Запах смерти - Александр Лидин

И еще Валентине катастрофически не хватало денег. Несущая Смерть не могла одеваться, как провинциальная дурочка. Ей хотелось одеваться хорошо. Выпрашивать деньги у матери было бесполезно. У той просто не было денег. Подрабатывать проституцией? Но в таком случае придется отказываться от Смерти. Слишком велик был риск нарваться на милицию. А если бы ее связали хотя бы с частью смертей… Если бы стало известно, что она занимается самой древнейшей из профессий, ее бы выгнали из школы. А вообще, зачем ей школа? Почему она училась?

Раньше, в комсомольской юности, Валентина мечтала получить рабочую профессию, стать грамотной работницей. Передовой. Закончить техникум и трудиться на заводе, выполняя и перевыполняя план; выступать на собраниях, тоже входя в какое-нибудь бюро. Строить счастливую жизнь, помогать тем, кто оступился, поддерживать тех, кто поскользнулся. А муж? Тогда – еще и года не прошло с той поры – она считала, что если и выйдет замуж, то это будет рослый комсомолец с плаката… В детстве, когда ее принимали в пионеры, она видела одну такую счастливую пару. Комсомольцы! В те детские годы они были идеалом ее мечтаний; они вели за собой младших, проводили какие-то сборы, участвовали в слетах. Тогда все это казалось Валентине интересной, наполненной смыслом жизнью. Теперь же, вспоминая свои прежние мечты, она заходилась от смеха.

Разве это нужно красавице с точеной фигуркой?

Однако дальнейший путь открылся Валентине лишь перед самыми выпускными экзаменами, которые по какой-то прихоти она решила прогулять.

За день перед первым экзаменом к ней домой пришел человек…

В дверь позвонили. Долгий противно дребезжащий звонок. Звук захлебывался, то и дело срывался в металлический хрип.

В комнату Валентины заглянула мать. Опухшими от слез глазами она уставилась на дочь, вертевшуюся перед зеркалом в нижнем белье.

– К тебе?

– Я никого не жду, – ответила Валентина, пожав плечами

«Наверное, это один из этих престарелых самцов, которые, если их как следует трахнешь, никак не могут забыть тебя и готовы все отдать ради еще одной палки», – подумала Валентина.

Звонок не умолкал, и мать подошла к двери:

– Кто там?

– Извините, мне нужна Валентина…– незнакомец назвал фамилию.

– А вы, собственно, кто? – мать не спешила открывать дверь. Раз дочь говорит, что никого не ждет, то незачем кому-то двери открывать.

– Я из школы Валентины, меня послал…– тут он назвал фамилию директора школы. – Я – новый завуч и хотел бы поговорить с Валентиной относительно…– тут незнакомец замялся, явно не зная, как единым словом обозначить то, о чем он собирался говорить, – …о ее поведении, – наконец выдавил он.

Мать Валентины открыла дверь.

Перед ней и правда стоял учитель. Это было видно с первого взгляда. Тяжелая челюсть, седые виски, очки в тонкой оправе, огромный куст усов под прямым, как стрела, носом.

– Проходите, – мать с почтением посмотрела на незнакомца. – Вот сюда. Тут ее комната… А что случилось?

– Ничего особенного, – ответил «завуч», закрыв за собой дверь комнаты Валентины перед самым носом ее матери.

Валентина, отодвинувшись от зеркала, с интересом посмотрела на гостя. Она ничуть не боялась. Ее смертоносность придала ей особой наглости. Ни один человек на свете, а тем более ни один мужчина, не мог испугать ее.

– А вы соврали, – заигрывающим тоном начала она, задорно закинув ногу на ногу, отчего полы ее дешевого халатика разошлись, показывая, что ниже пояса она не одета. – Никакой вы не завуч.

– А нужно было сказать вашей матери, сколько человек вы убили?

Эти слова, сказанные ласковым, игривым тоном, прозвучали как пощечина. Если секунду назад Валентина была Несущей Смерть, женщиной «вамп», то теперь она превратилась в маленькую испуганную девочку, которую застали за воровством мелочи из родительского кошелька. Ее поймали! Кто-то узнал о ее тайне! Мир рухнул и остался лежать в дымящихся руинах.

– Кто вы? – едва переводя дыхание, пробормотала Валентина.

– Представитель одной из спецслужб, – он показал какое-то удостоверение. – Скажем так… я чиновник правительственной организации, которая курирует деятельность таких служб, как КГБ. Назовем наше учреждение «Отделом».

– И если ваша организация такая секретная, зачем вы мне о ней рассказываете? – Валентина старалась держаться спокойно.

– Одного из наших аналитиков заинтересовало чрезмерное количество смертей, связанных с одной особой – школьницей. Люди вокруг нее мрут как мухи…

– Вы пришли арестовать меня? – голос Валентины дрожал. За одно мгновение ее, Ангела Смерти, сбросили на землю с небес. Растоптали. Уничтожили.

– Нет, – спокойно ответил «завуч». – Я пришел предупредить, чтобы ты прекратила все эти глупости. Такие люди, как ты, нужны нам. Мы хотели бы, чтобы ты, рассчитавшись со школой, явилась вот по этому адресу. – Он протянул девушке листок бумаги с адресом. – Там написано, когда и куда явиться. Мы закроем глаза на все, что происходило раньше; пока не станем возбуждать уголовных дел, просто ты подчинишься и станешь работать на нас. В противном случае – ты погибнешь. Я думаю, тебе не хочется оказаться на скамье подсудимых по обвинению в десятке убийств.

Валентину трясло, как в лихорадке.

– То есть?

– Тебя, девочка, расстреляют, и я не шучу, – в голосе «завуча» зазвучали металлические нотки. – Осудит тебя суд или нет, а расстреляют в любом случае, поэтому очень не советую дурить. Запомни: мы не позволим тебе убивать дальше…

– А если я пообещаю… Если никто больше не умрет…

– Ты придешь, иначе последствия окажутся самыми плачевными, а наш разговор на этом закончен… Больше ни одного убийства, понятно?

– Да, – ответила Валентина, едва шевеля губами.

«Завуч» вышел из комнаты, попрощался с матерью Валентины и ушел.

– Зачем приходил завуч? – ворвалась в комнату мать. – Что ты опять натворила?

– А пошла ты на х…, старая кошелка!

Мать опешила. Хотя слова Валентины не так уж удивили ее (за последнее время она немало наслушалась от дочери), но ее поразил взгляд дочери. Глаза, полные отчаянья. Мать пулей выскочила из комнаты. Остановившись в коридоре, она прижалась спиной к холодной стене. Ее трясло. Она чувствовала, как пот ручьем бежит по спине. Что же было такого во взгляде Валентины? Обнаженное Искусство! Искусство без прикрас. То, что Валентина еще не осознала в себе!

А правоохранительные органы? Этот сверхсекретный отдел? Знали ли они что-нибудь об Искусстве? О судьбах отмеченных им людей? О волшебниках, живущих на кладбище? Хотя… Очень сложно, находясь внизу пирамиды, судить о том, что делается на ее вершине. Может быть, высшие чины власти только потому и стали высшими чинами, что сами исповедовали Искусство. А может (да так, скорее всего, и было), КГБ, втайне работая с людьми, обладающими какими-то сверхчеловеческими способностями, довольствовался лишь теми, кто, как Валентина, оставался в стороне от Пути Древних, неся в себе лишь малую частичку Искусства.