На краю неба (СИ) - Оксана Сергеева

— А ты тут каким боком? Если он, как ты говоришь, страсть и эмоции ищет, — усмехнулась Катя, еле выдавив из себя смешок и слова. В горле стало туго, будто его наполнили чем-то густо-вязким. И горьким.

— А я лучше всех его понимаю. И он меня.

— И он тебя? — улыбнулась Шаурина, вложив в улыбку всю снисходительность, какую могла. — Ну, да. Я в детстве тоже комиксы очень любила. Картинок много, текста мало — мозги напрягать вообще не нужно.

— Как погода сегодня? — спросила Маргарита, ясное дело, для вежливости, чтобы завязать нечто похожее на светскую беседу. — А то мы с Катюшей еще не выходили на улицу. Вот после завтрака собирались поехать на набережную.

— Погода, мама, сегодня отвратительная, — ответил сзади Крапивин, и Катя от неожиданности поднялась с дивана.

Все выглядело так, словно вернулся он домой так рано из-за приезда Агаты, но на лице у него виделось равнодушное удивление, и Катя отмела эту мысль.

— Как хорошо, что ты пришел, — обрадовалась мать. — А мы с Катей тебя ждали.

— Я знаю, — слегка улыбнулся он, — поэтому и пришел. Не стал предупреждать, хотел сделать вам небольшой сюрприз.

— Рита, простите, я, пожалуй, откажусь от чая. — Катя, развернувшись, стремительно пошла к себе в комнату.

Дима, оценив брошенный на него жалящий взгляд, решил прояснить ситуацию и поднялся следом.

— Катя! — резко окликнул ее на лестнице, на ходу расстегивая пуговицы пальто.

— А сегодня у нас по календарю день сюрпризов? — съязвила она, едва он ступил на порог ее комнаты. — Предупреждать надо. Какого черта она здесь делает?

— Для начала будет лучше, если ты сбавишь тон, — попытался ее успокоить, хотя сам уже был на взводе. Не понял появления здесь Агаты; не понял того, что Катя сходу на него накинулась. Не такой ждал реакции на свое появление.

— Тебе мой тон не нравится? — озлобилась Шаурина. — А мне не нравится, что Филяева заявляется сюда как к себе домой и ты ничего не делаешь.

— Катя, вот сейчас ты зря горячишься. Чтобы устраивать такую истерику, у тебя нет повода.

— Ах, да, как же я забыла! Надо было дождаться твоего одобрения, а уж потом истерику устраивать.

— Ладно. Что я сейчас, по-твоему, должен сделать?

— Выставить ее за дверь!

— Она не моя гостья! — заявил Крапивин, повысив тон.

— Зато она твоя бывшая! Женщина, с которой ты спал!

— У меня кроме нее есть бывшие, с которыми я когда-то спал, мне что теперь застрелиться прикажешь? Лучше замолчи. Замолчи, пока не наговорила лишнего!

— Конечно! Кто я такая, чтобы предъявлять тебе какие-то претензии! Так… увлечение! А Агата у нас очень близкая. Она, видимо, такие подробности о твоей жизни знает, чего мне не дано.

— Что за чушь?! — вспылил окончательно.

— Почему это чушь? Вон она — сидит внизу, ждет тебя… может, возьмешь ее за ручку и вперед? Чего ждать, пока твой пыл остынет, давай сразу разбежимся и не будем мотать друг другу нервы. Видимо, ее чувства тебе дороже моих, если ты столько всего ей позволяешь.

— Что это за заявления такие? — рявкнул Дима и некоторое время изучал раскрасневшееся Катино лицо. Она отошла и повернулась к нему спиной. — Тогда нахрена все это вообще надо было? — бросил он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Несколько часов назад уехал из дома. Все было спокойно и мирно. Сейчас же творилось что-то непонятное. Не любил орать, не любил скандалы. Крики и ругань никогда не помогали ему решить какие-то проблемы и не приносили облегчения.

— Мама, сейчас не самое лучшее время принимать гостей, — жестко сказал, спустившись в гостиную. Не трудись, я провожу Агату, — посмотрел на Филяеву.

Девушка растерянно моргнув, неохотно засобиралась. Подхватив с кресла шубку, помедлила, думая, что Дима поможет ей одеться, но он не шелохнулся. Едва не выдав себя раздраженным вдохом, накинула меховое пальто на плечи и в сопровождении Крапивина вышла на улицу.

— Дима, что-то случилось? — там озабоченно спросила Агата, натягивая перчатки.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? Все прекрасно.

— Мне кажется, ты чем-то расстроен. — Старалась задержаться на крыльце, но Дима подтолкнул ее в спину, вынуждая спуститься со ступенек.

— Ты ошибаешься.

— Я хотела кое-что обсудить с тобой, — не теряла надежды как-то втянуть его в разговор.

— Что именно?

— По работе.

— Рабочие вопросы решаются только в рабочее время и по предварительной договоренности. Но ты в этом не нуждаешься. Все, что тебя интересует, могут решить мои помощники. В личной встрече нет никакой необходимости. И времени у меня на это абсолютно нет. — Крапивин энергично шел по дорожке держа руку на ее спине и толкая вперед так, что Агата боялась запнуться.

— Я думала, что мы можем остаться хотя бы друзьями. — Остановилась у машины. Коснулась его плеча и вздрогнула от взгляда, каким Крапивин одарил ее.

— Не можем. Я не дружу с женщинами, с которыми когда-то спал. Не умею.

— Дима, извини. Я не хотела ничего плохого. Совсем не хотела, чтобы вы с Катей поругались, я же понимаю… Повидаться с твоей матерью и справиться о ее здоровье — это все, чего я хотела.

— Мои слова не дают тебе право делать какие-то выводы. Оставь их при себе. Всего доброго.

— Хорошо, — покорно согласилась она и села в машину. — И тебе всего доброго.

Некоторое время Филяева смотрела в широкую крапивинскую спину. Чем дальше уходил от нее мужчина, тем шире становилась улыбка на ее лице.

Глава 11

— Дима! — окликнула мать, едва услышала звук захлопнувшейся двери. Поджидала сына у подножья лестницы, делая вид, что собирается подняться наверх.

— Что? — подошел к ней, несмотря на мерзкое настроение и нежелание с кем-то разговаривать. — Что, мама?

— Тебе лучше успокоиться.

— А что со мной не так? Я ломаю мебель или бью стекла? — Снял пальто и повесил на перила.

— Нет, но я же тебя знаю. — Зачем-то начала поправлять его. Небрежно брошенное пальто она аккуратно сложила и снова пристроила на перила кованой лестницы.

— Конечно, мама. Я же твой сын, ты должна меня знать.

— Дима, я просто боюсь, что ты сейчас скажешь или сделаешь что-то, о чем позже очень пожалеешь.

— Ты считаешь меня настолько безрассудно импульсивным?

— Дело не в тебе, а в сложившейся ситуации. Ну, да, и немного в тебе.

— Все же во мне.

— Я знаю, каким ты можешь быть, — мягко произнесла Маргарита.

— Каким? — опасно поинтересовался.

— Так скажем, иногда ты глотаешь, не пережевывая.

— Подожди, мама, мне понадобится время, чтобы расшифровать такое яркое и многозначительное послание.