Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. Палеонтология. «Всем хороша, но вот беда — оторвана от жизни». Плохо следите за тем, что вокруг вас делается, молодой человек. Почитайте «Постановление ЦК о положении в биологической науке»[60] — идеализм живуч, и каждый гвоздь в его гроб — вклад в дело Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина. Кстати, известно ли тебе, что крупнейший ученый, лучший советский специалист по метеоритам (не помню фамилию) погиб на фронте, шел впереди цепи и забросал гранатами немецкий пулемет и погиб?[61]
3. Физиология. Здесь я пасую. Вряд ли, конечно, придется снаряжать экспедиции и пр., но Область эта очень интересная. Эх, Боб, есть у меня одна мыслишка, напишу после. А в физиологии стоит больше всего заниматься изучением высшей нервной деятельности организмов. Но для этого, Боб, нужно кое-что знать. Я тебе напишу после — что. А намек дам сейчас. Прогляди цепь: математика — квантовая механика элементы Истоков Мира — ядра, атомы, молекулы — белки — физиология (я бы сказал — функциология) нейронов. «От Волны до Нейрона».
А песенка?
This is the Army[62]This is the Army, Mr. Grin!I like the barracks nice and clean.You had your housemaid to clean your floorBut she won't help you now any more.This is the army, Mr. Johns,No private rooms and telephonesYou had your breakfast in bed beforeBut you won't have it now any more.This is the army, Mr. Brown,You and your baby went to town,She used to worry you but this is war,And she won't worry you any more.
Пиши, браток, чаще, пришли свою песню.
Пока всего. Целую и жму твою лапу,
твой Арк.
Несмотря на мысли о будущей профессии атомщика, математика или палеонтолога, специальностью БНа становится — несколько вынужденно — астрономия. Она же, как мы помним, одно из детских увлечений старшего брата. Начинается студенческая жизнь. БН вспоминает:
ИЗ: БНС. БЕССМЕРТНАЯ ПОВЕСТЬ «ИЗВНЕ»— Когда Вы учились на матмехе и кто из преподавателей Вам особенно запомнился?
— Вообще-то запоминаются не самые лучшие, и даже не самые худшие. Запоминаются самые странные. Но не будем о них. Учился я на матмехе в 1950—55 гг. И навсегда запомнил Кирилла Федоровича Огородникова, читавшего у нас звездную динамику, и Татеоса Артемьевича Агекяна, преподававшего МОН, математическую обработку наблюдений. Эти двое, по сути, определили круг моих научных интересов, да и всю мою жизнь, на добрые полтора десятка лет вперед.
— Считаете ли Вы, что Ваш путь в литературе начался со студенческой, самодеятельной песни?
— Разумеется, нет. Как и всякий начитанный мальчик, я с младых ногтей сочинял стихи. И песенки — поскольку уже с десятого класса начал бренчать на гитаре. Вообще, не надо преувеличивать моих достижений в области самодеятельной песни. Мне рассказывали, что археологи и сейчас поют мою песенку на мотив «Мне ж бить китов у кромки льдов…» (очень некогда популярной песни). На матмехе, кажется, помнят «В окна сонные луна льет синий свет…», и еще, вроде бы, любители поют песню «Дети тумана», которую я сочинил в девятом классе, которая потом была нами вставлена в повесть «Страна багровых туч» и стала таким образом широко известна. Что же касается прочих стихов и песенок, все они оказались, так сказать, для внутреннего употребления.
И еще немного о музыке.
ИЗ: БОРИС СТРУГАЦКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ БОРИСА ВИШНЕВСКОГОВместе с друзьями я пережил увлечение джазом — это было единственное, что у нас не глушили. О этот знаменитый «Час джаза» Виллиса Конновера! Джаз нам нравился страшно — и сам по себе, а к тому же в нем ощущался знакомый душок запретности. Немножко запрещать надо обязательно, особенно если хотите завлечь молодежь. Если бы сейчас у нас под запретом — формальным, по крайней мере — оказалась, скажем, некая газета, ее бы начали читать и раскупать гигантскими тиражами…
И еще об университете:
БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 30.12.03Борис Натанович, тут намедни один мой родственник (примерно Ваш ровесник) рассказал, как он присутствовал на конкурсе знатоков дилогии Ильфа и Петрова на ленинградском матмехе. Рассказал о Вашей победе и об «оригинальном» призе за первое место. Не соврал?:) И как оно было на самом деле? Расскажите, пожалуйста. Он ни одного вопроса не смог припомнить, а Вы?
Борис Варшавский Dover. NH, USA
По-моему, это очередная легенда. Я, действительно, числился (на матмехе) среди «знатоков классики» и принимал участие во всех соответствующих соревнованиях. Но чтобы занять ПЕРВОЕ место?.. Сомневаюсь. Я всегда уступал (по очкам) подлинным энциклопедистам, вроде Дениса Владимирова (придумавшего не вполне корректный, но весьма эффектный вопрос «Как звали сына зиц-председателя Фунта?») или Петра Тревогина — автора подлинно классического вопроса «Сколько гвоздей было в стуле?».
Несмотря на такую явно заниженную самооценку, АБС знали творчество Ильфа и Петрова очень неплохо. Читатель и сам вскоре убедится, что их произведения цитируются чуть ли не в каждом письме АБС.
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ 1950,[63] КАНСК — Л.
Дорогой Боб!
Письмо твое получил, спасибо. Очень рад твоему вступлению (наконец-то!) на стези «настоящей» науки. Завидую твоему посещению Пулкова. Я и не подозревал, что там до сих пор такие разрушения. Жалко, что с тобой не было ФЭДа, вот бы снимки получились! Кстати, если тебя это интересует, разрушение обсерватории видел наш батя. Он конвоировал боеприпасы на фронт и был свидетелем бомбардировки Пулкова (в частности и обсерватории) дальнобойными пушками немцев. Помню, он рассказывал это на кухне, отогревая ноги в тазу с горячей водой — заросший, грязный. Какое это было время!
Так насчет песни. Как я уже тебе писал, в основном all right,[64] но! «Пусть мертвецы валяются» — за эту фразу досталось бы тебе от Аверченко. Затем, «коченеть» человеку приходится — увы! — далеко не один раз в жизни. Не веришь — спроси любого солдата. Кроме того, твое неотразимое «к черту!» несколько отдает дешевкой, чего никак нельзя допускать в нашем возрасте, В остальном все в порядке. Да, еще одно. «Кровь» и «любовь» рифмуются, но этого мало. Нужно, чтобы смысл куплета хоть немного оправдывал это самое «пусть кипит любовь», а то оно повисает в воздухе. Так что, с твоего разрешения, не утверждаю и предлагаю переделать, чтобы второй куплет был достоин первого (который, кстати, требуется на бис и распевается уже многими моими коллегами). Правда, и в первом я заменил экспансивное, но крикливое «черти визжат свинцовые» на более прозаическое, но, как мне кажется, солидное «пули визжат…», в чем и прошу твоего авторского извинения.
Да, ради бога, не присылай мне английских анекдотов, которые я же тебе и рассказал.
Я живу неплохо, работаю по-прежнему в типографии — черт бы ее забрал, — но с началом учебного года приступаю к своей основной деятельности. Занялся сейчас опять проблемами познания. Страшная неразбериха царит в этой области, особенно по отношении терминологии, когда смешивают и валют в одну кучу понятия «сознание», «мышление», «мысль», «духовное» и пр. Стараюсь разобраться в этих авгиевых конюшнях. У Сталина об этом сказано очень мало, а других авторитетов я здесь не признаю, ну их к черту.
Напиши поподробнее об университете, о ребятах, о новых и старых знакомых.
Да, передай маме, чтобы она не говорила глупостей насчет денег. Мне просто нужно расплатиться с кассой взаимопомощи, а затем (с ноября) все пойдет по-старому.
Как ты относишься к моему проекту зимнего отпуска? Пиши скорее.
Жму руку и целую, твой Арк.
2. Cfl-C4
P. S. Почаще пишите, а то пока ваших писем дождешься, сдохнуть можно.
В следующем письме АН будет отвечать на рассказ БНа о некоем событии. Так как самого письма БНа не сохранилось, воспоминание об этом событии — ниже.
ИЗ: БОРИС СТРУГАЦКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ БОРИСА ВИШНЕВСКОГО— Вы ведь еще беспартийным были… Вступать в партию Вас не уговаривали?
— Единственный раз, и было это еще на четвертом курсе Университета. Но я совершенно искренне ответил тогда предложившему, что считаю себя недостойным такой высокой чести. Хотя я был круглым отличником и даже старостой группы. В те времена, по слухам, каждый староста группы был официальным стукачом деканата, но это неправда. Я, например, стукачом не был, и меня к этому даже никогда особенно и не склоняли… Хотя, с другой стороны, я отлично помню странную беседу, когда на первом курсе всех старост собрал заместитель декана и что-то такое внушал нам о том, что если мы, мол, узнаем, что наши товарищи совершают какие-то опрометчивые поступки, так мы должны об этом ему немедленно сообщить — чтобы можно было их от этих опрометчивых поступков удержать. Я тогда страшно возмутился и даже написал Аркадию свирепое письмо: что они, из меня ябеду хотят сделать? Мой дружок Чистяков промотал матанализ, а я об этом должен доложить в деканат? Да за кого они меня там принимают?! Теперь-то я понимаю, что замдекана имел в виду нечто совсем другое. Но тогда я был очень зеленый, очень глупый и безукоризненно «правильный», я висел на Доске Почета, я занимался общественной работой, выпускал факультетские «молнии», ездил в колхоз… Впрочем, никогда более предложений вступать в партию мне не делали — и слава богу.
