Закон Долга. Болото - Гюрза Левантская

дело не только в известном примере о глотке воды в пустыне. Ценность отношений, заботы, участия. Простая протянутая рука может вызвать бурю положительных эмоций. Ринни-то искренне хотел отблагодарить. Сутками наблюдал за ней, чтобы понять, какой именно подарок сделает её счастливой, кроме свободы, которую он не мог ей дать. Эти банальные вещи первой необходимости, подаренные от всего сердца, были несравнимо дороже тонны сувениров, которые в своей жизни она получала от желающих отдариться «для галочки». Млея под маленькими, грубыми от мозолей, но ласковыми руками, Ира испытывала такой наплыв положительных чувств, который не знала, наверное, за всю жизнь. Это как увидеть белый свет в конце чёрной полосы. И впервые с того момента, как попала в руки охотников за рабами, в ней затеплилась надежда на что-то хорошее. И ещё пришло понимание правильности выбранной линии поведения. Хорошо, что она отказалась от идеи подражать повадкам стаи Карры-Минэ со товарищи. Остаться собой и, может, стать лучше. И кто знает, вдруг судьба подбросит шанс даже в этом мире. У неё не было веры в дядю на облаке с арфой, но была твёрдая вера в Творца. И сейчас наступил настолько щемящий момент, что она от всей души сказала ему «спасибо». А ещё она безумно любила русскую поговорку «на бога надейся…» и выражение «делай что должен, свершится что суждено». Первое осознание правильного выбора было так безумно сладко…

Ринни-то быстро справился с её волосами, и она уже позабытыми движениями заплела косу и закрепила её лентой. Мальчик с интересом разглядывал причёску. «Он что, косичек никогда не видел?»

Раздался второй гонг. Ира быстро собрала коробку и её содержимое и побежала обратно в барак, чтобы положить её рядом со своим половиком. Воров не боялась — после показательного суда никто не решится её обокрасть, учитывая, что начальник видел их «разговор». Видимо, это он дал добро передать рабыне подарок. Когда она вернулась из барака, то увидела, как он и Ринни-то неспешно удаляются в сторону селения.

С того дня её душевное состояние снова кардинально поменялось. Теперь она не могла согнать с лица улыбку. Была в этой радости и толика элементарного женского счастья: ну, какая дама не будет чувствовать себя хорошо, осознавая, что она чистая и красивая? Но самым главным всё-таки было ощущение сдвинувшегося льда. В её окружении появилось первое существо, которое не просто хорошо к ней относилось, как это было с Маяти, но и всячески стремилось с ней общаться. Они с мальчиком ценили каждую возможность перекинуться парой жестов. Поскольку в перерывах Ира по понятным причинам держалась особняком от других рабов, то Ринни-то не боялся и не стеснялся подсаживаться рядышком с ней. Они уплетали хлеб: новое знакомство вернуло ей не только способность улыбаться, но и зверский аппетит. Если случалось работать на одном участке, что хоть и редко, но бывало, Ира старалась всячески помочь мальчику, а тот платил ей взаимностью. У них было мало времени на общение, но даже его хватило, чтобы словарный запас Иры пополнился ещё несколькими простыми словами. Это было приветствие, «спасибо», «до свидания», название булок — «махи»…

Мама Ринни-то тоже начала выказывать рабыне участие. Каждый раз, сталкиваясь в воротах в конце дня, они здоровались и прощались, вежливо кланяясь друг другу. Ни охранники, ни начальство не возражали против этого мимолётного общения.

Мальчик стал для Иры лучиком света в непроглядном рабском царстве. Источником положительных эмоций, надеждой. Ей было настолько тепло от его участия, что хотелось им поделиться. Например, она предприняла очередную, хоть и неудачную, попытку наладить контакт с другими рабами. Попыталась использовать для этого… расчёску. Рискнула предложить другим ею воспользоваться, но её щедрости не оценили. Как обычно, и мужчины, и женщины отворачивались от любых её попыток сблизиться с ними. Только Минэ, вопреки всему, воздержался от подобной реакции, просто покачав головой. Зато она стала свидетелем глубокой внутренней борьбы у эльфийки. Люди, мужчины и женщины, носили короткие волосы. Причём Ира заметила, что периодически они обращались к охране с просьбой постричь их. Перевода не требовалось, потому что после этого раба уводили и возвращали уже с обрезанными волосами. Стригли, правда, явно «под горшок»[1], быстро и не церемонясь, судя по времени их отсутствия, но, как видно, всех всё устраивало. А вот у эльфийки явно имелись проблемы с волосами. Они были ещё длиннее, чем у Иры, и как раз ей расчёска бы не помешала. Но… пять минут, не меньше, она смотрела на сей аксессуар глазами, какими обычно смотрят на сладкий кусок торта сидящие на диете. Затем всё-таки взяла себя в руки и, как обычно, гордо отвернулась. «Эге, а ты не такая уж неконтактная, какой желаешь казаться», — мысленно хмыкнула Ира, делая зарубку попробовать расшевелить неприступную эльфийку, раз уж волосы — её слабое место.

В какой-то момент поймала себя на мысли, что с причёсками тут явно что-то не так и не всё так просто. Ей вспомнилось, как в первый день Карра хватал её за хвост и возмущался. Акцентировала внимание на том, что причёски разнятся у народов. Люди не носили длинных волос, а среди эльфов и дроу не было ни одного стриженого. Было ли это простым совпадением? Кроме того, произошло ещё одно событие, которое со временем навело её на мысль, а не за волосы ли взбеленился Карра при их первой встрече? Может, она нарушила какой-то ей неведомый обычай? Она совершенно не задумывалась о своих действиях, когда заплетала косу, которая так удивила мальчика. И как оказалось, не только его.

Вечером, вернувшись с работ в барак, она решила размяться, но только встала в позу «руки на пояс, начинаем наклоны», как к ней подошёл Минэ. Она внутренне сжалась, ожидая от мужчины чего угодно: боли, издевательств, даже смерти — ещё не стёрлись из памяти бугры мышц, перекатывающиеся у него под кожей. Однако, к изумлению Иры, он аккуратно протянул руку и взял за косичку, поглаживая её пальцами, будто изучая незнакомый предмет. Его лицо было задумчивым и совершенно не говорило об агрессии. Она стояла растерянная, не зная, как реагировать на подобное, до этого дня никто из рабов близко не подходил к ней по собственному желанию! Минэ ещё повертел косу в руках и поднял на неё взгляд, в котором читались недоумение и глубокая задумчивость. Заметив её реакцию, он отпустил волосы и, уйдя в свои мысли, вернулся на место. На расспросы со