Долгое путешествие - Марина Серова

Уже стемнело. Патерсон качался из стороны в сторону, неловко освобождаясь от своих одежд. Ему даже пришлось опуститься на краешек ложа. Чтобы подыграть ему, я сбросила платье и осталась в трусиках. Патерсон взглянул на меня, еще раз качнулся и произнес только:

— О-о-о…

Затем подался вперед и схватил меня за руку, чуть было не рухнув на пол. Я поддержала его и слегка толкнула на кровать, он не удержался и опрокинулся навзничь, увлекая меня за собой, затем кое-как приподнялся на локти и уложил меня на спину.

Его естество явно не было готово к бою. Сказывалось влияние выпитой водки и подсыпанного наркотика. Рука гоблина скользнула между моих бедер, и я почувствовала отвратительный запах алкогольного перегара. Патерсон что-то пробормотал, затем, закатив глаза, обмяк и навалился на меня бесчувственной тушей.

Половина дела сделана.

Я с трудом высвободилась из-под страшно тяжелого тела и позвала Настю.

— Быстренько давай оденем его.

Мы стали колдовать над мужской одеждой, натягивая ее на бесчувственного Патерсона. Когда он был почти полностью одет, мы перевалили его в кресло, которое кое-как отодвинули в самый темный угол.

— Если не включать свет, Серж не разглядит, кто сидит в кресле. Парик с тобой?

На голову бандита мы водрузили светлый парик, похожий на крашеные локоны Насти.

— Ну-ка, посмотрю.

Я отошла к двери.

— Нормально. Видны только волосы. Теперь оденься и приготовь Билла Харли.

Настя выскочила за дверь, а я достала из сумочки спортивный пистолет и стала ждать.

Патерсон в белом парике сопел, сидя в кресле. Я не стала придвигать кресло слишком близко к стене, оставив проход. Можно будет спрятаться.

Предварительно я выяснила, какой выключатель в коридоре обесточит наш номер. Заняться этим должна была Настя.

Сопение Патерсона не давало мне покоя. Сразу заметно, что сидящий в кресле спит.

Я включила радио. Передавали лучшую американскую двадцатку. Сопения Патерсона уже не было слышно.

Это хорошо. Я ждала. Прошло не менее получаса, как я услышала, что кто-то тронул дверь номера.

Закрыто, приятель. Придется тебе потрудиться. Давай доставай свою отмычку. Я юркнула за кресло.

Дверной замок стал издавать скребущие звуки. Открывает.

Вскоре дверь приоткрылась. Кто-то зашел в номер и стоял, выжидая. Затем я услышала приглушенные шаги.

Показалась темная фигура. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я разглядела Сержа, который стоял, выжидая.

Его рука поднялась и стала шарить по стене в поисках выключателя.

— Не включай свет, — услышал Серж.

Он пригляделся и увидел сидящую в кресле Настю. Светлая голова отчетливо виднелась в темноте.

— Ты пришел убить меня? — снова послышался женский голос. — У тебя ничего не выйдет. Мы вооружены, и мой пистолет смотрит прямо в твой живот.

Рука Сержа потянулась вниз и скрылась за бортом пиджака.

Если бы не звуки музыки, я бы отчетливо услышала щелчок предохранителя.

— Не трогай ствол! — закричала женщина и выстрелила два раза.

Серж пригнулся, выхватил револьвер и сделал несколько выстрелов в ответ. Он знал, в кого целиться, и стрелял наверняка.

В коридоре послышался шум. На звук выстрелов выбежали люди. Серж кинулся прочь. Он выскочил из номера, но тут же был схвачен детективом Биллом Харли и его помощниками.

Вспыхнул свет. Настя точно выполнила мои инструкции, успев включить коридорный щиток.

Сержа втолкнули обратно в номер. На его руках уже были наручники. Его усадили в другое кресло и держали за плечи.

Весь остальной разговор привожу на русском языке.

Серж уставился в угол и обомлел. В кресле сидел мертвый Патерсон, склонив голову набок и откинув одну руку. Он умер во сне. Его грудь была пробита в трех местах, кровь выступала на одежде, красное пятно расползалось в разные стороны.

Серж изумленно поднял глаза на людей, которые держали его.

— Это? Это? — бормотал он. — Что это?

Билл Харли подошел к трупу, осмотрел его, потрогал артерию на шее и приоткрыл один глаз гоблина.

— Он мертв, — констатировал Билл.

Я «билась в истерике», лежа на диване.

— Успокойтесь, мэм, — произнес Харли, — полиция уже вызвана. Вы в полной безопасности.

Я подняла голову и увидела Настю. Она испуганно выглядывала из-за спины одного из служащих отеля, который молча созерцал происходящее.

Дверь номера открылась, и вошли несколько полицейских. Старший представился:

— Лейтенант Финдли. Что случилось, Билл?

— Неизвестный ворвался в номер и застрелил мужчину, который находился здесь вместе с девушками.

— Я не стрелял в него! — заорал Серж, вскакивая с кресла.

Его тут же усадили обратно.

— Выстрелы были сделаны вот из этого пистолета, — сказал Билл Харли, протягивая офицеру револьвер Сержа.

Финдли внимательно осмотрел оружие, держа его за кончик рукоятки.

— Не хватает трех патронов.

Он взглянул на раны убитого.

— Я не стрелял в него! — снова завопил Серж.

Лейтенант повернулся к нему:

— Это ваше оружие?

Серж молчал, затем произнес:

— Мое.

— Вы, кажется, из России? Вы приехали сюда, чтобы убивать соотечественников. Это можно было сделать и дома. Нам хватает своих убийц. Кстати, ваш консул вам не поможет. Убийство — это серьезно.

— Это была самозащита! В меня стреляла баба! Женщина. Вот эта! — завопил Серж.

Финдли повернулся ко мне.

— Мэм, у вас есть оружие?

Я недоуменно пожала плечами:

— Никогда не было.

— Этот человек утверждает, что вы стреляли в него.

— Два раза! — настаивал Серж.

— Видите! Он говорит — два раза.

— Я не могла стрелять в него, офицер, — защищалась я, — он ворвался, бешеный от ревности, и стал палить в Алексея.

— Вы его знаете?

— Знаю, — я назвала имя убийцы, — мы были знакомы до поездки сюда. И с Алексеем тоже.

— Она врет! — орал Серж. — Это она сидела в кресле, она стреляла в меня! Я не знаю, почему Алексей оказался на ее месте.

— Она стреляла, но промахнулась, не так ли?

— Если бы она не промахнулась, я был бы убит.

— Хорошо, — сказал Финдли, — где вы стояли в то время, когда в вас стреляли?

— Здесь, у стены, — указал Серж.

Финдли внимательно осмотрел стену.

— Здесь нет никаких следов от пули. Если бы в вас стреляли и промахнулись, пули засели бы в стене. Здесь же никаких следов.

— Я говорю вам, в меня стреляли и я ответил на выстрелы!

— Врет он! — уверенно заявила я.

— Мэм? — повернулся ко мне Финдли.

— Если бы он не хотел, то не стрелял бы. Он — профессиональный убийца и связан с преступным миром в России. Да и с русской мафией в США тоже.

— Кажется, мне все ясно, — произнес Финдли. — Дело за коронером. Уведите его.

Глава 16

Мы стояли неподалеку от одного из многочисленных шопов, расположенных на территории аэропорта Цинциннати. Посадка на рейс номер 49 через Франкфурт-на-Майне в Москву должна была начаться через час.

— Скажите им, что у меня все в порядке, работа есть, все хорошо.

На глаза Насти навернулись слезы.

— Это пройдет. Когда все утрясется, я, быть может, вернусь домой. Когда-нибудь…

— Когда-нибудь?

— Когда в России людей будут ценить не по толстому кошельку, а по другим качествам.

— Ты имеешь в виду уважение?

— Я имею в виду материальную оценку труда. Человек должен зарабатывать столько, сколько он стоит, а не сколько ему кинут, как собаке.

Я промолчала.

— Передай также, что, возможно, я выйду здесь замуж.

Я улыбнулась:

— В этом случае ты можешь никогда не вернуться домой.

Настя задумалась.

— Не знаю. Не буду загадывать. Неизвестно, как сложится судьба.

— Пока складывается хорошо. Только не делай больше глупостей. Я имею в виду историю с деньгами.

— Не буду. Если бы я знала заранее, что все так обернется…

Настя повзрослела. Передо мной стояла не та смазливая девчонка, которую я знала по фотографиям. Она многое поняла, пережила, стала мудрее, что ли.

— Меня все-таки мучает совесть, — произнесла вдруг Настя. — Мы спровоцировали убийство и сами оказались втянутыми в это.

— Тебе было бы легче на душе, если бы убили тебя? Никто не заставлял Сержа стрелять. Он профессиональный убийца. Ему все равно, в кого пустить пулю. Не понравится твое лицо, он выстрелит, не раздумывая.

— Но ведь он как бы отвечал на выстрелы.

— Он явился с намерением убить. Убить беззащитную девушку. Пусть даже она поступила некрасиво, он не имел на это даже морального права. Услышав выстрелы, он мог бы бросить пистолет и улетучиться. Он этого не сделал.

Настя молчала.

— Еще раз повторяю, никто не заставлял его стрелять. Никто не заставлял его приезжать сюда. Всего этого могло и не быть. Человек решил свою судьбу сам, у него было два пути, он выбрал скользкий. Добился того, чего желал.