Зловещая тайна Вестерфилда - Энн Грэнджер

— Почему папа бросил на середине? — спросила Сара.

— Ох, я уже не помню, — неопределенно ответила мать. — С режиссером не поладил. Они постоянно ругались.

Сидевший в уголке и оттуда с мрачной сосредоточенностью смотревший видеофильм Эллиот неожиданно проговорил:

— Режиссером был я, Ева, милочка.

Услышав его тихий сдержанный голос, Ева побагровела.

— Действительно, милый Альби. Я совсем позабыла. Как глупо с моей стороны.

Мередит встала, налила себе выпить.

— Боже мой, только не надо валить все на режиссера! Ты снималась с этим целлулоидным идиотом в главной мужской роли, Майк изо всех сил старался тебя вытащить, а ты его выставила дураком.

— Но, по-моему, все-таки, — упрямо заявил Лейзенби, — Хитербридж бесславно закончил блистательную карьеру.

Мередит взглянула на него:

— Правда? Меня как раз восхищает, что он в таком возрасте взялся за совершенно новую для себя роль.

— Именно! — вскричала Ева. — Старик Ральф за все ревностно брался. — Она до сих пор горела румянцем и вдруг приказала: — Джонатан, милый, откройте окно. Жутко жарко.

Поздним вечером, готовясь лечь в постель, Мередит услыхала стук в дверь. Открыла, отчасти надеясь вновь увидеть Сару, но на пороге стояла кузина в белом атласном наряде с бутылкой джина в одной руке и двумя маленькими бутылочками тоника в другой.

— Из чего будем пить? — спросила Мередит, посторонившись и пропустив ее в комнату.

— Ох, черт! Совсем забыла, — огорченно сморщилась Ева.

— Не беспокойся. Возьму стаканы для зубных щеток.

Они уселись и молча чокнулись.

— По какому поводу полночные студенческие посиделки? — спросила Мередит.

— В самом деле, порой Джонатан неописуем, — не ответив на вопрос, вздохнула Ева. — Спрашивает, помним ли мы Ральфа в роли Гамлета в тридцать восьмом году! Я родилась только в сорок четвертом. — Она покачала стакан с джином, задумчиво в него глядя. — В том фильме я совсем молодо выгляжу, правда? Пухленькая, крепенькая…

— Слушай, ты собираешься устроить тут мне покаяние? Сколько уже приняла джина?

— Жизнь складывается совсем не так, как мы ожидаем, — огорченно молвила Ева. — Лучше бы Джон привез другую видеокассету. Ты ведь знаешь, почему Майк отказался от того сценария, правда?

— Правда, — серьезно подтвердила Мередит после паузы, — знаю.

— Ничего такого не было! — безнадежно воскликнула Ева. — Просто глупый киношный флирт. Я любила Майка.

— Не переживай из-за этого.

Ева одним глотком выпила джин.

— Мерри, я хочу Саре счастья, это мой долг перед Майком, ради этого я свою личную жизнь погубила. С Майком у нас не заладилось, брак с Хьюго был полным кошмаром, Роберт умер…

— Слушай, ложись в постель, хорошенько поспи, оставь в покое огненную воду. Я сама отнесу вниз бутылку, чтоб она тебя не искушала.

Ева послушно ушла к себе в комнату, Мередит взяла джин и выдохшийся тоник, прижала к животу, прихватила пустые стаканы, осторожно спустилась по лестнице. Из-под двери гостиной просачивался свет. Решив, что Ева забыла его выключить, она толкнула ногой створку.

Стоявший у маленького письменного столика Лейзенби круто повернулся.

— А, — пробормотал он, — это вы. Я думал, все уже улеглись.

— Правильно думали. Я просто несу вниз бутылку. Выпили по глоточку с Евой на сон грядущий. Что вы тут делаете? — поинтересовалась она.

Он задвинул ящик стола.

— Работаю. Захватил с собой кое-какие документы. Думал, у Евы найдется добротная бумага.

— У меня есть наверху. Принесу, если вам срочно надо.

— Нет, не срочно, — поспешно ответил Лейзенби, отходя от столика. — Слушайте, по-моему, Ева слишком много пьет. Не хочу, чтобы вы поощряли ее.

— Если желаете знать, — сердито ответила Мередит, — то идея была не моя, и я ничего подобного не поощряю. Кроме всего прочего, она моя кузина, и я тоже о ней беспокоюсь.

Он вспыхнул.

— Конечно, вы ее кузина, и поэтому думаю, должны поговорить с ней о выпивке.

— Насколько я понимаю, пока ничего страшного не происходит. Я не видела, чтобы она с ног валилась.

Они сверкнули друг на друга глазами. Мередит шагнула к буфету, поставила на место бутылку. Наблюдая за ней, Лейзенби вдруг сказал:

— Я неплохо разбираюсь в сценическом искусстве. Сам играл в Кембридже в «Футлайтс»[22] и так далее. Я действительно считаю Еву неплохой актрисой, хотя она снялась в целой куче дрянных фильмов. По-моему, ей надо играть на театральной сцене.

— Она сама знает, что ей надо делать, — отрезала Мередит. — Или вы считаете театральные роли более респектабельными по сравнению с мыльной оперой, к которой она сейчас так стремится?

Лейзенби упрямо выпятил челюсть.

— Признаюсь, я против мыльной оперы.

Мередит задумчиво на него посмотрела, отступила назад, скрестив на груди руки.

— Для актеров речь идет о выборе между работой и простоем. По-моему, Ева хорошо понимает масштабы своего таланта. Скажите, вы действительно любите Сару?

— Что за вопрос? Вы меня оскорбляете! — вскричал Лейзенби и залился краской.

— Вопрос довольно простой, недвусмысленный. Да или нет?

— Да!

— В радости и в горе? А если что-то не сложится?

— Да, черт возьми!

— При дурной и хорошей огласке? С тещей — королевой мыльной оперы или играющей на порядочной театральной сцене? С вольными репортажами в воскресных газетах?

— Не понимаю, к чему вы клоните…

— Черта с два! — воскликнула Мередит.

— Конечно, скандал мне не нужен, — тихо и твердо объявил Лейзенби. — Я финансист. Обслуживаю состоятельных клиентов. Должен быть выше всяких подозрений, как судьи.

Мередит вспомнила Маркби.

— В нашей семье никогда судей не было. Слушайте, возьмите с собой Сару в Лондон, когда будете возвращаться туда воскресным вечером. Не стоит ей здесь оставаться. Она перенесла тяжелый удар, должна вернуться на работу, отвлечься.

— Хорошо, — кивнул Лейзенби, выдержав паузу.

В понедельник Мередит приехала в Бамфорд, остановилась у публичной библиотеки. Накануне Лейзенби увез Сару в Лондон. Кузины с некоторым облегчением наблюдали за отъездом, хотя Еве не слишком понравилось, что Сара тоже едет.

— Она в приюте работает. Я все время боюсь неприятностей, даже нападения. Только ей очень хочется, — сказала Ева.

— Пусть работает. Дело стоящее. Гораздо лучше, чем шляться со всякими подонками, как раньше, — ответила Мередит.

В библиотеке было светло и приятно. За стойкой стояли две женщины, одна помоложе, другая постарше. Та, что помоложе, в розовом кардигане, спросила, чем может помочь.

— Я гощу у мисс Оуэнс, она мне свой читательский билет одолжила. Надеюсь, не противозаконно?

Старшая женщина бросила на Мередит быстрый взгляд, собираясь что-то сказать.

— Нет, конечно, — заверила женщина в розовом кардигане. — Все правильно.

Мередит отошла, покружила среди библиотечных полок, пока не наткнулась на книги по общей медицине. Когда она их отыскала, из-за угла вывернула старшая библиотекарша и спросила:

— Вам что-нибудь конкретное нужно?

— Да, — ответила Мередит и замешкалась. — Книги о лекарственных травах.

Женщина внимательно на нее посмотрела сквозь очки в стальной оправе.

— У нас есть «Травник» Купера… но, возможно, он в данный момент на руках. Разрешите спросить… — Она сделала паузу.

— Что? — подстегнула ее Мередит.

— Вы сказали, что остановились у мисс Оуэнс. Я хотела спросить… — Библиотекарша снова смущенно умолкла. — То самое злодейское убийство… Вы не знаете, как продвигается следствие?

Мередит внимательно в нее вгляделась. Может быть, просто праздное любопытство, но женщина взволнована.

— Должно быть, идет своим чередом. — Она забросила леску. — Я видела молодого человека всего пару раз. Очень жаль.

— Да! — Библиотекарша проглотила наживку. — Очень милый юноша…

По спине побежали мурашки.

— Вы с ним были знакомы, миссис?

— Хартмен. Да нет, собственно, не знакома… Но помню. Он приходил в библиотеку совсем незадолго до смерти.

Мередит постаралась, чтоб голос звучал ровно.

— Просил что-нибудь? Брал какие-то книги?

— Нет, приходил вообще не за книгами. Делал фотокопии.

На них сердито уставился посетитель, которому они мешали пройти.

— Нельзя ли поговорить где-нибудь в другом месте? — быстро и тихо спросила Мередит.

Миссис Хартмен привела ее в каморку с газовой горелкой, чашками и принадлежностями для приготовления кофе и старательно закрыла за собой дверь.

— Я все думала, надо ли сообщать полиции. В конце концов, ничего такого тут нет необычного, и фактически что я могу сказать? Впервые увидела юношу у копировальной машины. Она прямо за дверью рядом с хранилищем микрофильмов. Он стоял ко мне спиной в кожаной куртке и джинсах, поэтому я приняла его за студента из колледжа, что ниже по дороге. Они иногда забегают, копируют конспекты друг друга.