Проклятое семя - Михаил Март

— Я требую очную ставку с Семеном Пекарским. Если это его фокусы, то я разгромлю все его замыслы.

— Рад бы, но ничем помочь не могу. Пекарский мертв. Его труп найден в двухстах метрах от вашей дачи. Там его и опознали соседи.

— Значит, все подстроила эта стерва Маргарита. Бывшая жена Пекарского. Он мечтал ей отомстить за то, что она его посадила и добилась его увольнения. Она сработала на опережение. Марго умная шлюха. Работает на международном уровне…

— Ну, хватит, Ратехин. Это свою валюту она хранит в вашем доме? Вы ее сутенер? Сегодня утром мне привезли ваше досье из управления, — Ерохин достал из стола папку, а из нее исписанный лист бумаги. — Вот ваше досье на своего начальника Пекарского, где вы указываете, кто и когда должен к нему прийти и принести взятку. По этому доносу его и взяли с поличным, а вы заняли его место. Жена Пекарского не могла знать таких деталей. И они к тому времени были уже в разводе. Месть мужу через шесть лет? Чушь собачья. А вы Пекарского боялись. От таких надо избавляться. Но вы же знали, что он умнее и хитрее вас. Пришлось идти на особые меры. А его дочка лишь компенсация за моральный ущерб. К тому же она очень похожа на свою мать, о которой вы так много знаете, даже спустя столько лет.

У Ратехина не нашлось ответов. Если бы его обвинили в убийстве президента Кеннеди и умышленном потоплении «Титаника» сто лет назад, то у него тоже не нашлось бы оправданий. Обвинение звучало абсурдно до маразма, но тем не менее было правдой. Следствию все уже ясно и без его объяснений. Он обычная мишень.

— Мне нужен адвокат, — сказал он обреченно.

— Разумеется.

Эта соломинка ему не поможет. Заявление малолетки перевесит что угодно, а фотографии доведут дело до логического конца.

Ерохин снял трубку и сказал только одно слово: «Конвой».

5

Женщина вовсе не походила на мать Лены, но ее привели именно в участок. Разыграли перед дежурным небольшую сценку встречи со слезами. Он вручил маме повестку к следователю, так как сам Ерохин был занят очень важными делами. На это и рассчитывали. Надо же как-то избавиться от ребенка, не держать же его в клетке, тем более после травмы. Проформа. Она была выполнена. Бабушка приехать не смогла. Ерохин с горечью доложил внучке о том, что бабушка в тяжелом состоянии находится в шестой городской больнице и в сознание все еще не приходила. Вот почему отец не впустил дочь в квартиру. Невыясненными остались два обстоятельства: кто унес орудие преступления с места происшествия и кто оказал первую помощь жертве, благодаря которой старуха выжила, а потом вызвал «Скорую помощь». Сам же спаситель ушел, оставив дверь квартиры открытой. Всех подробностей следователь девочке не сказал, а лишь упомянул номер больницы, куда отправили раненую.

Леночка долго плакала. Тут он ей ничем помочь не мог. Удивительно, но дежурный по участку, тот самый похмельный капитан, даже паспорта у матери не спросил. Лена ждала маму в станционном отделении милиции. Она звонила домой от дежурного, и тот слышал ее плачущий голос.

Трубку взял Роман, и звонила она ему.

— Мамочка, я в милиции на станции Купавна. Забери меня. Одну не отпускают. А бабушки нет дома.

— Хорошо, жди, за тобой приедут.

И мамочка приехала. Лена вырвалась на свободу. Надо сказать, что на партнершу Никиты по убийству она не походила. Даже запах духов другой.

— Куда тебя отвезти, дочка? — ухмыляясь, спросила «мамочка». Вид у дамы был приличным, и внешне она выглядела эффектно.

— На Ломоносовский. Мне надо переодеться.

— Как прикажешь!

Они сели в машину и тронулись.

— Ты подружка Никиты? — спросила Лена.

— Даже не знаю такого. Меня попросил приятель помочь своему другу. Я даже не знаю кому. За что тебя менты взяли?

— Ни за что. Свидетелем была. На станции парня зарезали. Я убийцу видела.

— Не страшно? Могут отомстить.

— В гробу я их видала.

— Смелая девочка.

Больше Лена не отвечала на вопросы. Тихо сидела и смотрела в окно. Сейчас она представила себя на месте следователя и искала в своих показаниях слабые места. Как она и думала, ее отправили на медицинскую экспертизу. Она оставила на подполковнике следов больше, чем он смог бы. Факт изнасилования налицо, а тут еще и фотографии подшили к делу. В любом случае Ратехин застрянет в тюрьме надолго. То, что от нее требовалось, она сделала. Теперь Никита поймет, что ей он может доверять. Она должна стать для него незаменимой. Не просто малолетней шлюшкой на пару ночей, а чем-то большим. Лена давно искала себе достойного партнера.

Лена вышла из машины за квартал от своего дома. Сейчас надо закончить начатое, а потом она поедет к Никите с развязанными руками. В квартиру она войти не смогла. Потеряла ключи. Топорик забрали менты. Черт с ним. Она держала топор через полотенце. Следов на нем нет. А ее папашка не дурак оставлять следы на орудии убийства. Тут все понятно. Но под кроватью осталась ее коробка, которая не должна никому попасть в руки. Не дай бог! Рановато она начала писать мемуары. Теперь они костью встали поперек горла. Но вряд ли менты делали обыск в квартире. Пекарский здесь не жил. Их интересует лишь убийство и улики. Кому придет в голову лезть под кровать в соседней комнате?

Потоптавшись у порога, Лена ушла.

Медперсонал больницы видел девушку на разных этажах. Обычная медсестра, с подносом, на котором стояли склянки, шприцы и ванночки. Волосы убраны под колпак, очки и марлевая маска на лице. Внешность определить невозможно, но все здоровались, а она кивала в ответ. Сегодня во второй хирургии делали две операции, и персонал был занят.

Лена дождалась момента, когда в коридоре не осталось медперсонала. Дежурную сестру вызвали звонком. В этот момент она проскользнула в реанимационную палату. Тут лежали двое с аппаратурой искусственного дыхания и капельницами. Свою бабку она тут же узнала, несмотря на забинтованную голову. Подойдя к ней, она приподняла голову больной и сделала ей укол в мозжечок. Пустой укол, состоящий из воздуха. След от укола не виден под волосами. Бросив шприц в ванночку, Лена тут же вышла из палаты. Медсестра разговаривала с больным в другом конце коридора, стоя к ней спиной. Пронесло. Она повернула в другую сторону и вызвала грузовой лифт. Внизу ее ждали санитары с каталкой. Больной был накрыт простыней с головой. Покойник. Хорошая примета.

Из здания она вышла через приемный покой. Ее одежда так и лежала на стуле, никто ее не тронул. Поднос с медикаментами, украденный в терапии, она выбросила в урну. Белый халат, колпак и повязку у входа в метро. Теперь она стала похожа на саму себя. Вот только вместо платья на ней был спортивный костюм размеров на пять больше. Собственное платьице ей пришлось порвать на лоскуты. Не жалко. Ничего нового, собираясь в «гости», она не надела.

Ключ от квартиры лежал в почтовом ящике. Значит, Никиты нет дома. Оно и к лучшему. Видок у Лены был не ахти. В квартире ничего не изменилось. Завтракал один. Доедал индейку. Она вымыла посуду, час лежала в ванне, отмокая после вонючего подвала, уложила волосы феном, надела красивое платье, чулки, сделала легкий макияж, не бросающийся в глаза, и полюбовалась собой перед зеркалом. Вот теперь она готова к встрече. Надо лишь что-то приготовить к приходу мужа.

Мимоходом Лена заглянула в шкатулку. Деньги лежали на месте. Она была уверена, что Никита их перепрячет после ее широких трат. Не стал. Значит, это не последние деньги. А тут тысяч триста, не меньше. Богатенький Буратино. Интересно, на каком поле дураков он зарыл свои золотые пиастры?

Никита вернулся вечером, и она опять встретила его вкусным ужином.

Сегодня он смотрел на нее особенно. Не так, как раньше. Во взгляде отсутствовала снисходительность. Он уже видел в ней женщину, чего она так добивалась.

— Как прошла твоя поездка? — поинтересовался Никита.

— Он был с бабой. Видимо, она осталась у него с субботы. Сидели на кухне, завтракали, а этот придурок лопал коньяк. На субботу у него алиби нет.

— А как же баба?

— У нее обручальное кольцо на пальце. Такие не сознаются, даже если их к стенке прижать. Как в том анекдоте. Муж застает жену с любовником, она надевает трусы и возмущается: «Ну вот, опять начнутся упреки и подозрения», — рассмеялась Лена.

— И что дальше?

— На мое счастье, она уехала. Он повез ее провожать. В дом залезла через террасу. Следы стерла. Провела обыск, нашла много любопытного. За шкафом кейс. В нем полмиллиона баксов. Зацени. Могла бы взять и смыться. Но ты стоишь дороже. Я ничего не тронула, кроме браслета с бриллиантиками. Его бросила в сумочку.

— Зачем? Улика.

— Нет. Связь моего отца с этим ментом. Отец меня не выкрадывал. И о бабушке я ничего не знаю. Он меня в подъезде встретил и, подарив браслетик, предложил поехать на дачу. Сказал, будто договорился с бабкой. А я будто поверила и поехала. Он привез меня к Ратехину, а сам уехал. Твоя схема. Только я немного изменила сценарий. Ратехина в похищении не обвинишь. Приятель привез дочку погостить на выходные, но его срочно вызвали на работу. И что? Фактов нет. Где свидетели? Ты, что ли? Мог бы сразу ментов вызвать, как только прочел мою записку. Повесили всю работу на меня, так теперь слушай.