Сын человеческий - Роберт Силверберг

Оставь надежды, кто?

Внезапно раздвинулась блестящая стена и выкатился металлический человек. Он был ниже ростом и шире, чем Клей; тело представляло собой просто конус обгоревшей голубой стали, усеянный на вершине датчиками зрительными, слуха, температурными и тому подобное – датчики занимали почти всю окружность. Из кольца на уровне груди торчали разнообразные конечности. Ног не было, он передвигался на колесиках. Таких роботов Клей тоже видел: жалкие слуги, заброшенные и забытые, вечно стоящие в ожидании.

– Друг человека, – объявил робот ржавым голосом, исходившим из узкой разговорной щели. – Принимаю старые обязательства. Служить. Исполнять приказания.

Клей не узнал язык, но слова понял.

– Друг человека, – передразнил он.

– Да. Чудо современного мастерства.

– Разве друзья людей могут вредить людям?

– Поясните?

Клей указал на ободранного козла.

– Это – человек. Кто его вскрыл?

– Не отвечает человеческим параметрам.

– Посмотри внимательно. Сосчитай хромосомы. Рассмотри гены. Это человек, согласен ты или нет. Генетически принявший, Бог знает зачем, эту форму. Кто его убил?

– Мы запрограммированы удалять все потенциально враждебные организмы низшего порядка.

– Кто его убил?

– Слуги, – кротко ответил робот.

– Навредили человеку. Не слишком, хорошему, но все же человеку. Что бы вы сделали, если бы сюда спустился Скиммер? Дыхатель? Ждущий?

– Вопрос.

Голос Клея звучал уже властно.

– Слушай, мир полон человеческих существ, не отвечающих параметрам людей, живущих здесь. Некоторые из них могут случайно оказаться здесь. Я не хочу, чтобы вы их убивали.

– Изменение в программе?

– Расширение. Переопределение человека. Где можно отдать приказ?

– Я передам на центральную, – обещал робот.

– Ну, ладно. Отныне человеком называется любой организм, ведущий свою генетическую линию от Homo sapiens, который определяется как вид, построивший этот мир тоннелей. Под этим понимается, что слуги мира-тоннеля не будут пытаться нанести ущерб таким организмам, если они сюда попадут.

– Конфликт. Конфликт. Конфликт.

На морде робота вспыхнула красная лампочка.

– В чем дело?

– Мы предназначены для защиты людей. Но мы же предназначены и для защиты города. Если появится враждебный человек-организм? Инструкции?

Определения?

Клей понял суть проблемы.

– Насколько возможно защищайте тоннель-мир от вторжения человеческих форм. Можно их изолировать и выдворить, но не причиняя вреда.

– Передано. Принято.

– Я – Клей. Я – человек. Ты будешь мне служить.

– Наша старая обязанность.

Клей изучал робота, удивляясь свой способности общаться с ним.

– Ты понимаешь, – помедлив, произнес он, – что ты, возможно, старейший из существующих вещей, созданных человечеством? Ты практически мой современник. А все остальное утрачено. Когда построили город?

– В восемнадцатом веке.

– Держу пари, что не в моем восемнадцатом веке. В восемнадцатом веке после чего?

– В восемнадцатом веке, – самодовольно повторил робот. – Хотите получить доступ к справочному?

– Ты имеешь в виду машину?

– Правильно.

– Это могло бы помочь, – Клей был обнадежен. – Я должен разобраться в истории. Помоги мне воссоздать ее. Где это? Как задавать вопросы?

– Следуйте за мной.

Робот развернулся и покатил вниз по серебристому коридору. Клей зашагал следом, разглядывая странные приборы сквозь окна в стенах. Перед одним из приборов, напоминавшем выросший из колонны серый цветок, робот остановился.

– Справочное, – заворковала машина, маня Клея мягким мерцающим светом.

– Привет, – сказал Клей. – Послушай, я попался в ловушку времени и мне нужна информация. О развитии цивилизации, о ходе истории. Я прибыл из двадцатого века после Рождества Христова, но не смог найти зацепки, чтобы связать свое время с каким-нибудь другим, даже с тем, когда был построен тоннель-мир, может ты поможешь мне соединить данные. Даже если ты не сможешь рассказать о событиях последующих за цивилизацией тоннель-мира, то, по крайней мере, расскажи, что происходило между твоим и моим временем. Да? Ты меня слышишь? Я жду.

Молчание.

– Давай. Я жду.

Из серой чаши донеслись клацанье и ворчанье. Скрежет и свист. Несколько слов он различил, но они были непонятны. Пробные попытки. Затем:

– Результатом заката первой постиндустриальной эры явились катастрофические социальные сдвиги, проявившиеся в тотальном уничтожении всех построений и предположений, на которых работали старые урбанистические общества. Эпоха перестройки, известная как конечный хаос крушения. Новые понятия в архитектонике. Наша настоящая система с этой точки времени. Тем не менее, наследник объявил себя сторонником подъема фундаментального освещения хронологии. Возможно с точностью установить социальные рамки событий восемью-десятью веками. Проникать в более древние слои мира нежелательно. К счастью, навыки и техника сделали возможным для новой урбанистической системы намного более устойчивое положение, не ведущее к человеческому апокалипсису. Использование поверхности, накопление механизмов, создание и разветвление сети подземных городов в конце восемнадцатого столетия привели к тому, что началось изменение населения, сопровождающееся мудрой генетической линией, социальными пятнами, появлением болезней и других нежелательных явлений. Теперь мы улучшаем человеческую инфраструктуру. Мы – жизнестойкость вида, и все мыслимые катастрофы не могут существенно повредить нам. В этом наша гордость. Созданы обновленные, которые говорят: нам дана надежда, ждите нас в последующих эпохах.

После небольшой паузы Клей грустно поблагодарил машину и отвернулся.

Робот подкатился ему под локоть.

– Бесполезно, – пробормотал Клей. – Какая к черту польза. Как всегда.

– Одеть голого, – произнес робот. – Еще одна срочная обязанность. Тебе нужна одежда?

– Разве я так уж уродлив?

– На улицах люди укрывают свое тело. Тем, у кого нет одежды, помогаем мы.

Клей не ответил, и робот принял молчание за согласие. За спиной Клея раскрылась секция стены и появился второй робот. Он поднял какой-то шланг и мгновенно обрызгал Клея пигментом и тканью. Очнувшись от изумления, Клей обнаружил, что он одет в узкую золотую тунику, туфли, напоминавшие прозрачные оболочки, и шляпу. Давно привыкнув к своей наготе, он чувствовал себя в одежде неловко. Но не желая никого обидеть, он остался одетым. Когда он пошел по коридору, за ним последовал первый робот, спрашивая:

– Еда?

– Жилье?

– Помыться?

– Развлечения?

Клей на все отвечал: