Зловещая тайна Вестерфилда - Энн Грэнджер

— Нет, — возразил Маркби, — таким должен быть детектив.

Мередит пристально на него посмотрела, и он сокрушенно подумал, что эта женщина не имеет понятия о возможностях своих ореховых глаз, обрамленных густыми ресницами.

— Ну а я хорошо усваиваю языки, люблю путешествовать, готова копаться в бумагах в разумном количестве, не возражаю против вызовов в неурочное время… Мне моя работа нравится и подходит. — Мередит наклонилась за сумкой. — Очень жаль, что не смогу с вами посидеть. Рада была повидаться. Ешьте свой салат на здоровье.

Она застала его врасплох — он только что набрал полный рот. Попытался встать, вцепился в скатерть, сбросил со стола меню в пластиковой обложке.

— Не трудитесь, — милостиво кивнула Мередит и вышла, пока Маркби что-то шамкал с набитым ртом. Увидел, как она задержалась у кассы, оплачивая счет. На него больше не оглянулась. Старший инспектор оттолкнул тарелку с несъеденным салатом.

Мередит вернулась к машине, уселась, глядя невидящими глазами в лобовое стекло. Хорошо, один суп заказала, а то одним бы подташниванием не обошлось. Глупо, что простая краткая беседа так ее взбудоражила, но это объясняется двумя причинами.

Первая, разумеется, Сара. В актерском мастерстве бедняжка близко не сравнится с матерью, и Маркби во время беседы в участке наверняка понял, что она что-то скрывает. Может быть, уже выяснил, что Сара виделась с Лорримером за день до смерти, несмотря на ее заверения, будто они давно не встречались? Сообразил, что, возможно, она была последней, кто его видел и с ним разговаривал? По общепринятому мнению, последний видевший жертву чаще всего оказывается убийцей. Впрочем, отравление — дело другое, особенно в данном случае, когда оно совершалось постепенно, на протяжении определенного периода времени. Лучше бы Сара сказала инспектору правду. Умолчание только усугубляет тяжелую ситуацию. Сначала говоришь не совсем откровенно, потом приходится врать и выкручиваться. А потом уже не отмоешься.

Беспокоят не только последствия смерти Лорримера. С момента приезда — может быть, даже с того момента, как пришло приглашение Евы, — из могилы восстал неупокоившийся призрак Майка, замаячил над ней. «Почему ты стала консулом, Мередит? Потому что люблю мужа своей кузины, вот почему. Потому что отчаянно жаждала начать новую жизнь среди людей, которые просто проплывают мимо, как корабли, ничего обо мне не расспрашивая, в сущности, мною не интересуясь. Среди таких, как Тоби, которому, естественно, любопытно, что я кузина Евы, но такое любопытство легко пресекать. Чтобы быстренько разобраться с делом Лорримера, пора самой поработать сыщиком».

Автомобильный мотор с ревом ожил.

На поиски молочной фермы ушло время. Мередит нашла адрес в потрепанном телефонном справочнике в стоявшем на обочине киоске и выяснила, что она находится за городом. Ферму легко было опознать по выстроившимся в ряд молочным фургончикам, один из которых ежедневно останавливался перед ректорием. Мередит вышла из машины, принюхалась, чуя запах скисшего молока. На ближайшем фургоне красовалось объявление: «Попросите своего молочника привезти картошку». В большом строении, похожем на ангар, звонко громыхали бутылки. В конторе девушка с жирными волосами переспросила:

— Гэри Ювелл? Вы его найдете на погрузочной площадке. Хотя постойте, по-моему, у него перерыв на чай. Зайдите сзади.

Сзади Гэри Ювелла не оказалось, в конце концов он отыскался в ремонтной мастерской, где разговаривал с другим молодым человеком в замасленном комбинезоне. Запах кислого молока сменился ядовитой смесью выхлопных газов. Сам Гэри был бледен, мрачен и грязен.

— А вы кто такая? — враждебно спросил он. — Видно, никто не успокоится, пока я не потеряю работу. Без конца скандалы, даже не сосчитать, старик Купер дважды в контору меня вызывал. Я ничего плохого не сделал. Просто ставлю у дверей молоко.

— Извините, что отнимаю у вас время, — сказала Мередит, — только хочу спросить… Вы очень рано приезжаете в деревню. Кого-нибудь по утрам видите?

— Нет. — Гэри пожал плечами. — В такой час? Старый пень из одного коттеджа иногда встает летом ни свет ни заря, копается в саду. Это мой внучатный дядя Берт, жалкий старый дурак, я к нему близко даже не подхожу. Слышу кашель, но не вижу, оставляю молоко у передних дверей.

— У передних? — нахмурилась Мередит. — А мистера Лорримера когда-нибудь видели по утрам?

— Того самого парня, что коньки отбросил? Никогда. В доме вечно тишина, как в могиле. — Гэри помолчал, а потом усмехнулся. — Видел его как-то в пятницу вечером, когда объезжал деревню, собирал деньги.

— Полагаю, вы родственник миссис Ювелл, которая убирает в ректории? — уточнила Мередит.

— Угу… Это моя тетушка Перл. Жена дяди Уолтера. Я к ней вечерком заезжаю по пятницам после сбора денег, она меня чаем поит.

— Рассказывает про ректорий? Про свою работу, про хозяев?

— Нет. — Гэри презрительно сморщился. — Я все время расспрашиваю, жду, сболтнет чего-нибудь такое, что можно будет продать журналистам. Они ведь заплатят за жареную информацию, правда? Ни разу словечка не обронила. Ничего интересного… ни секса, ничего такого. А почему вы спрашиваете?

— Исключительно из личного любопытства, — твердо заявила Мередит. — Выпейте за мое здоровье. — И сунула ему пятерку.

— Ох, спасибо! — просиял парень. — Жалко, ничем не сумел вам помочь.

Она вернулась в контору.

— Можно купить пинту молока?

— Да, пожалуйста, — ответила девушка с жирными волосами. — Тридцать один пенс. Вот, возьмите, сегодняшнее. Я только что принесла. — Она взяла бутылку со стоявшего позади стола, на котором был еще чайник и пачка сахару.

Мередит понесла бутылку к машине, осторожно поставила в сумку рядом с купленным для Тоби соусом «Ли энд Перринс». На полпути до ректория остановилась у въезда на поле, где уже останавливалась, возвращаясь со следствия. Вытащила молочную бутылку, осмотрела крышечку, осторожно снизу поддела ногтем, держа руку ладонью вверх. Очень просто. Крышечка из фольги легко снялась целиком, только чуть-чуть помявшись. Она снова ее надела. Вполне возможно… Возникла мысль, довольно неприятная. Интересно, проделал ли Маркби подобный эксперимент, пришло ли ему в голову то же самое?

Глава 9

Неделя заканчивалась неудачно, но иначе и быть не могло. В пятницу перед ленчем вой сигнальной системы известил о прибытии к воротам белого «порше», который въехал на подъездную дорожку и величественно подкатил к парадному входу. Из машины вышел Джонатан Лейзенби в теплом зеленом стеганом жилете поверх пуловера, в клетчатой кепке. Поправил козырек, вытащил чемодан.

Мередит, наблюдая за ним из окна, предположила, что он непременно надел бы зеленые резиновые сапоги, если бы они не затрудняли управление автомобилем. Истинный горожанин, приехавший на выходные в деревню, одетый для пикников и охоты. Впечатление портит лишь то, что одежда новенькая, с иголочки. Надо было бы хоть чуточку запачкать жилетку грязью, внести настоящий штришок с конюшни.

Она вышла в холл, крикнула наверх Саре, которая ринулась вниз, бросилась к нему в объятия с пронзительным воплем:

— Джон… милый!

Мередит отметила хотя и адекватную, но несколько формальную ответную реакцию Лейзенби. Можно сказать, довольно небрежную. На редкость бесстрастный молодой человек. Похоже, дерзость служит заменителем подлинных чувств. Она призадумалась, сознает ли он собственную бесчувственность. Вряд ли. Ее передернуло, и она прошла в гостиную, собравшись посидеть над кроссвордом. Там, однако, находилась Ева. Она беспомощно просматривала счета от поставщиков провизии.

— Должно быть, все верно. Взгляни, Мерри. Это выше моего разумения.

— Лейзенби приехал, — мрачно объявила Мередит.

Ева заметно просветлела.

— Очень рада. Развеселит бедняжку Сару. Она куксится. Скучала по нему.

— Как ты поладила с его родными? — спросила Мередит, усевшись в кресло.

— Кошмарные люди! — выразительно воскликнула кузина. — Впрочем, дело во мне. Сказать по правде, Мерри, мать Джона очень хорошая женщина, а я дурная… Я перед ней чувствую себя недостойной, и за это ее ненавижу. Как иначе?

— Как они отреагируют на убийство соседа перед самой свадьбой?

Ева вздохнула:

— Еще один повод сморщить нос… Будто они обладают каким-нибудь превосходством! — добавила она в новом приступе ярости. — Ох, как я буду счастлива, когда все это дело со свадьбой закончится!

Джонатан с Сарой пришли выпить с ними шерри перед ленчем. Он держался особенно агрессивно, и Мередит гадала, о чем толковали влюбленные птички. По всему судя, не столько обменивались сладостными признаниями, сколько обсуждали острые вопросы. Подавленная, Сара совсем утратила прежнюю живость. Вспомнив, как горячо она встретила Лейзенби, Мередит на него разозлилась. Он стоял перед камином, одна рука в кармане, в другой бокал. Умное, красивое клинообразное лицо сияет румянцем, гладко зачесанные назад волосы подчеркивают треугольную форму черепа. Он снял зеленый жилет и теперь был в кашемировом свитере, замшевых сапожках по щиколотку и безукоризненных твидовых слаксах.