Магазин потерянной любви - Константин Шеметов

III

В гиперсети любой тэг так или иначе доходит до потребителя. В сущности, это и есть главное преимущество Веба перед СМИ. Основой сети, во все времена являлся ПОИСК — одна из первых услуг, стандартизованных ISO. Интернет, убеждался Митя, — это и есть главным образом поисковая система. Ни одно СМИ не предложит вам этот сервис. К тому же Web как нельзя лучше воплощает коммуникативную сущность человеческой натуры. Если прислушаться, по всему миру стоит гомон. Сети связи буквально вибрируют от телефонных переговоров, всевозможных транзакций, запросов и ответов. Вибрируют воздух, святая вода и человеческие души, предаваясь оргазму и доводя себя до исступления.

Если где-то и можно найти утраченную любовь, то именно здесь, размышлял Митя Захаров, приёмщик брака. Как и хотел, он отправил Элис виртуального Джони. Она согласилась довольно быстро. Нет, её не пришлось уговаривать. Элис было интересно всё, что касалось любви, не говоря уже о сплетнях в Интернете. Митин атеизм её не волновал, да и не мог волновать. Она не сомневалась, что рано или поздно он всё равно придёт к религии во всей её красе.

Вика была её давней подругой. Они то и дело общались по скайпу, в Живом Журнале и делились там самым сокровенным. Алиса немедленно рассказала ей о Джони, дала ссылку на Митин магазин и вкратце описала суть. Рассказ Гончаровой выглядел довольно убедительным. Примерно в десятом году, поведала она Vi, Джони исчез. Спустя шесть лет Митя Захаров, приёмщик брака в «Прекрасном мире», прочитал его записи — а это были четыре толстенных книжки — и впал в депрессию. По её словам, Митя вдруг понял, насколько болезненной может оказаться потеря любви, и озаботился.

«Этот придурок, — смеялась Элис, — и вправду озаботился. Он обзвонил Джониных знакомых — кого нашёл, — начитался Мураками и открыл свой магазин. В сущности, — продолжала она, — это МАГАЗИН ПОТЕРЯННОЙ ЛЮБВИ, где за два рубля любой может купить себе резиновую куклу».

— Да, я знаю, — ответила Россохина.

Её не волновали Митины трудности. При его работе и немудрено, рассуждала она. Этот ОГО (отдел гарантийного обслуживания) вообще следовало бы разогнать к чёртовой матери. Один из её родственников входил в совет директоров «Прекрасного мира», и уж она-то как никто другой знала, что к чему. Обслуживание брака в её представлении было бессмысленной затеей, а Джони и был настоящий брак.

— Джони — неплохой человек, — продолжала Vi, — но давно сломан. Он как старый сломанный принтер. Чини его, не чини — без толку.

Она поправила контрастность на мониторе. Теперь изображение Элис стало заметно чётче. Гончарова улыбалась. На ней был пёстрый халат и очки в ажурной оправе. Мощный лоб Джоди Фостер, вьющиеся волосы и совсем детские черты лица, несмотря на возраст. Возраст? Да все они были уже не молоды. Всем за тридцать. Довольно современные модели, но усталые и с просроченной гарантией. Как и Джони — этот сломанный принтер, — они не имели страхового полиса и в случае чего чинились за деньги.

— Что за халат? — спросила Vi.

— Сама сшила, — ответила Элис.

— Джони странный, — оживилась вдруг Вика. — Каждый год присылает на день рождения SMS. Всякий раз он меняет номер и уверяет, что всё в прошлом.

Она задумалась.

— Ты что-нибудь слышала про остров Джерси?

Нет, про остров Джерси Алиса ничего не слышала. Халат у неё был — нечто среднее между японским кимоно и индусским сари. Всего понемногу, короче, и в довершение — непонятно к чему — костяная пуговица с русским орнаментом. А Элис сдаёт, думала Vi. Впрочем, Алиса была постарше, да и монитор у Вики был так себе: LG китайской сборки и купленный с рук.

Относительно Джониных писем. Он и вправду писал ей. Писал регулярно, почти всегда в ироничной форме и в основном для собственного удовольствия. От Вики он давно уже ничего не ждал. Разве что доброго слова. Нет, в самом деле, недоумевал Митя, могла бы хоть слово прислать.

Насколько он понял, Джони тщательно собирал их переписку, особенно SMS. Захаров не поленился и подсчитал. За шесть лет (2004–2010) Джони отправил ей 112 сообщений. В ответ получил 17, не считая отвратительных SMS, отправленных с её телефона Шивой и датированных 18 августа 2005-го. Именно тогда Джони прикатился на своих колёсиках к морю и расплакался подобно Иисусу Христу с картины Эль Греко «Лицо Иисуса Христа». Картина выполнена в бирюзовых тонах, насколько помнил Митя, но не это главное. Из 17 SMS, полученных Джони от Vi, десять она прислала — внимание! — в первые три дня их драматической любви. Роман и в самом деле выглядел драматическим. Только теперь, спустя годы, Захаров осознал это в полной мере.

Разбираясь со статистикой, он поначалу приуныл, но затем вдруг припомнил Ричарда Бротигана с его «Ловлей форели» и взбодрился. Бротиган со свойственной ему иронией размышлял о божьем промысле. В заброшенном сарае найден дневник некоего Алонсо Хагена, где он приводит данные о своей рыбалке за последние семь лет. Он ловил 160 раз и упустил 2231 форель. «Я ловлю рыбу семь лет, — заключил Алонсо, — и не поймал ни единой форели. Я упустил всех форелей, которые прикасались к моему крючку. Они срывались, спрыгивали, сворачивались, ломали удочку, уматывали, уёбывали, ни разу не давались мне в руки. Я разочарован до глубины души…» (Р. Бротиган, «Ловля форели в Америке»).

Совсем как Джони, убивался Захаров. Тот тоже не поймал ни одной форели, хотя любил эту форель больше жизни. Вот SMS, которое он отправил Россохиной 24 мая 2005 года, возвращаясь из офиса и попав в проливной дождь. Митя и сам помнил этот небывалый ураган. Странно, что цена жизни так разнится в зависимости от внутренних переживаний человека. «Здесь так красиво — солнце и ливень, — писал наш неудачливый ловец форели, промокнув до нитки, но даже не пытаясь увернуться от грозы. — Солнце и ливень, офигеть!

Джони согласен умереть.

Лишь бы всё это только видеть».

Заметим, — что бы там ни было в голове у Алонсо, Джони и вправду любил эту форель. Он любил её искренне и безо всякого соображения. Не за её слезящиеся глаза, не за чувственный рот, не за вкусовые качества, и даже не за калории (в среднем 119 Ккал на 100 г продукта). Он любил её просто так, сам не зная за что. Иначе говоря, Вика могла бы и написать ему. Ничего тут сложного нет. Джони не обидел и мухи и уж никак не мог обидеть Россохину — эту калорийную форель со слезящимися глазами и чувственным ртом.

— Значит, ты ничего не знаешь про Джерси? — переспросила Вика.

— Ничего, — ответила Элис.

— Так вот, это один из Нормандских островов, расположенных посреди Ла-Манша, между Англией и Францией. В прошлое воскресенье Джони писал как раз оттуда, если, конечно, не врал.

Нет, Джони не врал. Тот день он действительно провёл на Джерси с Наташей Рёнэ.

— И что же он написал? — поинтересовалась Алиса. В Токио пошёл дождь. Гончарова поглядывала в окно. О стекло бились капли. Они сталкивались друг с другом, разбивались мельчайшими взрывами и медленно стекали, извиваясь от нестерпимой боли.

— Всё то же, — ответила Vi. — Но какое это имеет значение? Его SMS не понять. Они будто написаны на другом языке, хотя и ясно, что Джони использует русский и кириллицу.

«С днём рождения, Vi, — писал Джони чистейшей кириллицей. — Проездом на острове Джерси. Здесь безумно красиво. Сдружился с местными. Они спокойны и доброжелательны. — Джони словно и сам успокаивался. Может, и вправду эти его SMS — лишь терапия? — Отчего вы так печальны? — спросил один дедушка, — продолжал он. — Не знаю. Вероятно, любовь. Lost love, ответил я что в голову взбрело. На самом деле всё в прошлом. Удачи».

Покончив с письмом, Джони отправился к морю. Завидев скопление птиц, он выбрал себе место поближе и присел на камни. Потерянная любовь и раньше не выходила из головы, а теперь и вовсе заняла весь его ум. Всякий раз, отправляя ей SMS, он испытывал страх. Даже спустя столько лет он чувствовал себя словно преступник, избежавший тюрьмы и со дня на день ожидавший приговора. Его единственным преступлением была любовь. «Но, согласитесь, — он будто сочинял язвительное эссе, — любовь — серьёзный проступок и заслуживает сурового наказания».

Любил ли он её до сих пор? Джони и сам не знал. Он и ненавидел её, и мечтал о ней одновременно. Что ни день он представлял их вместе, а лишь представив — задыхался от недостатка благоразумия. Земля под ним вдруг взрывалась, и Джони устремлялся ввысь, разрезая облака и кружась, подобно станции «Кассини», вокруг оси. Физиологически это напоминало оргазм. Удовольствие же наступало где-то в груди. Там словно разрывались невидимые стропы, и изнутри вылетали тысячи воздушных шаров. Они поднимались в небо. Аэронавты беспомощно открывали рты, и у них начиналась морская болезнь. Ну и что с этим делать? — думал он. SMS уходили с завидной регулярностью. Душа уходила в пятки. Он не получал ни единого ответа, а спустя год всё повторялось.