшего о себе тихой ноющей болью. Выйдя из церкви, он кивнул Стиксу, который сидел на лавочке рядом с седобородым дедом, кормившим голубей. Бес, облегченно вздохнув, полетел следом за улыбающимся «жертвователем», обменявшим чемодан денег на очень, очень жадную атеистическую душонку настоятеля Никольской церкви.
— Как всё прошло? — спросил Стикс. — Судя по твоему лицу, светящемуся аки солнышко, всё прошло хорошо?
— Можно и так сказать, — ответил Сеня. — Контракт у меня. Денежки у него. Правда, батюшка чутка запереживал, когда договор сверкнул! Но это всё мелочи. А ведь правда, ничего сложного!
— Вот! Что я говорил? Всё гораздо проще, чем кажется! А то раскис, понимаешь… поехали домой, а то у меня от этой благодати скоро крылья парализует!
Глава 12
Сеня, ехавший в такси, мысленного готовил себя к встрече с Люцифером, которая должна была состояться при первом же погружении его тела в мир сновидений.
«Тьфу! — плюнул он в сердцах — Сейчас опять начнётся! Блин, как же я всё это не люблю! Опять будет надо мной издеваться, злодей… но ничего, ничего. Просто надо чуть-чуть потерпеть всех этих его демонов, дьяволов, пытки и прочие шутки для аудитории с клинически извращенной фантазией и ценителей эстетической чернухи, приправленной сомнительным юмором… Ничего. Вот верну себе душу и заживу как царь!»
Утешая себя надеждами на будущее, Сеня просидел всю дорогу, отвлеченно глядя в окно. Рассчитавшись с таксистом, он вышел из машины и направился в ближайшую «Помоечку» за продуктами, кофе и табачными изделиями. Стиксу ничего не оставалось, кроме как полететь следом за ним. Впрочем, беса это нисколечки не расстраивало — поход в магазин был для него чем-то вроде экскурсии, являющейся частью грандиозного тура по земному миру.
Отравив свой организм сигареткой, Сеня открыл дверь, над которой висела фирменная вывеска «Помоечки» и зашёл внутрь. Захлопнувшаяся дверь едва не прищемила Стиксу хвост:
— Ай! — крикнул бес, убрав самую длинную часть своего тела в последний момент.
— Оу, прошу прощения, — извинился Сеня, забывший о хвостатом спутнике. — Виноват, милорд!
— Кофием, себе прощение искупишь, холоп!
— Сию секунду, ваша милость…
Бес схватил тележку, которую намеревался до отказа забить пакетами кофе и даже провёз её пару шагов по торговому залу, пока Сеня не вырвал её, крутя пальцем у виска.
— Вы чего, ваша милость?! — возмутился он шепотом. — Забыли о вашей невидимости и осязаемости? Глупые холопы будут очень удивлены, когда увидят, как продуктовая тележка катается сама по себе!
К счастью, экстраординарное событие заметил только охранник на входе, заморгавший от удивления. Зажмурившись и снова открыв глаза, страж продуктового царства снова увидел тележку на своём месте и махнул рукой, решив, что странное видение посетило его из-за выпитого накануне. Бесу пришлось отказать себе в удовольствии познать все прелести продуктового шопинга.
Затарившись едой, кофе и двумя блоками «Пимстона», Сеня отстоял небольшую очередь на кассе. Успешно рассчитавшись за приобретенные радости жизни, он отправился домой. Стикс летел рядышком, потирая руки в предвкушении знатного кофейного запоя.
Когда бес наконец дорвался до горячей чашки любимого напитка, Сеня ушел курить на балкон. Вернувшись, он лёг на диван и подумал, вздохнув: «Ну давай, давай. Устроим забавную шуточку, ага. Посмеемся. Вернее ты посмеешься, а я потерплю. Разве ж мне жалко? Для хорошего чел… козёл ты, короче, Люцифер!»
Сон пришел быстро. К своему удивлению, Сеня обнаружил себя сидящим в пыточной камере. Снизу, под троном, тихо потрескивала Огненная гиена. Рядом стоял Люцифер, скрестив руки на груди.
— Смотри, Семён Алексеевич, — произнес властелин Преисподней, подходя ближе. Он поднёс руку к Сениному лицу, и тут на ладони появилась стеклянная бутылочка со светящейся душой. — Это Панас Михайлович. Какая жадная душа, просто квинтэссенция жадности! Редкий экземпляр, очень редкий, — он улыбнулся, посмотрев Сене в глаза. — Благодарю за этого козлика. Он мне очень хорошо послужит!
— Ага, — сказал Сеня. — Может и послужит. Мне, если честно, все равно. Хотя этот Панас и вправду козёл самый настоящий. Волк в
